Маргарита Блинова - Забавно быть студентом
Профессор в очередной раз сбивается, вздыхает и смотрит в окно, а потом, махнув на все рукой, отпускает нас с первой пары на полчаса раньше.
Оставив профессора Карода выслеживать в окошке зазнобу, разбившую ему сердце безответным чувством, я в компании Натки и Роззи неторопливо добираюсь до полигона, где проходят 'Темные основы'.
Большая часть группы теоретиков и травников предпочла поступить также, поэтому огромная аудитория медленно, но верно наполнялась студентами.
Соскучившиеся друг по другу ребята активно делились информацией о проведенных каникулах, и только я молчала, старательно контролируя, чтобы количество зевков в минуту не превышало четырех.
И вот что самое странное: все были погружены в общение настолько, что, если бы варанг неожиданно проломил хвостом стену и завалился в аудиторию, его бы просто элементарно проигнорировали — но стоило в проходе кабинета показаться рослой фигуре Доставалы, как все разговоры разом оборвались.
«Удивительный талант», — счел нужным высказаться салатовый дракон, как и большинство студентов в аудитории, с любопытством оглядывая Темного.
Отыскав нас глазами, Доставала целенаправленно двинулся к парте, которую делили Роззи, Натка и я.
— Чудесно выглядишь, — с легким придыханием в голосе сделал комплимент Доставала.
Роззи, которой предназначалась фраза, зарделась и опустила глаза. Натка, знавшая о наших отношениях с Темным, выразительно фыркнула, я же предпочла сделать вид, что сплю.
Не вышло…
— Куратор, — обратились ко мне с таким лицом, словно съели дольку лимона, — можно вас на секунду?
— Нельзя, — рыкнула я. — У меня неприемное время.
Доставала поиграл желваками и склонился к моему лицу.
— Не пойдешь сама — закину на плечо и вынесу силой.
Окинув самоуверенного громилу снисходительным взглядом, с неохотой встаю со стула. Потому что этот темный неадекватыш действительно может воплотить в жизнь свою угрозу, а мне лишнее внимание в первый же день учебы на фиг не сдалось.
— Только не поубивайте друг друга! — оптимистично кричит нам вслед Натка.
Покинув аудиторию и оказавшись в узком пустом коридоре полигона, я целеустремленно иду в сторону небольшого окна и залезаю на подоконник.
«Ы — ы», — болью откликается сломанное Быком ребро.
Дождавшись, пока хмурый, словно предгрозовое небо, парень подойдет и встанет напротив, невероятно вежливо интересуюсь:
— Ну?
— Неужели все еще злишься? — Темный слегка прищуривает серые глаза, а я на секунду задыхаюсь от возмущения.
Ровно месяц назад, когда я махала всем на прощанье белым платочком, готовая отбыть в клан на четырехнедельные сборы, Доставала, никого не смущаясь, сгреб меня в охапку и начал жадно целовать.
Нет, не то, чтобы я была против его поцелуев, но не на глазах же у всех!
И уж тем более не на глазах у Руслана, все еще живущего надеждой стать для меня кем‑то большим, чем просто друг.
Светлая Богиня, никогда не забуду, с какой болью Ру посмотрел на меня. Но хуже всего, что приятель так и не захотел попрощаться, а потом игнорировал все попытки связаться с ним.
И после этого Темный полагает, что я банально злюсь? Да я в бешенстве!
— Поражаюсь твоей проницательности! — язвительно цежу сквозь плотно сжатые зубы и, не сдержавшись, обвинительно тыкаю пальцем в широкую грудь парня. — Ты обидел Руслана и думаешь…
Он с легкостью перехватывает мою руку и крепко сжимает.
— Нет, это ты обидела Руслана, — обрывает готовящуюся тираду Темный. — Надо было сразу рассказать ему о своих чувствах ко мне.
Вырвав ладонь, я скрещиваю руки на груди и, откинувшись назад, облокачиваюсь на стекло.
Значит, я еще и виновата?
«А парень прав», — поднимает голову салатовый дракончик.
— Как же ты меня бесишь… — тихо выдыхаю я, прикрывая глаза.
«Я или он?» — уточняет дотошливый дракончик.
— Оба!
Доставала подходит ближе и по — хозяйски обнимает меня одной рукой за талию.
— Что с ребром?
Я с неохотой открываю глаза, секунду смотрю в обеспокоенные серые напротив.
«Не поддаваться на провокацию, — подсказывает женская сущность. — Терпеть и мариновать его до последнего!»
«Правильно, — поддакивает обиженное самолюбие, — пусть просит прощения и извиняется».
«Но ты же сама виновата», — напоминает подарок горцев.
«Вот именно!»
Несмотря на все внутренние установки, я наклоняюсь вперед и утыкаюсь лбом в горячую мужскую грудь.
Не хочу на него злиться и мариновать — хочу прижаться и поспать!
Почувствовав момент вседозволенности, Темный притягивает меня к себе и заключает в кольцо сильных рук.
— Бык сломал, — ябедничаю я, чуть ли не мурлыча от удовольствия. — И лечить запретил. Сказал, что это все во имя педагогического процесса.
На мгновение меня обжигает волной жара, исходящего от тела Темного, но Доставала очень быстро берет себя в руки.
— А давай, я ему тоже что‑нибудь сломаю? Во имя все того же педагогического процесса, — предлагает он, хотя в голосе отчетливо слышится просьба.
— Не вздумай! — возмущенно толкаю Темного в мускулистую грудь. — Я тебя знаю, ты на одном ребре не остановишься, а у наемников и так сейчас непростые времена.
— Туше, — с наигранной печалью в голосе вздыхает Доставала и наклоняется к моему лицу. — Я соскучился…
«Я тоже», — взволнованно шепчет либидо.
— А я вот ни капельки!
— Врунишка, — Темный аккуратно кусает меня за нос. — А еще считаешь себя Светлой.
Я громко фыркаю и решительно обрываю коридорно — романтичное безобразие.
— С тобой, конечно, хорошо, но я потопала на пару, пока Натка не высунула свой любопытный нос и не застукала нас.
Но попытка свалить успехом не увенчалась. Темный с противоестественной быстротой поймал меня и прижал к своему горячему телу.
— Сегодня ночуешь у меня, — сообщает он и, как‑то чересчур подозрительно улыбнувшись, добавляет:
— Я приготовил подарок.
Картинно приподнимаю правую бровь.
— Неужели нарисовал еще один плакат?
Всего на мгновение на некрасивом лице парня мелькает неясный отголосок удивления.
— Плакат? — мне дарят снисходительный взгляд сверху вниз. — Зазнайка, полагаешь, что, пока тебя не было, я вступил в кружок любителей всяких глупостей?
— А кто тебя знает, — фыркаю я и снова отстраняюсь. — Все, отпускай, а то я поспать не успею.
Темный наклоняется, немного грубовато стискивает огромными лапищами и целует. И это совершенно непередаваемый контраст: нежные, но настойчивые движения губ и невероятная мощь удерживающих меня рук.
