Дмитрий Распопов - Клинок выковывается
Я недоверчиво посмотрел на него: только вчера гномы готовы были перегрызть друг другу глотки, и вдруг такая солидарность.
Увидев мое удивление, гномы стали посмеиваться.
– А вы думали, тан, что мы не сможем прийти к согласию? – усмехнулся Ватан. – Вы не учли одну вещь: мы слишком много времени провели на сороковых штреках, а это все меняет. Там, если не находишь компромиссов, очень быстро умираешь.
– Что ж, весьма приятно, во мне даже затеплилась надежда, что вы заразитесь идеей колхоза так же, как ею заражен сейчас я. – Я встал и с достоинством поклонился гномам. – Тогда, если у вас нет вопросов, приступим к работе.
– Один вопрос, тан, – остановил поднимающихся гномов Эстер. – Когда я могу передать письма своих парней для их семей?
– Прямо сейчас, – ответил я и ничуть не удивился, когда все старейшины достали из поясных сумок кипы небольших клочков ткани.
– Как только письма будут отправлены, вы будете первыми, кто об этом узнает, – закончил я совещание, собрав все списки.
Дождавшись, когда гномы выйдут, я позвал Дарина и Рона подышать воздухом.
– Догадываюсь, о чем ты сейчас будешь говорить, – усмехнулся гном. – Я не против.
– Дарин, что бы я без вас делал. – Я пожал ему протез. – Некого мне больше послать, кроме тебя. Любого другого король не примет.
– Я уже согласился, можешь не упрашивать, – улыбнулся гном. – Сам-то что собираешься делать?
– Нужно ехать к кочевникам, покупать лошадей, овец, и, надеюсь, у них есть собаки, – ответил я. – Если все быстро получится, потом придется съездить в Тарон, закупать коров и другую живность. В общем, я тоже на месте сидеть не буду.
– Не боишься оставлять их без присмотра? – Гном кивнул на барак.
– Боюсь. Но, к сожалению, я всего лишь один. Без наших с тобой отлучек в любом случае не обойтись, так что лучше начинать раньше, чем позже. Совет мы избрали, главы у нас есть, осталось узнать, смогут ли они вместе работать.
– Смотри сам, твое решение, – усмехнулся гном. – А теперь пошли, я познакомлю тебя с мастером, у которого ты будешь работать.
– Это что еще за новости? – Я уставился на него в полном недоумении. – Если я и буду успевать работать в кузне, то только с тобой!
Дарин сурово посмотрел на меня и, четко выговаривая слова, сказал:
– Вот с этим, – гном гневно потряс протезами, – я ничему не смогу тебя научить. Как ты этого не понимаешь? Я способен выковать топор, подкову, гвоздь, но настоящего оружия мне больше никогда не создать!
– Дарин, успокойся, пожалуйста, – принялся уговаривать я. – С чего ты вообще решил, что мне нужно уметь ковать оружие? Это же просто как увлечение, мне нравится возиться с железом, я не собираюсь заниматься этим всерьез. Да и некогда мне!
– Ты будешь этим заниматься, потому что я тебя об этом попрошу! – припечатал меня словами гном. – Если верны кое-какие мои предположения, ты очень скоро узнаешь о себе нечто новое.
– Так, а вот с этого места поподробнее, – вцепился я в его последние слова. – Мне кажется, что вы, мастер, чего-то недоговариваете.
– Это точно, – поддакнул нубиец. – У него глазки начали бегать, и он тискает правый протез.
– Морда чернокожая, – беззлобно ругнулся гном в сторону Рона, который в ответ только оскалился. – Ничего не буду сейчас говорить, придет время – сам все поймешь, если я в тебе действительно не ошибаюсь, – закончил гном свою речь, давая понять, что из него больше ничего не вытянуть.
– Ладно, тогда собирайся в путь, вот тебе все списки. – Я протянул ему пачку писем. – Рон вчера передал мне заявки на отдельные дома, сегодня думаю провести жеребьевку и заложить для начала хотя бы парочку.
– Сначала мастер, – настоял на своем Дарин, и я покорно зашагал за ним.
В кузне уже кипела работа. Дым из трубы, звон металла и грозные понукания помощников недвусмысленно говорили, что в кузне появился новый хозяин. Подойдя ближе, Дарин оставил нас с Роном на пороге, а сам вошел внутрь.
Вскоре он появился уже с мастером, и я разглядел своего нового шефа. Дядька оказался невероятно грозного вида, к тому же в два раза шире Дарина! Когда они стояли рядом, я с удивлением это отметил. Раньше я считал, что шире Дарина точно никого не может быть, плечи у него были такими, что, казалось, шкаф положили набок.
Новый мастер производил впечатление двух таких шкафов! Едва не засмеявшись над этим сравнением, я наткнулся на грозный взгляд мастера, которому Дарин что-то шептал на ухо. Кузнец сначала отрицательно качал головой, затем удивленно посмотрел на Дарина и только потом недоуменно уставился на меня. Потом гном, не переставая мотать головой, вновь перевел взгляд на Дарина и стал ему что-то говорить. Завязалась ожесточенная перепалка.
– Темнит наш гном, ой темнит, – буркнул нубиец, постукивая себе по ноге пяткой копья.
– Интересно, о чем они там говорят? – вздохнул я. – До меня доносятся их голоса, но эти гады на тайном наречии разговаривают.
– Умные слишком, – подтвердил Рон, – но будь я трижды проклят, если они не обсуждают какой-то секрет, связанный с тобой. Вон, видишь, у второго гнома от возмущения даже борода торчком стоит.
– И почему мы вечно не в курсе того, что происходит? – вновь вздохнул я.
Гномы, закончив перепалку, направились к нам.
– Вот, Макс, знакомься, мастер Тарак, лучший оружейник из всех, кого можно тут найти. Как он оказался среди каторжан – понятия не имею.
Я протянул руку мастеру и представился:
– Тан Максимильян.
– Тарак, сын Нага, Клан Сломанной секиры, – недовольный чем-то гном так сжал мне руку, что я мысленно попрощался со своими костями.
Едва не взвыв от боли, я носком сапога подбил копье Рона, оно упало и ударило гнома по колену. Раздался характерный стук – гном повалился на землю.
– Ой, мастер, простите, я сегодня такой неловкий. – Я сделал невинное лицо и бросился поднимать гнома. – Простите меня, так неудобно, такая неуклюжесть, просто кошмар!
Оглянувшись, я увидел, что лицо Рона перекосило от смеха, а Дарина – от гнева. Повернувшись снова к мастеру, я опять изобразил попытку помочь ему подняться, но, взглянув ему в лицо, замер – гном, сидя на земле, просто трясся от смеха, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос.
– Что такое, мастер? – Выражение моего лица могло служить какому-нибудь иконописцу для создания образа раскаявшегося грешника.
Тарак поднялся, посмотрел на меня, похлопал по плечу своей ручищей, больше похожей на ковш экскаватора, и обратился к Дарину.
– Хорошо, ты уговорил меня, сын Дарта, – сказал гном, – и не из-за того, что тебе якобы показалось, просто больно парнишка хорош: руки кузнеца, кровь кузнеца и характер отличного кузнеца! Думаю, из него выйдет толк, тем более что ты говоришь, будто он не новичок в нашем ремесле.
