Призрак - Армстронг Келли

Итак, два призрака из шестидесятых… или семидесятых. Я в то время была еще совсем девчонкой, и два десятилетия слились в моем сознании в сплошную эпоху мини-юбок, «вареных» футболок, сапог до колена и стиля «диско».

— Хватит глубины? — спросил мужчина, потирая руки. — Сегодня ужасно холодно.

Женщина заглянула в яму и кивнула. Потом положила фонарь на землю и пара скрылась в темноте. Вернулись они с длинным свертком.

— Яма маловата, — проговорила женщина. — Он выше, чем я думала.

Мужчина кивнул, взялся за лопату и продолжил копать. Женщина наблюдала за ним, дрожа с ног до головы. Принимая во внимание холод и их непосредственное занятие, дрожь была вполне уместна. Но вот выражение лица подруги… горящие глаза, в нетерпении облизываемые губы… что-то здесь не то.

— Замечательно, — сказала она. — Гораздо лучше, чем в прошлый раз. В следующий раз не будем ждать так долго.

— Надо бы поосторожнее, — не оборачиваясь, проговорил мужчина.

— Зачем? Нас никто не поймает. Мы неуязвимы. Мы — особенные. Это… — Она указала на завернутое тело. — Именно это делает нас неуязвимыми. Не такими, как все.

Мужчина с улыбкой посмотрел на нее. Потом кивнул, вылез из ямы и взялся за завернутое тело. Ветер откинул край савана, и в ночное небо уставились невидящие глаза мертвого мальчика.

Все вокруг потемнело.

Мне не раз случалось видеть трупы. Я и сама многих отправила в потусторонний мир. Раз связался с темными силами, будь готов к ранней гибели. Но под «ранней гибелью» я подразумеваю смерть до наступления старости. Убийство тех, кто слишком юн, кто не может защитить себя, непростительно ни при каких обстоятельствах.

Так значит, эта женщина и есть тот призрак-убийца, которую Судьбы просят поймать? Будет сделано. И единственная награда, которую я попрошу — это присутствовать при низвержении ее обратно в ад. Вокруг посветлело, я подняла голову, ожидая увидеть тронный зал. Вместо этого передо мной оказалось заиндевевшее окно. Я коснулась пальцами стекла. Как и следовало ожидать, стекло холодное и скользкое, но мои пальцы не оставляли на нем следов. Глянув в протаявший глазок, я увидела лучи солнца, струящиеся сквозь падающий снег. Странно. Похоже на лучи солнца сквозь струи дождя.

За спиной раздался женский смех. С содроганием я вспомнила травянистую равнину, где впервые услышала очень похожие звуки.

— Стой, — сказала женщина. — Начинается самое лучшее. Замедли.

Я обернулась. В другом конце комнаты, на диване перед телевизором уютно устроилась молодая парочка. Пульт управления в руках мужчины был направлен на видеомагнитофон.

Разве в шестидесятые были видеомагнитофоны? Нет, погоди. Мужчина другой. Значит, я где-то еще. Или нет. Я перевела взгляд на женщину. Блондинка, лет двадцать с небольшим, симпатичная. Та же. Или нет? Прическа все еще странная, но такой стиль я помню по старшим классам. А юбка, хотя и мини, все же не столь допотопная. Я хотела рассмотреть дамочку получше, но та смотрела в сторону телевизора, и мне была видна только четверть лица.

— Смотри, начинается.

Зрительница впилась в экран сияющими глазами. С замиранием сердца я увидела то же самое экзальтированное выражение лица, что и у женщины возле могилы.

— Ну, громче, громче, — сказала она, толкая мужчину под руку.

Он рассмеялся и отрегулировал звук. Экрана видно не было, но слышно было хорошо. Искаженные голоса — сразу видно, домашняя съемка.

Произнеся заклинание затуманивания, я осторожно подошла поближе, чтобы видеть экран. Объектив загораживала чья-то спина в салатовой рубашке. Кто-то стоял спиной к камере. Как обычно. Рубашка отодвинулась в сторону. Обнаженная плоть, женская нога. Ах, да. Очень домашняя видеосъемка, для такого и делались видеокамеры. Мне это смотреть необязательно.

Я хотела отвернуться, но тут камера отдалилась и я увидела сцену целиком. Обнаженная девчушка, не старше Саванны, привязана к кровати. Поверх окровавленных простыней.

— Смотри же, смотри. — Женщина заговорила нарочито-тонким голоском, передразнивая стоны девочки. — «Мама! Мамочка! Хочу к маме!»

Я с криком бросилась к злодейке на диване, готовясь задушить ее голыми руками, расцарапать в кровь. Удар прошел сквозь нее, и я провалилась во тьму.

3

Со всего размаху я упала на мраморный пол тронного зала. Боли не было. А жаль. Я даже стукнула кулаком по полу, надеясь, что вспышка боли поможет усмирить ярость, но рука отскочила, как от подушки.

Я поднялась на ноги. Средняя из Судеб пристально наблюдала за мной.

— Отправьте меня обратно! — потребовала я.

— Ева, ты…

— Немедленно! Вы не имеете права показывать мне такие вещи, а потом выдергивать оттуда, не давая шанса что-нибудь сделать.

— С этим ничего не поделаешь, — негромко проговорила Судьба. — Все уже прошло. Давно прошло. Ты видела лишь воспоминания.

Я потерла лицо. Воспоминания. Отблеск прошлого. Чтобы успокоиться, чтобы забыть страшную картину, я уставилась на белую стену. У меня не было ни малейшего представления о том, кто эти люди. Очевидно, серийные убийцы, возможно даже знаменитые, но я никогда не интересовалась преступным миром. При жизни меня волновали преступники, перечисленные в моей записной книжке, а не те, которых показывают в новостях.

Когда я наконец оторвала взгляд от стены, за прялкой сидела старшая из Судеб, вероятно, ожидая моего ответа. Но она даже не подняла голову, а всего лишь отрезала нить, отмеренную средней сестрой, и отдала ее духу-клерку. Потом вновь настал черед Судьбы-девочки, и та взялась за прялку. Она на мгновение встретилась со мной взглядом и быстро отвела глаза.

Так какова же связь между двумя сериями убийств? И двумя ли? Из потустороннего мира исчез лишь один призрак. Две женщины схожей внешности убивают подростков… Вероятно, это одно и то же лицо. Для смертных такое невозможно, но обитатели сверхъестественного мира способны на большее.

Понятно, что следовало немедленно перебрать в голове все возможные варианты и назвать наиболее вероятный, чтобы поразить Судеб феноменальным умением мыслить логически. В таком случае… и я выпалила первое, что пришло мне в голову.

— Вампир!

Самая юная из Судеб выглянула из-за прялки со знакомым каждой матери выражением недоумения на лице.

— Две серии убийств, совершенных одной и той же женщиной, которая не состарилась за время от высоких причесок с начесом и мини-юбок до… высоких причесок с начесом и мини-юбок. Схожая мода, но за двадцать пять-тридцать лет у нее не прибавилось ни морщинки. Должно быть, она вампир. Большинство вампиров не выходят за рамки дозволенных убийств, но всегда находятся те, кто входит во вкус и…

Девочка превратилась в старуху.

— Это не вампир, Ева. У нас есть способы разбираться с духами вампиров, и ты бы об этом знала, если б тебя хоть капельку интересовал окружающий мир. Еще варианты?

Судьба- старуха остро глянула на меня, и я почувствовала себя бабочкой на булавке… В школьные годы я не больно-то уважала преподавателей, да и взрослых в целом. Боялась я одной-единственной учительницы. Дело было в шестом классе. Миссис Эплтон принадлежала к тому типу мрачных старушек, от одного взгляда которых пропадает уверенность в себе. Они смотрят так, будто не ждут от тебя ничего хорошего и неизменно оказываются правы. Судьба-старуха тоже из таких.

— Ну, э-э-э, — протянула я, выпрямляясь, — в общем, я немного знаю о путешествиях во времени… — Тут наши взгляды столкнулись. — Но, очевидно, здесь нечто другое. Поэтому, вероятно, дело в…

Прочитать ответ по ее лицу не удалось. Придется наобум.

— Реинкарнация.

Старуха превратилась в женщину.

— Что тебе известно о реинкарнации, Ева? И снова в мгновение ока появилась старуха.

— Крайне мало, учитывая, что она здесь уже три года, — старшая из судеб пригвоздила меня к месту одним глазом, закрыв другой. — Ну? Мы слушаем. Все, что тебе известно о реинкарнации. Пяти секунд должно хватить. В лучшем случае, десяти.