Персона - "Йеленна"
Пиктуры [16] были известны во всем Люксе. Порой люди преодолевали целые страны, чтобы заказать картину их работы. Им было достаточно одного прикосновения, чтобы заглянуть в сознание человека и воспроизвести образы, которые они себе представляли. Дар, полезный для того, кто хочет заказать портрет; для того, кому нужно опубликовать объявление о розыске; важно для людей наподобие Сильвинии.
– О тебе сегодня говорили, – сказала она художнику.
– Правда?
– На Белой вилле я познакомилась с художником по имени мастер Блез.
– Все ясно! Я знаю, что он нутром меня не переваривает. И это вполне понятно! На его месте я тоже позеленел бы от злости, узнав, что кто-то преуспевает в моем ремесле за счет магии! Впрочем, я его жалеть не буду. Нам обоим предстоит еще много работы! Сейчас буквально каждому взбрело в голову увековечить себя на портрете. Не знаю, что на всех нашло… Горожане будто с ума сошли…
Судя по всему, Каспару опять заказал портрет кто-то из дворян Фаоса. Сильвинию куда больше интересовали морские сценки, украшавшие комнату. С каждым днем их становилось все больше, место заканчивалось, и скоро Каспару будет некуда вешать новые работы.
Все в Западном Оффиции знали, что художник одержим океаном. Эта страсть поглощала его, пусть даже он никогда не видел моря собственными глазами. Чтобы добраться до ближайшего северного побережья, нужно было потратить на дорогу несколько дней. Поэтому иногда, в качестве дополнительной платы за заказ, Каспар просил клиентов, которые когда-либо видели океан, подарить ему воспоминание о пляжах и бирюзовых водах Центрального моря.
– Мы никогда не обсуждали, какая из картин тебе нравится больше всего. – Интерес Каспара отвлек Сильвинию от размышлений. Казалось, он ждет ответа.
– Дай подумать… Сильвиния сказала бы – та, с дельфинами. Присцилла бы выбрала морских коньков. Вильниус… – замялась девушка.
– Я спросил, что нравится тебе. Какая картина нравится тебе?
Гостья так и не смогла выбрать. Каспар вздохнул с легким разочарованием, но участливо пожалел:
– Сложно понять, кто ты, когда постоянно приходится быть кем-то другим?
– Очень может быть. Прости, Каспар, – ответила она.
– Тебе не за что извиняться. Однажды ты поймешь, какая картина нравится именно тебе. И поймешь, кто ты.
Предсказания художника заставили Сильвинию улыбнуться. Она пожелала другу спокойной ночи и продолжила странствия по Оффицию. Девушка не боялась, что сестра Агнесса будет ругать ее: только самые младшие побаивались Принцепса.
Сильвиния зашла в спальню, прислонилась к двери и, наконец, выдохнула.
– Явилась! Устала, принцесса?
Голос раздавался из-под потолка. На одной из балок сидела озорная девочка. Она скорчила рожицу, показав Сильвинии поросячий пятачок, в то время как ее белокурая коса раскачивалась как маятник внизу.
– Мало тебе следить за мной весь вечер, ты теперь еще и в комнату ко мне решила вломиться? – укоризненно пожурила девочку Сильвиния.
– Я не подходила слишком близко, – возразила Пакс.
Сильвиния уже привыкла к ее незаметному присутствию и не прогоняла девчушку.
– Тебя могли заметить, светлячок… Надеюсь, вечер того стоил!
– Не вечер, а ты! – возразила Пакс.
Девочка склонила голову набок и стала похожа на сову, сидящую вверх тормашками.
– Очень забавно, ты сильно меняешься, когда носишь маску. Но я все равно узнаю тебя, – сказала Пакс.
– Узнаешь? – переспросила Сильвиния.
– Конечно, ты не умеешь злиться. Даже в маске.
– Маска не оправдывает плохое поведение и не контролирует меня. Я остаюсь главным. И всего-навсего играю роль. Однако ты привыкла видеть меня в масках, отчего же решила проследить за мной сегодня?
– Из-за наряда! Я хотела посмотреть на него! Я не знала, вернешься ты в нем или отдашь в мастерскую. Оно и правда очень красивое! Принцесса выйдет замуж в нем?
– Нет, но если поставщица королевского гардероба выберет мастера Вальбера, то он сошьет платье для принцессы к свадьбе.
– Я никогда не видела принцессу, но она точно не такая красивая, как Сильвиния! – воскликнула Пакс.
Улыбнувшись, Сильвиния подошла к зеркалу и погляделась в него. Оно было одним из самых ценных ее сокровищ: оно было ее союзником.
– А теперь Сильвинии пора уходить.
Пакс поудобнее устроилась на балке. Она почти никогда не пропускала метаморфозы подруги.
В них было что-то одновременно пугающее и завораживающее.
Когда девушка сняла многочисленные браслеты и другие украшения, стало заметно, что от ее запястий исходит приглушенное золотистое свечение. Сильвиния положила руки на лицо и легонько потянула за виски. Постепенно от него стала отделяться маска. Изгибы Сильвинии начали таять, а кости – расширяться.
Прекрасную, но ненастоящую музу мастера Вальбера сменил высокий жилистый подросток со всклокоченными волосами необычного лилового оттенка. В изменчивом освещении комнаты они казались светлее кожи юноши, забронзовевшей под палящим солнцем равнин. Вернув свое тело, молодой человек затерялся в золотом одеянии фаосского мастера. В руках он держал маску цвета слоновой кости, обрамленную волнистыми белокурыми локонами. Она напоминала лицо знатной Сильвинии.
Андреа аккуратно поставил ее на стол рядом с зеркалом. Там его уже ждала старая пустая и пыльная птичья клетка. Какое-то время он рассматривал клетку, а затем ушел за ширму. Пакс отвернулась, чтобы дать ему побыть одному.
– Как думаешь, нас пригласят? – спросила девочка, свесив ноги.
– Еще на один праздник на Белой вилле?
– Конечно нет, глупый! На свадьбу принцессы Элоизы, – подразнила она.
– Светлячок, таких, как мы с тобой, не очень-то любят во дворце, – отметил Андреа.
– Я думала, что Братья и Сестры Света могут заходить туда! Как сестра Агнесса.
– Это не одно и то же. Сестра Агнесса входит в число Соратников Света, но не связана с королевской властью. Таких очень мало, и они подчиняются принцессе и Понтифику [17]… Сестра Агнесса отвечает лишь перед Культом. Мы – другое дело… – Андреа выждал короткую паузу. И затем продолжил с болью в голосе: – Мы не Соратники Света. Во всяком случае, пока.
С самого появления человечества удалось обнаружить, что Свет присутствует в каждом живом существе, пришедшем в наш мир. Об этом знали не только в Серебряном королевстве, но и в других землях Люкса. Существовало три способа, которым он мог проявиться в человеке.
Были те, кого Свет «видел»: своим взглядом он оживлял большинство смертных Люкса. Свет вдыхал желание, страсть, устремления.
Некоторых Свет «не заметил» при рождении. Таких людей называли Элюминатами, Отверженными. У них была бледная кожа и пустые глаза, они были не способны сами принимать решения. Хуже того, Отверженные не могли любить. Тысячелетиями их презирали, и они могли устроиться только на самую тяжелую работу – шахтерами, моряками, солдатами, слугами… Отверженные никогда не жаловались и не бунтовали. Им не хватало ярости. Они слушались, подчинялись, и, к несчастью, их попросту эксплуатировали. И все потому, что, когда Свет вдохнул в Отверженных жизнь, он не дал им искру.
Еще были такие, как Андреа и все другие дети Западного Оффиция, как все Соратники Культа. Это были люди, которых Свет «коснулся». Он струился по их венам и наделял их Даром. Представители Культа не позволяли называть Дары магией. Они считались благословением, освященным Светом и предназначались немногим избранным.
На протяжении веков служители Культа пытались понять, почему у одних детей развивались необычные способности, а у других нет. Ответ найти так и не удалось. Когда наука не сумела предложить объяснение, в Культе обратились к молитве. И наблюдению за теми, кто бросал вызов законам природы.
Соратники Света обыскивали континент вдоль и поперек, разыскивая детей, у которых с самого раннего возраста проявлялись необычные способности. Их можно было определить по крови: Свет циркулировал по их венам, а там, где кожа была наиболее тонкой, сиял. Таким местом были запястья; сияние становилось заметным, лишь когда носитель Дара использовал его.
