Хромой кузнец (сборник) - Семёнова Мария Васильевна
– Поставь ведро, – сказал конунг. – И покажика мне руки.
Бёдвильд молча повиновалась. Отец долго рассматривал круглые пятнышки мозолей на её ладонях, потом погладил её по голове и сказал:
– У моей матери руки были жесткие, как копыто. Я думал, с тобой будет иначе. А где колечко? Разонравилось?..
Бёдвильд жарко покраснела и опустила глаза.
– Это ведь твой подарок… я боюсь его потерять…
Она любила отца и трепетала перед ним, точно робкий осиновый листочек. И ни за что не отважилась бы признаться: кольцо было сломано.
Она и вправду надевала его не всякий день, чтобы ненароком не оставить где-нибудь в пряже или в куче навоза, больше хранила под подушкой, в кожаном кошеле. Но судьба, видно, распорядилась по-своему. Как раз накануне она вынула своё сокровище, чтобы полюбоваться им у очага… И ахнула! Невесомое кружево, сплетённое из тоненьких проволочек, было смято в лепешку. Не иначе, наскочили в шумной игре отчаянные мальчишки. Или оперлась локтём рабыня, тащившая закопчённый котёл…
А может быть, это норна, вещая Богиня судьбы, уронила невзначай свою тяжёлую прялку…
В конце лета, когда уже недолго оставалось ждать жёлтых листьев на древесных ветвях, Нидуд конунг собрался в новый поход. Тремя кораблями уходил он из родного фиорда: на одном – сам, на двух других – старшие сыновья. Род не должен прерваться, даже если два из трех кораблей попадут в сети к морской Богине Ран и отправятся на дно…
У маленького Сакси наворачивались на глаза горячие слёзы, хотя он и крепился, как подобало викингу, из последних сил. В который раз вот так отправлялся из дому отец! Когда же наконец и для третьего сына будет выстроен боевой корабль?..
– Что тебе привезти? – спросил Нидуд перед тем, как взойти по еловым мосткам на лодью.
– Попроси рабыню, – посоветовал Хильдинг. Братья-близнецы засмеялись, но Сакси пропустил этот смех мимо ушей. Зачем ему невольница – он же не хозяйка, чтобы заставлять её работать! Он сказал:
– Привези мне йнеистого великана, если встретишь хоть одного. Они ведь живут там, на севере, в полях Нидавёллир, где вечно мрак!
– Слышишь, конунг? – спросил старый ярл. – Когда подрастёт этот мальчишка, о нём пойдёт слава не хуже, чем о Сигурде Убийце Дракона!
Хильдинг хорошо знал, чем можно утешить мужчину.
Потом корабли отчалили. Оставшиеся дома разложили на скалах множество костров, и ушедшие в море долго ещё видели на горизонте столбы серого дыма, кивавшие им с берега, словно десятки поднятых рук.
А когда они отплывали, со склона горы поднялись два больших, лоснящихся ворона и с громким карканьем полетели вслед кораблям. И все согласились друг с другом, что это Один посылал добрый знак, предвещавший большую удачу и успех.
Бёдвильд никому не отважилась рассказать о кольце. Она попробовала исправить его сама, но ничего не получилось. Видно, починить колечко могли только те же руки, что сумели когда-то его смастерить.
Проходя по двору, Бёдвильд всё поглядывала туда, где синела в морском тумане утёсистая глыба острова Севарстёд. Но в ту сторону частенько оборачивались все, и никто не мог бы сказать, будто она глядела чаще других.
Нидуд конунг ушёл в море и не возвращался, хотя лиственные деревья давно стояли все в золоте, таком же ярком, как то, которое он обещал привезти из похода. Зато старый Хильдинг время от времени цеплял к поясу меч и приказывал тащить из сарая большую лодку. Делал он это по приказу Нидуда конунга и с ведома Трюд хозяйки. Каждый раз, когда он начинал собираться на остров, Сакси умолял взять его с собой. Хильдинг ярл отвечал всякий раз одинаково:
– Нет.
И лодку отталкивали от берега, а Сакси шёл прочь, шмыгая носом. Приезжая на остров, Хильдинг снимал с Волюнда цепи, и Волюнд ковал. Порою Бёдвильд брал соблазн показать ярлу колечко и попросить помочь. Но перед суровым Хильдингом она робела не меньше, чем перед самим отцом. Как попросить его утаить случившееся от повелительницы Трюд? А не попросишь – все узнают, до чего небережлива дочь рабыни, не сумевшая сохранить подарок отца…
С деревьев, окружавших конунгов двор, потихоньку полетела листва – а Нидуд с дружиной всё не торопился домой. Тщетно гадали о его судьбе старый Хильдинг, премудрая Трюд, робкая Бёдвильд… Ни небо, ни море, ни даже всемогущие руны, начертанные на палочках и брошенные в чашу с водой, – ничто не желало открыть им, когда же наконец вернётся муж, конунг, отец.
Трюд, благородная повелительница, стала появляться на высоченной скале, что запирала фиорд, грудью противостоя морским ветрам. Подолгу смотрела она на холодный горизонт, уже обложенный тяжёлыми осенними тучами. Не покажутся ли там, вдалеке, знакомые полосатые паруса, не полетят ли над волнами драконоголовые морские кони, увешанные по бортам расписными щитами?..
Но море было пустынно.
Зачастила на берег и Бёдвильд. И не было бы в том ничего удивительного, если бы её глаза не обращались то и дело к острову Севарстёд.
Иногда она смотрела туда так долго, что ей мерещилась даже тоненькая струйка дыма, поднимавшаяся со скал…
Как-то вечером маленький Сакси поймал старшую сестру во дворе.
– Бёдвильд! – сказал он. – Пойдём-ка со мной. Я покажу тебе одну тайну!
Бёдвильд про себя удивилась – что ещё такое он собирался ей показать?.. Сакси, оглядываясь через плечо, потащил её за ворота. А потом – по тропинке в лес.
– Куда мы идём? – спросила Бёдвильд. Сакси загадочно блеснул глазами:
– Увидишь.
Наконец они вышли к дубу – древнему, кряжистому, стоявшему особняком. Тут Сакси быстро вскарабкался на упругие ветви и по локоть запустил руку в чёрную дырку дупла. Когда он выпрямился, Бёдвильд увидела меч.
Сперва ей показалось, что меч был настоящий. Но потом по той легкости, с какой им размахивал Сакси, она догадалась – грозное с виду оружие было всего лишь деревяшкой.
– Ну?.. – спросил Сакси с торжеством.
– Покажи, – попросила Бёдвильд. Сакси спрыгнул наземь и протянул меч сестре: так, как протягивают его только друзьям, рукоятью вперёд.
Бёдвильд взяла и залюбовалась… Нидуд и его дружина никогда не были бедны добрым оружием, но с красотой этого маленького меча мог поспорить только один… Тот, который сам Нидуд носил на левом боку…
– Где ты взял этот меч?
– Я его… нашёл, – ответил Сакси несколько неуверенно. – А прячу… потому, что мне так хочется. Дай сюда!
– Подожди, – сказала Бёдвильд. – Ты ведь хочешь стать конунгом и великим героем, когда подрастёшь. Стало быть, ты знаешь, что великим героям неведома ложь.
Сакси посмотрел на нее исподлобья, потом ответил – быстро и независимо:
– Я ездил к Волюнду на остров, и он сделал мне этот меч. И мне безразлично, расскажешь ты матери или нет.
– Я не скажу! – поспешно заверила его Бёдвильд. Сердце у неё так и колотилось. – Но ведь отец нам запретил!..
Сакси сказал:
– Ни один великий конунг не боялся запретов.
– Но отец запретил нам потому, что страшился за нас!
Сакси забрал у неё меч, оперся на него и, как взрослый, равнодушно пожал плечами. Опасности следовало презирать. Но видно было, как льстили ему взволнованные расспросы сестры.
– Расскажи, – попросила Бёдвильд. – Как же ты ездил?..
– На моей лодочке, – ответил Сакси, изо всех сил притворяясь невозмутимым. – Ночью. Ты, должно быть, заметила, что я последнее время перестал прятать её в сарай? Ну так вот. Теперь я не буду больше проситься с Хильдингом, а поплыву сам, когда захочу!
– А что же Волюнд? Как получилось, что он не причинил тебе зла?
Сакси сказал так:
– Волюнд сидит на цепи, и я не знаю, может ли он теперь ходить. Я отвез ему жердь с рогулькой на конце, чтобы он сделал себе костыль. Но он посоветовал мне выбросить её в море, потому что мало будет хорошего, если её найдут.
У Бёдвильд даже голова закружилась:
