Василий Сахаров - Степные волки
— Сделаем, слово даю.
— Давайте, парни, — опять просипел кандальник. — И говорю при всех, кто здесь внизу со мной одно весло тянет — не забуду вас, отблагодарю.
Отскакиваем от решетки и, вовремя, так как по палубе, играя длинным бичом, идет надсмотрщик.
— Что тут, нормально? — спрашивает он нас. — Ничего не украли?
— Нет, дядька, — дружно отвечаем мы.
— А ну-ка, карманы выворотите, босяки…
Выворачиваем карманы штанов, но в них, как всегда, ветер гуляет.
— Идите жрать, босота, — бросает он нам, и мы мчимся обратно на причал, в надежде перекусить.
Однако, все что нам дал мастер-такелажник Громин, так это по мелкой соленой рыбке и по сухой лепешке. Да, этим сыт не будешь и, можно сказать, что проработали мы на благо мадам Эры весь день, уж она-то свое за нас получит, а мы вновь голодные. Впрочем, спорить с Громином за еду бесполезено, пусть жадобе на том свете зачтется за скаредность. Быстро запихнув рыбку и лепешку в рот, мы покидаем порт и возвращаемся в приют. Но в этот раз, делаем небольшой крюк и сворачиваем в Старую Гавань, где, собственно, и находится таверна "Отличный Улов". Звениславка идти не хочет, место все же опасное, но я его уговариваю и мы двигаемся в нужном мне направлении.
Старая Гавань, некогда была очень преуспевающим районом города Штангорда, здесь разгружались большие торговые караваны из заморских стран, но со временем, изменились приливные течения, гавань стала заиливаться и сильно обмелела. Тогда, состоятельные граждане покинули Старую Гавань, а на их место заселились те, кому в престижном Белом Городе не рады: мошенники, воры, попрошайки и ночные воры с убийцами. Сюда даже стража герцога не ходит, опасное это дело. И ладно бы здесь все было бы пущено на самотек, но нет, здесь уже лет двадцать бессменно правил Папаша Бро, жуткий ночной хозяин всего города.
И вот, мы прошли квартал Моряков и пересекли невидимую границу между нормальными людьми, и теми, кого называют отбросами общества. До нужной нам таверны недалеко, должны проскочить незаметно и быстро, но не тут-то было, и нас окликает голос:
— Стоять, шваль!
Оборачиваемся, и к нам подходит крепкий парень лет восемнадцати, в сопровождении трех наших ровесников.
— Вы чего, звереныши, — начинает он наезд, — не в курсе, что на территорию Папаши Бро вам запрещено заходить?
— Мы по делу, — оскаливаюсь я.
— По какому-такому делу, — парню скучно и хочется подраться, он медленно, явно на показ, закатывает рукава своей белой вышитой рубахи.
Смотрю вверх и вижу как в окне на втором этаже просто светится от удовольствия, миловидное девичье лицо. Понятно, он вроде как при деле, шваль гоняет, оберегает владения Папаши Бро, а тут еще есть возможность покрасоваться. Точно, быть нам битыми и Звениславка это тоже понял, вон как напрягся. В таких случаях, закон один: "Бей первым". Быстро нагибаюсь, из разбитой мостовой выхватываю неровно лежащий булыжник, облепленый грязью и, уже разгибаясь вверх, в полную силу бью здоровяка в челюсть. Удар смазал и получился он не сильным, однако, парень только охает и падает наземь, а я размахиваюсь камнем и кричу:
— Убью!
Видимо, убедительно, так как двое из трех местных оборванцев, убегают сломя голову, и только один, оставшись на месте, наклоняется над парнем в белой рубахе. Он щупает его вену на шее, поднимает взгляд на нас и спокойно говорит:
— Валите отсюда, а иначе вас на перо поставят. Нападение на человека Папаши Бро это очень серьезно.
Звенислав тянет меня в сторону квартала Моряков, но я упрямлюсь и говорю:
— Нет, сначала в таверну. Мы слово дали.
Мой друг только обреченно кивает и мы бежим к таверне "Отличный Улов". Хороший у меня товарищ, не бросил, да и как может быть иначе, всю жизнь бок о бок. А вот и она, таверна, которая нам нужна. Вбегаем внутрь, но сразу же на входе, нас хватает за шкирку вышибала, огроменный верзила, одетый по всем местным понятиям, в кожаную безрукавку на голое тело и яркие цветастые шаровары из прочнейшей тригонской ткани.
— Куда? Стоять! — рычит он.
— Дядька, нам Кривой Руг нужен, слово для него несем.
Вышибала несколько напрягается, о чем-то думает, но видимо, вспомнив заветное и заученное, выдает:
— Не положено, вечером приходите. Уважаемый Кривой Руг сейчас отдыхает.
— Нам очень надо и уважаемый Кривой Руг не будет против, это в его интересах, — продолжаю настаивать я и пытаюсь вырваться из рук раскормленного вышибалы.
— Кто там? Что за шум, Гонзо? — с кухни высовывается лысая голова хозяина, весьма известной в городе личности, Дори Краба.
— Да, вот, хозяин, — вышибала встряхивает нас за шиворот. — Грят, что к Кривому Ругу пришли.
— Зачем? — пронзительные и чем-то завораживающие глаза Дори Краба, раскидали меня на составные части, классифицировали и, в ожидании ответа, застыли на моем лице.
С этим можно не юлить, человек серьезный, и я отвечаю:
— Ему привет от Одноглазого и слово.
— Отпусти парней, Гонзо, — бросил Краб и руки вышибалы сразу же разжались. — Сядьте в уголке где-нибудь, — сказал Дори, и мы, примостившись на широкую лавку возле входа, принялись ожидать появления того, к кому пришли.
Кривой Руг, немного скособоченый на правую сторону мужик лет под пятьдесят, спустился со второго этажа минут через десять. Неспешно прошел за центровой стол, сел и, нехотя, взмахнув рукой, подозвал нас:
— Сюда двигайте.
Мы подошли ближе и, не решаясь сесть без приглашения за один стол с таким авторитетным в криминальных кругах человеком, про которого среди уличной босоты ходило множество историй, остались стоять. Он это оценил и, хмыкнув, пробурчал:
— Садитесь, — и тут же крикнул в сторону кухни: — Марта, пожрать чего ни то, сообрази по быстрому.
Марта, широкоплечая пожилая женщина, как ждала этого и на столе моментально возникло огромное блюдо с морепродуктами: сборка из креветок, рыбы и салата. В животе у меня предательски заурчало, а Кривой Руг великодушно кивнул на блюдо:
— Налетай, дела потом.
— Сначало дело, — с тоской я посмотрел на все рыбное богатство перед нами и, с трудом, отвел взгляд.
— Деловой, — протянул бандит со значением, — уважаю таких. Выкладывай, что в клювике принес.
Тянуть не стал, награды выпрашивать тоже, а рассказал все как есть. Кривой Руг слушал внимательно и, время от времени, задавал уточняющие вопросы. Потом он встал и о чем-то переговорил с хозяином таверны. Пока люди решали свои вопросы, мы смели все что находилось на столе и когда уже не влезало, Звениславка потянул со стола оставшийся хлеб, чтоб спрятать где-нибудь по дороге, а потом уже подкормиться.
