Лисьими тропами (СИ) - Ви Мари
— Правда? — Удивилась я.
Такеру слабо улыбнулся и кивнул.
— Ты права, Нацуэ существует. Но куда она пропала, и как так вышло, что все, кроме тебя, о ней забыли, непонятно, — теперь Такеру говорил более уверенно, внушая уверенность и в меня. Я даже улыбнулась его рассуждениям. Потому что быть местной городской сумасшедшей, которая с воплями носится «где Нацуэ?» быть, конечно, не хотелось. Но Такеру мне поверил, заручиться его поддержкой стоило много. — Я помогу тебе, обещаю. Но для начала тебе стоит отдохнуть.
Мне не хотелось. То есть — было необходимо, это неоспоримо. Но не хотелось. Тем не менее, заверения Такеру меня ободрили, как будто очень большую часть груза я смогла с себя сбросить, поэтому я согласилась.
Парень на своем горбу, что называется, дотащил меня до кампуса и моей комнаты, а затем уложил на кровать.
— Отдыхай, как следует, и поскорее выздоравливай, — заботливо пожелал Такеру после того, как пообещал принести мне поесть чуть позже. — Я постараюсь все выяснить.
— Спасибо, что поверил мне, — поблагодарила его снова.
Такеру кивнул и ушел, а я тяжело вздохнула. Ничего еще было не решено, вот вообще. Но Такеру был прав в одном: отдохнуть надо было.
Сон был необходим, это понятно, но я боялась засыпать. Поначалу. Позднее, когда бороться стало практически невозможно, я убедила себя в одном: мы нашли доказательство того, что Нацуэ существует. И пусть я понятия не имела, куда она пропала, все же я могла надеяться на лучшее. Это принесло мне облегчение, может быть, обманчивое, но я верила в то, что вскоре всё разрешится хорошо.
Мне было слишком плохо, чтобы я решительно предпринимала какие-нибудь действия. Но теперь, когда Такеру знал о том, что я не просто все выдумала, верил мне и даже помогал, у меня наметился план. Да, не лучший, но в данных условиях — очень даже логичный.
Может быть, я в лесу разбиралась плохо, но ведь с Такеру можно и рискнуть. Особенно, если он готов мне помогать. Можно сходить хотя бы прогуляться по тому месту и что-нибудь найти…
В сон провалилась внезапно. И, наверное, это первый раз в моей жизни, когда во сне я ощущала себя так, будто эта самая настоящая реальность. Только… измененная. Как если бы внезапно мимо пролетел крокодильчик, и я бы этому совершенно не удивилась. Короче, бред умирающего, а не сон. Но в нем для меня не существовало вообще никаких преград и тормозов.
Мне снился тот самый коридор со стендом, только немного неправильно. Как и всегда бывает во сне. Но поскольку я воспринимала этот сон как настоящую реальность, всю неправильность своих желаний я отмела, позволив чувствам овладеть мной. Следовать за ними. Может быть, так я спасалась от дурных мыслей, о которых на время сна сумела отвлечься.
Передо мной стоял он, тот самый парень во всем черном. Такой неподражаемый и привлекательный. В реальности я бы в этом не призналась, но во сне ведь все можно. И я хотела его. Хотела его красивое, идеальное мужское тело, хотела, чтобы он смотрел на меня томным взглядом, хотела его прикосновений, его всего…
Он стоял ровно в том же месте и смотрел на меня. Вокруг толпами ходили люди, но они нас не замечали. Мы были в этой толпе вдвоем. На расстоянии, на недвижении. Но мое тело колотило жаром влечения так сильно, что сил не было терпеть. И, поскольку это все-таки сон, я осмелилась шагнуть ближе.
Он не двигался с места, просто наблюдал за мной, ждал. Чего именно? Я предпочитала думать, что того же, чего ждала я. Приблизилась к нему, словно кошка, мягко, осторожно, задержалась взглядом на пряжке его ремня, скользнула взглядом выше, к его лицу…
Глаза. Что-то было в них столь необычное, что затягивало и засасывало в одно и то же время, но и пугало. Что-то запретное, чуждое, необъяснимое. Но мне было все равно. Другого шанса может и не представиться.
Прикоснулась к его груди и скользнула ладонями по его телу. Он не реагировал, наблюдал за моим лицом, будто был частью представления, сценарий к которому писала я. Естественно, это же мой сон.
И по правилам сейчас здесь должна была появиться кровать…
Стиснув края его пиджака, потянула на себя, падая в объятия светлых подушек. Незнакомец навис надо мной, наблюдая, я же расстегивала его рубашку, уже стягивала с него пиджак…
Он не сопротивлялся, но и не помогал, и только в миг, когда я взялась за пряжку его ремня, опустил взгляд, будто я наконец-то привлекла его внимание. Его коленка пульсировала прикосновением у моего бедра, я чувствовала пожар желания, хотела получить его тело, желая гораздо большего, чем мешающая нам одежда.
Пряжка расстегнулась, я успела зацепиться за край его брюк, когда он вновь вернулся взглядом к моим глазам.
— Так вот какие у тебя сны, — внезапно настолько осознанно заявил мне он, что меня почти что обожгло осознанием: пусть это сон, но этот парень совершенно точно из другой реальности.
Резко проснувшись, я села на кровати. В ушах звенело, в висках пульсировало, дыхание сбилось, будто… будто все это было правдой. Но шок потрясения добрался до меня только сейчас.
Это… что такое было? И кто этот парень?
Глава 5
Это все какая-то пытка. Мало того, что я ничего не понимаю, так теперь я стала понимать еще меньше. Кто этот парень в черном? Может быть, я просто навыдумывала себе все это? Ну, а как иначе? Ведь я, по сути, еще в бреду…
Это просто очень реальный сон. Просто очень-очень реальный сон. Да.
На следующий день я отправилась на перевязку, и пока Такеру еще не приходил, решила позаботиться о своем здоровье. Так или иначе, мне это необходимо, если собираюсь искать Нацуэ. Но до этого момента…
— Это ожог, — ответила на мой вопрос медсестра, делая перевязку. — Но непростой.
Сначала я вспомнила ту ночь, лес, кого-то рядом и то самое чувство, которое соответствовало показаниям медсестры. Да, это именно ожог. По крайней мере, на него и походило моё ощущение. Но… я помнила чуть, очень обрывочно, поэтому сказать, что было из всего того реальностью, а что очередным жутким сном, я не могла. Вся моя жизнь в последние дни превратилась будто бы в одну сплошную догадку: я сплю или бодрствую?
— Что значит «непростой»? — Пока медсестра обрабатывала рану, спросила я, добравшись до смысла ее слов.
— Это очень странно, — продолжала чем-то смазывать или промывать мой ожог женщина, а я все ждала, когда станет щипать. Но этого не происходило, и в следующий миг стало понятно, почему. — Ожог как будто изнутри.
— Что? — Не поняла я.
Мы подошли к зеркалу, и я в очередной раз отметила свою излишнюю бледность. Меня это жутко напрягало, но ничего поделать с этим я не могла. Рану жгло, но поскольку медсестра ее перевязала так, что даже с помощью Такеру я бы вряд ли все эти бинты сама развязала, это был первый раз, когда я присматривалась к своей лопатке в зеркале.
Кожа будто выжжена и обуглилась, действительно малоприятное зрелище, но медсестра была права.
— Видишь? — Она осторожно, но все-таки коснулась моей раны в перчатке. Я сначала собиралась сморщиться, но боли не было, да и рана… будто была под кожей. — Словно ожог изнутри.
— Но… как такое вообще возможно? — Не понимала ничего совершенно.
— Хотела бы я знать, — вздохнула медсестра. — Что случилось? Судя по твоему виду, кто-то тебя здорово покалечил.
Это правда. Только вот я не знала, кто именно и почему.
— Я… мало, что помню, — призналась честно. — Мы с подругой пошли в синтоистский храм перед экзаменом… а потом…
Вот что «потом» я даже приблизительно сформулировать не могу. Не скажешь же медсестре, что это были ёкаи. Во-первых — чего? Кукушка совсем того, да? А во-вторых, я не сказала ей по той же причине, по которой не рассказала Такеру. Она тоже видела во мне медленно сходящую с ума умирающую. Еще бы решила, что я приняла чего-то запрещенного, вот и померещилось.
— А как твоя подруга? — Спросила медсестра.
