Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)
ГЛАВА 2
Через неделю плаванья, когда я начала привыкать к постоянной качке на реке мы вышли в море. Вот тут — то я поняла, что плаванье по реке и по морю отличаются друг от друга, как ночь и день. Слава богам, у меня оказался крепкий организм и довольно выносливый желудок, хотя первые дни мне приходилось нелегко. Все это время я спала на полу рядом с Алкеем. За время нашего недолгого знакомства я успела привязаться к старику, как, впрочем, и он ко мне. Именно от Алкея я узнала о том, кто такой Дагон и почему его все так бояться и уважают.
— Дагон приходится сыном северному богу войны Силасу, — как-то вечером, когда мы улеглись спать под шкурами, начал свой рассказ старик. — Это случилось в праздник зимнего равноденствия, когда северяне жгут костры, одевают звериные шкуры и предаются любви с любым понравившимся человеком. Женщина, забеременевшая в день такого праздника, считается благословлённой самими богами. Так был зачат Дагон. Его отец, бог Силас, спустившись на землю и переодевшись в шкуру медведя, вступил в связь с матерью Дагона, земной женщиной Лираной, женой великого северного короля Агарона.
— Откуда ты это знаешь? — спросила я.
— Это легенда, — ответил старик. — Дагону уже много лет, но он полубог, поэтому бессмертен.
— Неплохо сохранился, — я попыталась пошутить, наверное, впервые за все время, что мы находились в пути.
— И, по легенде, убить или ранить смертельно Дагона можно только ножом самого бога Силаса, выкованном в небесной кузне, — продолжил старик. — Любое другое оружие может его только ранить. Даже удар в сердце он переживет, если только это не удар ножом его отца.
— Что? — я приподнялась на локте. Вот оказывается, почему так настойчиво Дагон искал этот нож в доме Стиса. И, судя по всему, он его не нашел. Значит, Дарий где-то его спрятал, словно предчувствуя неладное.
— Интересно, ему ещё не надоело жить? — спросила я Алкея. — За эти годы он, наверное, стольких похоронил. Близких терять тяжело.
— Боги не умеют любить, так как мы. Я не думаю, что утрата кого-то из родных могла его задеть. Давай лучше спать, — ответил лекарь. — Это не нашего ума дело.
Я согласно кивнула и, повернувшись на бок, стала прислушиваться к монотонному шелесту весел, проклиная про себя тот миг, когда впервые увидела Дагона. И что это ему приспичило забрать меня с собой, думала я, моя жизнь в поселении Стиса была устоявшейся и предсказуемой, а из-за него я теперь оказалась в сотнях миль от родного дома. Постепенно я уснула, убаюканная плеском волн, боющих о борт ладьи.
Каждое утро я готовила еду, стирала и латала вещи, которые мне давали воины. Алкей перевязывал раненых, давал им травяные настои, способные ускорить выздоровление. Все воины Дагона спали на палубе. В трюмах были только животные, награбленная добыча и съестные припасы. Корабль был довольно широк и устойчив. Когда дул попутные ветер, воины бросали весла и ставили парус. Тогда у них появлялось свободное время, и они проводили его, упражняясь друг с другом на широкой палубе. К своему удивлению, я любила наблюдать, как они скрещивают огромные мечи, да так, что искры летят, как, словно танцуя, кружатся перед атакой и после боя довольно похлопывают соперника по плечу. Остальные корабли следовали за нами на небольшом расстоянии.
Дагон тренировался редко и в основном с Эйриком. Я невольно восхищалась его умением владеть оружием. Он всегда нападал молниеносно и его атаки были порой так сильны, что Эйрик падал на колени, сдерживая удар своего короля. Но стоило ли удивляться, раз он был сыном бога войны и сам наполовину божеством.
Иногда я замечала его пристальные взгляды, обращенные на меня. Он смотрел вдумчиво, без прежнего холода. Но ни разу не заговорил со мной с того дня, как я поднялась на корабль. Зато Эйрик увивался передо мной, как только появлялась свободная минута. Зная о его пристрастии к женскому полу, я вначале сторонилась его, но когда он догадался в чем дело, то изволил сообщить мне, что я не в его вкусе, он тощих не любит, а просто хотел познакомиться поближе, да и его покровительство отпугивало остальных воинов. Как я позже узнала, Эйрик приходился родственником Дагону по его человеческой линии.
— Честно говоря, я не понимаю, почему брат, — он называл его брат и никак иначе, — взял тебя с нами, — как-то признался Эйрик. — Ты не обижайся, но красавицей тебя назвать трудно на мой вкус, хотя, если тебя хорошенько откормить… — Тут он засмеялся, увидев, что я как я нахмурилась. Эйрик совершенно изменился по-отношению ко мне. Я начинала подозревать, что по натуре своей он был веселым молодым парнем и только, когда совершал набеги, превращался в обычного солдата, такого же, как и все. Но полностью доверять я ему не могла, хотя, если забыть случай с Мареной, он начинал вызывать у меня симпатию. К тому же внешне он был довольно привлекателен, с длинными темно-русыми волосами и карими глазами. Черты лица были правильным, но немного крупноваты.
— Хочешь, я научу тебя нашему языку, — предложил он мне однажды. — Если ты будешь жить с нами, знание языка тебе пригодится.
— Не жалко времени на рабыню? — пошутила я.
— Ты не рабыня. Брат ясно дал всем это понять, — удивил меня Эйрик.
— Почему же он тогда забрал меня с собой?
— Сам не понимаю. Но, насколько я знаю своего братца, он никогда не делает ничего просто так. Значит, ему что-то от тебя нужно.
Я поверила словам Эйрика, но просто никак не могла понять, что такое заинтересовало во мне полубога.
Буря грянула на пятый день нашего плаванья по морю. Сперва, стало очень холодно, подул сильный ветер, и воины поспешили убрать парус. Вдалеке у горизонта сгущались облака. Начал моросить мелкий дождь. Эйрик поспешил меня предупредить, что скоро ударит шторм.
— Нас изрядно потреплет, — сказал он, пока я непонятно зачем следила за тем, как капли дождя стекают по его лицу, — Мы плывем прямо на неё и никак не сможем избежать столкновения.
— Надо привязаться к мачте, — прокричал мне Алкей. — Чтобы не смыло за борт.
Ветер начал крепчать. Небо затянули черные тучи. Где-то вдалеке вспышки молнии озарили низко склоненные облака. Волны уже достигали приличной высоты и переливались через борт. Я моментально промокла. Дождь пошел сильнее. Я увидела, как Алкей привязал себя к мачте. Свой мешок с вещами он цепко держал в руках. Там были только травы и мази для лечения раненых, его единственная ценность. Я же не знала, что делать. Такого я никогда не видела. На реке никогда не было подобных волн. А здесь они накатывали то и дело норовя слизнуть тебя со ставшей неожиданно скользкой и постоянно кренящейся палубы. Наш корабль бросало из стороны в сторону, я едва могла удержаться на ногах.
