Василий Сахаров - Кромка
— Он еще без сознания.
— Точно? — спросил второй мужчина, судя по голосу, молодой.
— Да.
— Вязал его хорошо? Не вырвется?
— Обижаешь, Кольцо. У меня все на совесть. Когда это Миша Ковпак человека упускал? Не было такого и не будет.
Короткая пауза, и снова голос молодого, которого простуженный Миша назвал Кольцом:
— Ну, что думаете?
— К отряду надо пробиваться, — ответил Миша. — Здесь нас зажмут. Пока вокруг спокойно, нечисти нет — она за нашими погналась, но это ненадолго. Места здесь нехорошие, переход рядом, так что надо уходить.
— Елена, а ты что думаешь?
В разговор вступила женщина, голос которой звучал очень резко, и от него по моей коже пробежали мурашки:
— В Ирму идти надо, там община крепкая, и нас приветят. До реки не очень далеко, километров тринадцать-четырнадцать по лесу, а там плот. Сплавимся вниз по течению, и уже послезавтра будем на месте. Отсидимся в поселке, осмотримся, и только тогда уже в Каменец пойдем. По дорогам до границы за пять дней доберемся. А если попробуем за отрядом пойти, придется через нежить пробиваться, а на это у нас может не хватить сил. Миша после ранения слаб и за нами не угонится, при беге рана откроется, да и потеряшка сгинет.
— А ты считаешь, что наш пленник — потеряшка? — произнес Кольцо. — Сомнительно это. У него амулет демонов. Поэтому, скорее всего, он из пособников.
— Нет в нем зла, — помедлив, ответила Елена. — Просто человек оказался не в то время и не в том месте, значит, надо разбираться, кто он таков.
— Насчет Ирмы согласен, — вновь послышался простуженный голос Миши. — А что касательно пленника, думаю, Елена ошибается. Надо допросить его, а потом ножом по горлу — и все. — Заминка, покашливание и снова Миша: — Но решать, конечно, тебе, Кольцо. Скажешь, потянем его на себе, но не лежит у меня к этому сердце. Ножиком по горлу — оно как-то проще. Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы.
— Ты замашки свои уркаганские оставь, Миша, — с легкой усмешкой произнесла женщина. — Мы не людоловы, с которыми ты десять лет бок о бок пробегал, а повольники. Для нас человеческая жизнь — не мелкая разменная монета, которую если потерял, не жалко. Нас, нормальных людей, и так не очень много, а ты говоришь — проблемы нет. Жизнь любого разумного существа, в ком искра разума есть, ценить надо. Ясно?
В вопросе Елены прозвучала угроза, и Миша, который, видимо, опасался женщину или сильно уважал, ответил без промедления и колебания:
— Да ясно все. Успокойся.
После этого наступила тишина. Люди молчали, наверное, думали. А я вслушивался в каждый шорох за пределами укрытия и дождался решения своей судьбы, которое огласил Кольцо:
— С пленным поговорим, и Елена к нему внимательней присмотрится. — Слово «присмотрится» лидер выделил особо. — Если он из демонских пособников, кончаем его и уходим сами, а если потеряшка, тогда возьмем с собой.
— А вещички его? — спросил Миша.
— Разберемся. Заслужит — вернем.
— Жаль. Мне его рюкзак приглянулся, и карабин хороший, новенький.
В этот момент мне в нос попала пылинка и, не удержавшись, я чихнул. Люди снаружи замолчали, а спустя несколько секунд в укрытие один за другим проникли все, кто меня обсуждал. Они расположились полукругом, и молодой мужской голос произнес:
— Эй! Открывай глаза. Понятно, что ты уже в себя пришел.
Скрывать это теперь было бессмысленно и, поморщившись, я открыл глаза. После чего моргнул, и всмотрелся в странных людей перед собой. Почему странных? Потому что они были одеты совсем не так, как принято одеваться в современном обществе. И помимо этого каждый был вооружен.
Справа от меня, поджав под себя ноги, на кучке старой хвои сидел русоволосый мужчина, на вид не старше двадцати пяти лет. Одет в кожаную куртку с темными металлическими заклепками и потертые черные джинсы. На ногах ладные шнурованные сапожки, на голове темно-зеленая бандана, на груди стандартная армейская разгрузка с магазинами и парой гранат, а в руках обычный советский АКС. В общем-то парень как парень, типичный русак. Чрезвычайно серьезный и напряженный молодой человек, которому только дай повод — порвет противника на тряпочки и после этого спокойно пойдет дальше по своим делам. Натуральный волк в человеческом обличье. Видимо, это Кольцо, старший в группе, которая меня захватила. Все признаки налицо, заметно, что он лидер, и других претендентов на человека с молодым голосом рядом не было.
В центре по-блатному, на корточках, в расслабленной позе расположился скуластый сорокалетний крепыш. Гладко выбритая голова в лучиках солнца, проникающих в лесное укрытие и скользящих по лысине, блестит как бильярдный шар. На губах Миши улыбка, и вместо правого верхнего клыка видна золотая фикса. На теле обычный армейский камуфляж российской армии 90-х годов и разгрузка, поверх которой накинута проклепанная металлом кожанка, а из обуви — ботинки на толстой подошве, что-то наподобие десантного образца. Из оружия у Миши карабин «Сайга-12С», который ранее принадлежал Каюмову и сейчас висевший за спиной, а в руках старый потрепанный АК-47. Внешне он выглядит как старослужащий солдат Российской армии где-нибудь в полевых условиях при отсутствии высокопоставленного начальства. Однако в глазах у него столько плутовства, что любой опытный человек, который повидал жизнь, сразу определит в нем не бойца регулярной армии, а вора и прохвоста. И хотя я не мог отнести себя к такой категории людей, понять, кто таков по жизни Миша Ковпак, смог.
Наконец, третий человек, Елена. Коротко стриженная русоволосая женщина лет тридцати пяти, статная и с приметным косым шрамом на левой щеке. Подобно мужчинам, она была одета в кожаную куртку с металлическими заклепками, широкие полотняные брюки и носила такие же сапоги, как и лидер группы. А из оружия Елена имела при себе прямой меч полуметровой длины, который висел в потертых ножнах на левом боку, и короткий лук с колчаном оперенных белыми перьями стрел за спиной. Взгляд женщины был направлен на меня, и, когда я его поймал, практически сразу отвернулся. Слишком пронзительным он был, и мне показалось, что взор Елены заглядывал в самые потаенные уголки моей души.
Пока я рассматривал этих странных людей, они в свою очередь смотрели на меня. И когда я отвел взгляд от Елены, начался разговор.
— Поговорим? — предложил Кольцо.
— Можно, — согласился я. — Только воды дайте, а то в горле пересохло. И руки хорошо бы развязать, затекли.
— С водой проблем нет. — Лидер группы отстегнул от пояса металлическую фляжку в зеленом матерчатом чехле, приложил ее к моим губам, и, когда я сделал несколько глотков, добавил: — А вот развязывать тебя рано. Надо разобраться, кто ты такой.
