Владимир Мясоедов - Всполохи настоящего волшебства
Покинули жилище своих соседей мы часа через два, жутко довольные и слегка объевшиеся. Вернее, не слегка. Хм… не знаю уж, какие там эти хоббиты торговцы, но, думаю, совсем не плохие. Получить вместо одной трапезы, пусть и роскошной, хорошее отношение сразу трех темных магов, которые, разморенные едой и выпивкой, пообещали мохноногим малышам помочь, чем могут, если что, — это показатель высокого мастерства.
— Куда дальше? — спросил Ярослав, после того как за нами закрылись ворота.
— Думаю, стоит навестить Аллисандра, — предложил я. — Он как раз вроде бы без работы сидит. Да и потом, местный житель, наверняка посоветует что-нибудь по интересующей нас проблеме.
— Идея заслуживает внимания, — согласился Ассасин. — Пошли?
Идти по улицам богатой части города было приятно. Если не присматриваться к окружающим, щеголявшим до сих пор непривычной глазу одеждой, а также местами острыми ушами, низким ростом, зеленым цветом кожи и чешуей, то можно было представить, будто находишься дома и гуляешь по какой-то улочке, мощенной булыжником под старину.
— Интересно, как орки оказались в охране у человекоящера? — задумчиво спросил неизвестно у кого Артем, провожая взглядом группку из чешуйчатого торговца, облаченного в богатую, расшитую золотом одежду, и четверки клыкастых нелюдей в кое-как выделанной кожаной броне, сопровождающих его и несущих за спиной подозрительно позвякивающие мешки.
— Пришли из своих степей в Империю наниматься, — пожал плечами Артем. — Дошагали с кем-то до центральных провинций, где расположены болота с их обитателями. Потом местный житель, которому по делам надо было в баронства, озаботился охраной и нанял их. Ничего сложного, простая логика. Ты мне лучше скажи, откуда в городе негры. Давно хочу спросить, да как-то все забываю.
— Из-за моря приплывают, — ответил вместо Алколита я. — Чернокожие на соседнем континенте живут. Его местные так и называют — черным. А они этот, на котором мы находимся, кстати, белым прозвали. Пересекать океан долго и дорого, а потому в этих землях такой народ — экзотика почище дроу, только в двух-трех местах на побережье и попадаются. Темных эльфов хоть и опасно по подземельям ловить, зато куда как ближе.
За этим занятием мы вышли из ворот богатой части города и зашагали по направлению к жилищу нашего знакомого охотника, которого вытащили при появлении в этом мире практически из гоблинского котла. Потом он на долгое время стал нашим провожатым по тем землям, куда угораздило попасть трех А. Ну и кучером заодно, так как путешествовали мы в основном на телеге, а никто навыками ее управления не владел.
Прохожие постепенно становились все хуже и хуже одеты, дома понижались в количестве этажей, а улицы обрастали нещадно воняющей грязью, по бокам дорог были прокопаны канавки, в которых плескались нечистоты. И, между прочим, город Колон еще считался по местным меркам чистеньким, так как был расположен на берегу моря и периодические дожди сносили туда всю возможную пакость. Кроме двуногой.
Дорогу нам заступили три типа самого побитого вида. Сзади тоже раздался какой-то шум, и, обернувшись, я заметил еще двоих. На рожах следы обильных возлияний и частых драк, в руках маленькие обернутые тряпками не первой свежести дубинки. Ну не ножи — и то ладно, значит, убивать своих жертв оборванцы, решившие подработать грабителями, не собираются. По местным меркам это почти признак высокой культуры и толерантности. Вот только почему они на нас вообще напали? Оружие на поясе мы, никак не способные отвыкнуть от земных привычек, не носим, но до сих пор репутация черных магов надежно заменяла острые предметы. Или, может, просто везло не нарваться на гопников, которые слухи пропускают мимо ушей?
— Бла-а-агоро-одные го-о-оспо-ода, — гнусаво затянул тот, чья одежда блистала меньшим количеством дырок, делая маленькие шажки и потихоньку приближаясь, — подайте несчастным калекам на пропитание…
По-моему, весь комплект данных природой человеку органов у него был на мете. Ну может, кроме зубов и мозгов. Клац! Видоизменившаяся в нечто, лишь отдаленно напоминающая руку конечность Артема поймала брошенную дубинку прямо перед моим лицом.
— Жига, заходи справа, — заверещал заводила и только потом осекся, увидев, что именно случилось с его оружием.
— Камни, в кучу собирайтесь, дружно в ноги им бросайтесь, плетью оплетите ступы, кожу превратите в струпья, — нараспев прочел стишок-заклинание Алколит, чьи глаза закатились. Мой друг явно впал в транс, облегчающий ему процесс творения магии. Впрочем, даже так сложные заклятия, а не простое манипулирование энергией, давались ему далеко не всегда. Но в этот раз недоученному медику повезло. А вот грабителям нет.
— Заклятие каменного сапога, — уверенно опознал я, видя, как ноги неудачливых охотников за чужими кошельками почти до щиколоток уходят в мостовую, вернее, то, что с большим трудом можно было назвать таковой.
Бандиты наперебой начали называть нас разными нехорошими словами, в основном обозначающими интимные детали человеческого организма и их производные, а потому пришлось временно лишить сквернословов дара речи, благо методика уже была хорошо отработана на их предшественниках.
— Оно, — пришел в нормальное состояние Ярослав. — По мнению местных магов, лучшее нелетальное средство против обычных людей и в разы проще, чем насылание паралича. Хотя, конечно, этих гавриков можно было бы прибить с чистой совестью и не нарушая клятвы, данной Фоулу, но зачем пачкаться? Кликнем стражу — и все дела, пусть в казематах отдохнут, подумают над ошибочностью своего поведения.
— Не, — вдруг улыбнулся Артем. — У меня есть идея получше. Яр, ты их пролевитировать сможешь?
— Одновременно? — задумался Алколит. — Только троих.
— Оставшуюся парочку на себя возьму, — добавил я, решив потренироваться в телекинезе, — но что ты задумал? До моря, так чтобы избегнуть чужих глаз, не дотащим, уверен, на нас уже пялятся, и пусть улицы, кажущиеся пустыми, тебя не обманывают.
— Не, — помотал головой Ассаин. — В воду их не надо. Их к монастырю Разящего Времени лучше оттащить. Помните того паладина, который на Фоула за договор с нами наехать пытался? Там его логово. Небольшой оплот милитаристского течения церкви. Сдадим ему этих гавриков как потенциальных самоубийц, решивших напасть на нас. Здесь лишение самого себя жизни тоже грех, я узнавал. Пусть голову поломает, что ему делать с такими кадрами. Награждать за тупость, наказывать за разбой или читать душеспасительные проповеди.
— Он совместит, — буркнул я. — Загонит их на полосу препятствий и будет так третировать, что тюремная каторга беднягам раем покажется. А потом, когда нарастят мышцу, отправит их довершить начатое. Не выделывайся, сдаем их страже. Вон, я уже слышу, как по соседней улице кто-то сюда идет, очень медленно и громко бряцая. Не иначе как служители закона наконец пожаловали. И часа не прошло.
