Надписи дождя (СИ) - Флюенс Энрике

Голос раздавался из кухни. Жалобно заскрипела табуретка.

— За квартиру помог заплатить? Помог! — ворчал брат. Послышался грохот. На какой-то миг повисла тишина, словно пропасть в этом нарастающем споре. И вдруг, неожиданно для Джесс, все разрешилось. Фанк выскочил из квартиры. Риз с ножом в руке и босиком бросился за ним. Их словесная борьба языком перешла в новый уровень — действия.

Джесс подошла к отворенной двери. На площадки этажа — никого. Вытянув шею, Джесс прислушалась. Только эхо шагов доносилось откуда-то снизу и неприятный едва различимый шорох. В черном глазке двери напротив блеснул свет. Кто-то притаился за ней.

У Джесс мурашки побежали по коже. Внутри все сжалось. На Джесс накатило ощущение приближения чего-то огромного и гадкого. Перед этой угрозой маленькая Джесс оказалась беспомощна. Грусть заколола в глазах.

На утро Большой Фанк заявился вновь. Его трясло. Лицо опухло и покраснело.

Фанк хвастался своими бессмысленными проделками и не вспоминал вчерашнее. Риз ему не возражал. Он вроде и не слушал, а недовольно сверлил взглядом ободранную дверь.

— Джери зовет меня в "Потерянный город". Ему ударник нужен.

— Джерри? — не сдержавшись перебил брата Риз, — Так он обдолбыш вечный!

— И че?

— Ты подумал, куда подевался его прошлый ударник? На повышение пошел? Откинулся сто процентов! Он и тебя угробит! — с жаром воскликнул Риз.

— Тише ты. — насмешливо фыркнул Фанк. — Зато на курево тратиться не придется. И вообще… — он наклонил блестящую лысину и боднул Риза. Тот упал. — Джерри клевый кореш.

— Чего ты от меня хочешь, Френк?

— Чего я хочу?! Да ничего не хочу! Для себя мне ничего не надо. Я для тебя, неблагодарного сукина сына, стараюсь. Толкаю своим корешам. Дело плевое. Выгодное.

— Я с Джошем.

— С кем? С этим ирландским ублюдком? Не смеши. Ты со мной идешь.

Фанк пошарил по шкафам, заглянул в холодильник.

— Ты даже пивко на похмел сожрал. Молодчина!

— Ладно, короче, слушай, так, э. — Фанк почесал подбородок. — Жди звонка.

И уплелся.

Картофелина

В блужданиях по поверхностям стола, шкафов, подоконника, Джесс нашла картофелину. Решив, что картофелина не нужна Ризу, Джесс принялась ее грызть. На вкус она оказалась хуже шторы и газеты, зато хруст стоял на всю кухню. Джесс надеялась, что Риз ее услышит, придет и сварит хотя бы эту картофелину. Ведь тогда он точно поймет: Джесс голодна.

Риз не пришел. Он лежал в беспамятстве и дышал пьяным сном.

Джесс хотелось есть, как никогда прежде. Голод, будь он проклят, точил тонкой нитью в животе, корябал до нестерпимой боли невидимыми иглами. Ей хотелось кричать и бить всех вокруг. Джесс так разозлилась, что примерилась, как бы расцарапать лицо Ризу или кому угодно из его дружков, явись они сюда. Все же, целясь в нос Риза, Джесс начинает проникаться сочувствием к нему, прикидывает, что пожалеет о содеянном. Ведь и у него тоже голод внутри. А Риз терпит, потому что привык терпеть. Джесс тоже привыкнет. Но именно сегодня ей очень хочется изгнать голод из себя хоть на минутку.

Желание причинить боль Ризу переросло в липкий скользкий неприятный шар внутри самой Джесс. Мышцы свело от раздражения. Джесс бросилась к дивану и принялась его драть. С остервенение, до полного упадка сил. Это безумие оказалось недолгим — Джесс слабла. Тяжело дыша, она свалилась на диван. Мысль, что она хотела навредить Ризу продолжала истязать.

Мия

Наверняка Джесс не услышала бы шуршание, если бы не была сама как на иголках. Звуки раздавались за холодильником. Вскочив с места, Джесс прокралась на кухню. На нее смотрели два маленьких глаза.

— Я принесла. — тяжело дышал пушистый комок. — Ми-ми листочек.

Джесс увидела Мию и смятую цветную бумажку.

— Денег.

— Мия это ты?! — облегченно выдохнула Джесс. Она хотела поблагодарить Мию в ответ, но предложить ей было нечего. Пока Джесс прикидывала, что может понравиться Мии, та ускреблась. Кажется, она торопилась на встречу со своим другом печеньем.

— Спасибо! — крикнула Джесс под холодильник. Потом отнесла листочек к телефону Риза.

Первое дело

— Дождь? Откуда? Как? — Риз едва сдерживался, чтобы не прыгать от радости. Он разглядывал бумажку на свет, нюхал. Потом обнял Джесс и поцеловал.

На кухне потрескивал кипяток в кастрюльке. Воодушевленный Риз строил планы на будущее. Джесс не сразу поняла, о чем мечтает ее спаситель. «Пойти в кафе? За молоком? Почему нужно малолюдное место?.. Ага, значит, идем в кафе как в первый раз, но не за молоком».

Джесс наполнили смешанные чувства. Счастье от радости Риза, нервозность от нового дела. Теперь она должна показать свои таланты. Риз имеет красивый голос, умеет петь. Джесс тоже не обделена прекрасным. Жаль, что кипяток так и остыл на плите. Вермишели в шкафу не оказалось.

Риз уверенно идет к столику. На ходу кивает девушке за стойкой и даже улыбается. Сейчас Джесс смотрит на нее и удивляется, чем она заслужила улыбку? Она похожа на ту обиженную из кафе. Только теперь Джесс смотрит на нее с пренебрежением: девушка не хочет накормить голодных, но забрать цветную бумажку у Риза. Этим и занимается все время — отбирает "денег". Поэтому вполне заслуживает того, чтобы самой почувствовать, каково это. И Джесс хладнокровно и осторожно крадется к стойке. Там шуршала бумажками эта подлая особа, звенела железом и довольно улыбалась, смотря вниз, не на людей, я своему ненасытному греху.

Извечная мука голода проснулась в Джесс с новой тяжестью, мрачной и беспросветной как приближение смерти. Силы покинули Джесс. Перед глазами плавали серые пятна. Голова кружилась.

Шатающаяся Джесс нырнула за столик, затем под стул. Едва не запуталась в дрожащих ногах, но устояла. Выглянула из укрытия, проверяя обстановку. Девушка за стойкой смотрит в другую сторону, отвечает невидимому собеседнику. В зале всего человек пять-шесть. И те развалились на своих стульях непринужденно. Запахи не нравятся Джесс. Они вызывают тошнотворную горечь во рту. Молоком и подавно не пахнет. Плохое здесь место. И люди — тоже. Риз оборачивается. Его лицо напряжено. Джесс он не замечает и вытягивает шею к окну, пытаясь найти ее там.

Риз расплывается, перед глазами плавают мошки. Мимо быстро проходят чьи-то ноги. Джесс даже не услышала шагов. Тут она понимает, что в ушах стоит гул. Слабость в ногах тянет к полу. Джесс собирается с последними силами, заставляет себя сосредоточиться на девушке за стойкой и понимает, той уже нет. Ноги удалились. Рядом — пусто. Путь свободен.

Джесс преодолевает последнюю пару метров с неимоверным усилием. Но с каждым шагом тело оживает. Мышцы вновь слушаются Джесс.

За стойкой царит хаос из ящиков, бутылок и коробок. Джесс замирает и жадно вслушивается, желая приметить опасность. Гомон пяти человек — раздражающий шум. В нем нет смысла, как и в хаотичном звоне посуды, фарфора. Он только помеха. Джесс запрыгивает на стойку. Заляпанный липкими пятнами стол. Блестят мокрые капли. От высоты у Джесс снова кружится голова. Свет ламп слепит Джесс. Она находит металлический ящик — кассу. Оттуда доносится едкий запах "денег". Но открыть его у Джесс не получается.

Время идет. Страх усиливает. Тяжело дыша, Джесс оглядывает зал. Кажется, ее увидели. Правда человек никак не реагирует. Джесс пытается вскрыть кассу еще раз. Усилия бесполезны.

Нюх касается приятный запах. Джесс не сразу сообразила, что на прилавке лежит еда. Ароматный кусок пиццы на белом блестящем блюде. В животе скрутило. Джесс таращилась на еду, пока в глазах ни закололо. Ни медля больше, она схватила пиццу и прыгнула под прилавок.

— Брысь! Прочь! — крикнул пронзительный голос.

Джесс залезла под стойку. Нога в черной туфле ударила рядом. Затем еще. Появилась рука и лицо. Девушка попыталась поймать Джесс, потом тыкнуть длинной палкой. Джесс скользнула дальше, оцарапала спину, прячась за ножкой стойки и жадно кусая еду.