Джон Толкиен - Кузнец из Большого Вуттона
— Не грусти обо мне, о Звездоносный! И не стыдись тех, с кем ты рос и жил. Маленькая кукла на пироге — все же память о Волшебной Стране. Для одних это лишь проблеск, для других — пробуждение. С того самого дня ты всегда мечтал увидеть меня, и я исполнила твое желание. Больше я ничего не могу тебе дать. На прощание я поручаю тебе быть моим гонцом. Если ты встретишь Короля, скажи ему так: «Время настало. Ему выбирать».
— Но, Королева… — Кузнец запнулся. — Где же мне найти Короля? — Он и раньше часто задавал этот вопрос жителям Волшебной Страны, но они все отвечали одно и то же: «Он не сказал нам».
— Если он не сказал тебе, — отвечала Королева, — то и я не могу. Но он много путешествует, его можно встретить в самых неожиданных местах. А теперь преклони колена.
Кузнец преклонил колена, а она нагнулась и положила ему руку на голову. Все в нем замерло, и казалось, он пребывает одновременно и в мире простых людей, и в Волшебной Стране, и вне волшебства, сам по себе, и на все смотрит как бы со стороны, а в душе его смешались тяжесть утраты, и счастье обладания, и покой. Потом оцепенение прошло, он поднял голову и встал. На небе уже занялась заря, звезды побледнели, и Королева исчезла. Далеко в горах он услышал эхо отзвука трубы. Высокий луг, где он стоял, был тих и пуст, и он понял, что теперь путь его лежит назад, в боль утраты.
Он брел среди опавших листьев, думая обо всем, что увидел и узнал. Луг остался далеко позади. Сзади слышались шаги, они приближались. Внезапно совсем рядом чей-то голос произнес:
— Похоже, нам по пути, Звездоносный.
Кузнец вздрогнул и очнулся от своих мыслей. Рядом с ним шел человек. Он был высокого роста, шагал легко и быстро, и тень от капюшона темно-зеленого плаща скрывала его лицо. Кузнец был озадачен. Только жители Волшебной Страны называли его Звездоносным, но ему казалось, что он никогда не встречал тут этого человека, и все же смутное чувство подсказывало, что он знает его.
— Смотря в какую сторону ты идешь, — ответил он наконец.
— Я иду в твою деревню, надеюсь, что и ты тоже.
— Да, и я тоже, — сказал Кузнец. — Что ж, пойдем вместе. Но постой, я чуть не забыл. Перед тем как я начал путь домой, Королева просила меня передать одно известие. Что мне делать? Мы скоро покинем пределы Волшебной Страны, но я уже никогда не вернусь сюда. А ты? Ты еще вернешься?
— Да, я вернусь. Ты можешь передать через меня.
— Это нужно передать Королю. Разве ты знаешь, где его найти?
— Знаю. Говори, что она просила тебя передать.
— Только одно: «Время пришло. Ему выбирать».
— Я все понял. Забудь об этом.
Дальше они пошли рядом. Оба молчали, лишь листья шелестели у них под ногами. Спустя некоторое время — они все еще находились в пределах Волшебной Страны — человек вдруг остановился. Он повернулся к Кузнецу лицом и откинул капюшон. И тут Кузнец узнал его. Это был Элф. Ученик, как Кузнец по-прежнему называл его про себя. Он навсегда запомнил тот день, когда еще юный Элф стоял под сводами Чертога; в руках он держал нож для разрезания Пирога, и в глазах его горели отблески свечей. Сейчас он старый человек, ведь сколько уже лет состоит он Мастером Поваром. Но здесь, под сенью Внешнего Леса, его можно было принять за прежнего Ученика, разве что возмужавшего: в волосах ни сединки, на лице ни морщины, а глаза сияли, словно отражая свет.
— Я бы хотел поговорить с тобой, Кузнец, сын Кузнеца, пока мы не ушли отсюда, — сказал Элф.
Кузнец удивился. Он и сам давно хотел поговорить с Элфом, но ему это никогда не удавалось. Элф всегда вежливо приветствовал его и относился к нему по-дружески, но, казалось, избегал откровенных разговоров. Вот и сейчас он посмотрел на Кузнеца с улыбкой, но вдруг поднял руку и указательным пальцем коснулся Звезды! Свет в его глазах тотчас потух, и Кузнец понял, что этот свет исходил от Звезды и что она ярко сняла, а сейчас померкла. В изумлении он отшатнулся от Элфа.
— Не думаешь ли ты, Мастер Кузнец, — сказал тот, — что пришло время тебе с ней расстаться?
— Что тебе до этого, Мастер Повар? И почему я должен с ней расстаться? Разве она не принадлежит мне? Она была мне дарована, и разве человек не может хранить то, что связано для него с самой дорогой памятью?
— Можно хранить то, что подарено на память. Но есть вещи, которые не должны всегда принадлежать одному человеку и не переходят по наследству. Они даются лишь на время. Тебе, похоже, не приходило в голову, что Звезда когда-нибудь сменит хозяина. Теперь это время настало.
Кузнец разволновался. Он был щедрым человеком и сейчас с благодарностью вспомнил все хорошее, что принесла ему Звезда.
— Что же я должен сделать? — спросил он. — Отдать ее одному из Властителей Волшебной Страны? Может быть, Королю? — И при этих словах в его сердце проснулась надежда: вдруг ему снова разрешат, хотя бы еще раз, войти в Волшебную Страну.
— Ты мог бы отдать ее мне, — сказал Элф, — но, боюсь, это будет тебе слишком трудно. Лучше пойдем вместе в кладовую, и ты положишь ее в ту самую старую черную коробку, куда ее положил твой дедушка.
— Я этого не знал, — удивленно сказал Кузнец.
— Этого никто не знал, кроме меня. Я один был тогда с ним.
— Тогда ты, наверное, должен знать, как он нашел Звезду и почему он положил ее в коробку.
— Разумеется. Он принес ее из Волшебной Страны, и ему хотелось сохранить ее для тебя, своего единственного внука. Он так и сказал мне в надежде, что я ему помогу. Это был отец твоей матери. Не знаю, рассказывала ли она тебе о нем, да и вряд ли сама много знала. Его звали Райдер-путешественник. Он и вправду много путешествовал и многое увидел и узнал, прежде чем обосновался здесь, в этой деревне, и стал Мастером Поваром. Тебе было всего лишь два года, когда он ушел, и твои односельчане не нашли ничего лучшего, как выбрать Мастером беднягу Нокса. И все же, как мы и предполагали, в конце концов Мастером стал я. В этом году я снова испеку Большой Пирог — единственный Повар на памяти людей, который сделает это дважды. Я хочу положить в него Звезду!
— Хорошо, ты получишь ее, — сказал Кузнец. Он пристально посмотрел на Элфа, как будто стараясь проникнуть в его мысли. — А ты знаешь, кто ее найдет?
— Что тебе до этого?
— Мне бы хотелось знать. Возможно, мне будет легче расстаться с такой важной для меня вещью. Но боюсь, что сын моей дочери еще слишком мал.
— Возможно, тебе и будет легче, а возможно, нет. Посмотрим, — ответил Элф.
Они продолжали свой путь молча, пока не вышли за пределы Волшебной Страны и не вернулись наконец в деревню. Там они сразу направились к Чертогу. В мире людей заходило солнце, и в окнах Чертога отражался алый свет. На позолоченной резьбе Главных Ворот тоже лежал отблеск заката, и незнакомые разноцветные лица смотрели на Кузнеца сверху, из-под крыши. Не так давно Чертог заново покрасили и позолотили. В Совете по этому поводу было много споров: не всем пришлись по душе «неведомые затеи», и лишь более умные поняли, что это возвращение к старым традициям. Но поскольку никаких расходов не потребовалось: за все расплатился сам Мастер Повар, — страсти быстро угомонились. Кузнец никогда не видел Чертог при таком освещении; он стоял, закинув голову, забыв обо всем на свете. Вдруг он почувствовал прикосновение к своей руке. Элф повел его к маленькой задней двери, открыл ее, и они вместе прошли по темному коридору в кладовую. Там Элф зажег высокую свечу, отпер буфет и достал с полки ту самую черную коробку. Ее недавно отполировали и украсили серебряными завитками. Элф поднял крышку и показал коробку Кузнецу; одно маленькое отделение в углу было пусто. Остальные теперь были полны свежих, едких пряностей, и у Кузнеца заслезились глаза. Он поднес руку ко лбу, и Звезда с готовностью легла ему на ладонь. Его пронзила острая боль, и слезы хлынули из глаз. Звезда ярко светилась у него на ладони, но он видел лишь размытое пятно света, которое казалось таким далеким.
![Елена Вихрева - Акелдама - кровавое поле битвы [СИ]](/uploads/posts/books/1764/1764.jpg)
