Колдун (СИ) - Донцов Иван

- И правда урод, гыг, ну верю-верю, Ниниэль бы никогда на такое дерьмо не посмотрела. – говорит он смеясь.

Резко поднимаю руку и с неё срывается разряд длинной молнии, который ослепляет и бьёт человека в грудь, он отлетает в комнату с девушкой и роняет винтовку. Вреда ему сильно не причинит, я же не настоящий шаман, так, по мелочи, но ослепит точно. В теле появляется ноющая боль и опустошение, сил почти не остаётся, но я бросаюсь к человеку. Пока он пытается прийти в себя, бью ногой в лицо, опрокидывая окончательно на пол, пытаюсь перевернуть на живот, чтобы заломить руки за спину да надеть наручники. Тут сзади начинает кто-то бить по спине и раздаётся девичий крик.

- Ты что делаешь, больная что ли?! – возмущаюсь я, поняв, что это эльфийка на меня набросилась.

- Не-е-е бей его, урод, не трогай его-о-о, гоблин! – кричит она и плачет.

Чего гоблин то сразу – обиженно думаю я. Они ниже меня раза в два, и уши у них большие и лицо вытянутое, и в милицию их не берут на работу. Отталкиваю её, заламываю наконец руки парня, и одеваю наручники. Девушка плачет в углу комнаты.

- Он же тебя чуть не убил, дура, что ты творишь?! – ору на неё, слыша, как приближаются звуки сирен на улице.

- Дядя милиционер, ну не надо, пожалуйста-а-а, я люблю его-о-о! – рыдает она.

Твою мать, ну что за день – устало думаю я. Сейчас эта дура и заявление на него не напишет, а за ствол ему максимум условку дадут. А если сможет правильно всё подать – то и административку, когда отойдет от наркоты, алкоголем то от него не пахнет.

В квартиру заходят опера, даже сам Андриэль приехал, и ничего у меня не спрашивает, видимо всё поняв и так, отдаёт команду своим людям забирать стрелка. Сам же идёт улыбаясь к полуэльфийке, приобнимает её, начинает что-то тихо говорить, она часто кивает и облокачивается на него. Умеет расположить к себе, одно слово – эльф.

Вот так, а от меня сторонилась, уродом назвала. Иду к двери, которая сейчас прикрылась, со злостью её пинаю – размечтался о красивых эльфийках, ага, как же. Злюсь не на девушку, а на себя. Сегодня никуда больше не пойду, хватит, пора в отдел возвращаться, а вечером на электричку, в деревню к бабушке. Из носа течёт ручьём, температура похоже поднялась немного, надо было вообще отпроситься на пятницу. Лежал бы в кровати, а бабушка вареньем откармливала и целительными настойками.

Сижу на работе до семи вечера, сам не знаю, чего жду, во всяком случае пытаюсь себя в этом убедить. Выпил кружку эльфийского чая, но никто так и не зашёл, и когда уже думал собираться – в дверь постучались. Сердце радостно подскочило, я поправил галстук и одёрнул китель.

- Привет ещё раз. – говорит зашедший Андриэль.

Я огорчённо киваю, всё-таки не пришла, а я дурак надеялся на что-то.

- Ты молодец, зашёл спасибо тебе сказать. – говорит эльф, и протягивает бутылку коньяка. – Так бы моим парням пришлось под пули лезть.

Беру бутылку, достаю из стола пару одноразовых стаканчиков и пачку сухариков, разливаю, ох язва моя, держись. Эльф садится напротив.

- За милицию. – говорю, и выпиваем.

- В деревню на выходных? – спрашивает он после паузы.

- Ага, приболел что-то. – отвечаю, и разливаю ещё, выпиваем.

- Мы работаем на выходных. – просто говорит он.

- Зацепок нет? – спрашиваю.

- По мелочи, но мне кажется всё пустышки. – эльф опрокидывает еще стаканчик, и встаёт со стула, готовясь уходить. – Спасибо, Стас, мы тут шутим друг над другом, и всякое такое, но ты зла не держи, последние недели сложные выдались, парни на пределе.

- Нормально. – говорю я, убирая недопитую бутылку под стол. – Проехали.

Он уходит, а я наконец собираюсь. И зачем выпивал с ним тоже понятно – сидел, ждал, когда эльфийка придёт, но она так и не явилась. Цыкаю на себя, и закрыв кабинет, выхожу на улицу, иду к автобусной остановке.

Разумных на вокзале мало, сегодня сокращённый день – пятница, и большая часть уже уехали кто на дачные участки, кто по домам если живут за городом, а работают тут. Проезд у меня бесплатный, поэтому просто прохожу на перрон и жду своей электрички. Наконец приезжает поезд, обшарпанный, старый, со значками ещё времен Союза – серп некроманта, молот гномов, и жезл магов, всё это в обрамлении эльфийской ветви, а снизу пристраивается орочий ятаган.

Меня немного знобит, но не обращаю особого внимания на это, в душе пустота и грусть, она так и не пришла, и вряд ли теперь обратится ещё раз. Наверное, рассказала кому-то, а ей и говорят – «дура ты, Кариниэль, надо было к частному детективу обратится, а ты к ментам пошла», и сиди теперь Стас, кукуй. Ни тебе перспектив по службе, ни созерцания красивой девушки. Отгоняю ненужные мысли из головы, и выхожу на своей остановке, сам не заметил, как два часа прошло.

Иду по тёмной просёлочной дороге, редко освещенной тусклыми фонарями, и наконец захожу в деревню – домов десять жилых, остальные давно брошены или приезжают сюда раз в год. А я еще помню, как школа тут работала, разумных много жило, да что там говорить – магазины были, а сейчас один остался – работает только по средам.

На лавке у большого одноэтажного дома сидит бабушка, в цветастом халате, и с длинными седыми волосами сейчас заплетенными в косу. Сколько помню – всегда у неё такие волосы, бабушка-орчиха её высмеивала постоянно, мол как ты воевала то с такой косой, и как будешь воевать если американцы нападут. Лицо в морщинах, но голубые глаза всё такие же яркие, не выцветшие, смотрят на меня с прищуром, и она спрашивает:

- Приехал?

- Как видишь. – отвечаю, сажусь рядом.

- Приболел? – продолжает допрос.

- Угу. – киваю

- Стариков проведываешь только когда надо что-то. – недовольно бурчит.

Пожимаю плечами.

- Да шучу я, шучу. – обнимает меня бабушка. – Давай пошли, кровать тебе готовая всегда стоит, дед спит уже, завтра с первыми петухами на рыбалку пойдёт, карасиков тебе наготовлю, а то непонятно что ты там вообще ешь в своём городе.

- Ба-а-а. – протягиваю я.

- Что ба, ну что ба?! – недовольно бурчит она: - Давай, там блины еще стоят, поешь и спать, настоечку сейчас выпьешь, а завтра баньку истопим, баня она все болезни прогоняет.

- И это я слышу от лекарки. – говорю задумчиво.

- Иди давай, слышит он. – шутливо меня подгоняет.

Блинов наелся до отвала, и спал как убитый – никаких петухов не услышал, проснулся только ближе к одиннадцати утра, выспавшимся и вроде бы даже здоровым. Насморка не было и в помине. Выхожу на кухню – а там уже в большой тарелке свежепожаренные караси да дед сидит.

Он гном здоровый, руки несмотря на возраст, а ему уже за сто пятьдесят, всё такие же сильные и жгуты мышц видно даже в свободной рубахе. Борода до пояса, сплетённая сейчас косичками. И хитрые, как и у всех гномов, серые глаза, под которыми располагается большой мощный нос, больше похожий на клюв какой-то хищной птицы.

- Ну здорова, внук. – говорит дет улыбаясь, вставая и протягивая мне свою лапищу.

- Привет, деда. – отвечаю, пожимая, моя ладонь раза в два меньше.

- Как служба? – спрашивает он, когда мы усаживаемся, а я хватаю первого карася и начинаю разделывать и есть.

- Потихоньку. – отвечаю, жуя: - У вас тут как, горн свой достроил?

- Да куда там, всё в мастерской вожусь. – махает он рукой. – Ты лучше скажи, когда невесту нам свою покажешь, внуков не дождёмся?

Я аж едой подавился, ну вот опять запели старую песню.

- Не дождёмся мы с тобой дед, внуков. – вторит ему бабушка. – Бобыль бобылём, уже лоб какой здоровый, а всё не нагулялся.

- Ба, ну хватит, и ты дед чего начинаешь?! – возмущаюсь я.

Тут открывается дверь на улицу, и входит старая орчанка, одетая в камуфляжную форму без знаков различия и с ёжиком седых волос. Моя вторая бабушка, и я давлюсь рыбой второй раз за день, удивляясь безмерно.

- Ну привет, внучек, сюда значит приезжаешь, а к бабушке любимой не хочешь наведываться? – спрашивает она зло и с прищуром.