Павел Шумил - Этот мир придуман не нами
— Благодарю, Владыка, — Марта опять галантно поклонилась. Я бы сказал, очень галантно. Хорошо, до автопилота отработанным движением. — А теперь разреши мне ненадолго забрать твоего друга. Мой долг убедиться, что он здоров.
Я сделал грустное лицо. Фаррам улыбнулся.
— С такой женщиной нельзя спорить, друг мой. Жду тебя в зале.
В салоне машины спинки сидений второго ряда предусмотрительно опущены, и медицинский сундук приветливо подмигивает шкалами на экране. Марта затенила окна и купол, забросила свой арсенал под сиденье, протерла руки гигиеническими салфетками, а потом натянула перчатки. Щелкнула парой кнопок и приготовила желудочный зонд.
— Ложись, мученик.
— Марта, где и когда ты научилась так обращаться с холодным оружием?
— Да не умею я с ним обращаться. Я циркачка, в цирке выросла, понятно? Жонглировать с трех лет умею, а фехтовать — нет. Ты мне зубы не заговаривай. Ложись и открывай рот.
Делать нечего, подчиняюсь. Марта — циркачка, а я не знал. В личном деле об этом ни слова. Артисты после номера так кланяются, как она Владыке.
Когда вернулся в зал, Миу заканчивала подстройку цветовой гаммы, рабыни разносили закуски и легкое вино, а гости жевали и ждали зрелищ. Ну, чисто ретрокинозал. Только попкорна не хватает.
Первым сюжетом пускаю прибытие Шурртха и его прыжок с байка. Прогнал сначала на обычной скорости, потом, пару раз замедленно, с моими комментариями. Медленная прокрутка эпизода вперед-назад поразила зал.
Второй эпизод — идиллическая картинка. Мы с Петром сидим в шезлонгах, Миу выколачивает коврики и циновки. И вдруг срывается с места, бежит, сбивает Шурртха с ног, усаживается верхом. Хохот в зале заглушает мои комментарии.
Следующий эпизод — Шурртха обучают водить байк. Снято издалека, звука нет. Извиняюсь перед залом за плохое качество, говорю, что вдали от дома нет ни одного стеклянного глаза. На самом деле просто не хочу знакомить публику с управлением машиной.
Дальше — молодежь резвится на байках. Линда проносится над водой, пускает брызги.
И, наконец, Миу летит через руль, а байк медленно тонет, пуская пузыри. Этот эпизод тоже прокручиваю несколько раз на замедленной скорости.
Следующий кадр — испуганная Миу по-собачьи плывет к берегу. Линда сбрасывает одежду, бросается ей на помощь. Потом — спасательная операция. Марта ныряет, цепляет трос и Стас вытаскивает утопленную машину. Марта отжимает волосы. Последний кадр — мужчины тащат байк прочь от озера.
Гаснет экран, раздвигаются тяжелые шторы. Зрители, забыв про еду, шумно обсуждают увиденное. Миу сияет как медная пуговица. Странно, думал, опять превратится в забитого, испуганного зверька. Не смог просчитать простейшую реакцию. Еще один прокол. Сегодня явно не мой день.
Отвечать на вопросы предоставляю Линде. Общую канву она знает, а неуемный полет фантазии в мелочах даже мне интересно послушать. Впрочем, далеко от истины она не уклоняется. Гости Владыки узнают, что я поручил обучить рабыню всему необходимому именно ей. А раз всему необходимому, значит, управлению байком тоже. И за утопленный байк подопечной отвечает тот, кто учил. Но шеф мог бы не ругаться. Даже опытные всадники иногда падают со скакунов, так что взять с девочки, которая второй день в седле? Кто такой шеф? Шеф — это непосредственный начальник. Римм по-местному. Владыка наш. Делает вид, что добрый и мягкий, а на самом деле… Его даже яды не берут!
Кто-то попросил показать фильм еще раз. Тут слово беру я.
— Уважаемые, зачем смотреть дважды одно и то же? Давайте, я покажу вам то, что вчера видел Шурртх.
Мнения разделяются, но большинство за новое. Демократия побеждает. Линда запускает фильм о горнолыжном курорте. Потом — опять вопросы и ответы. Естественным образом разговор переходит на единоборства и спорт, после чего идут фильмы-репортажи с соревнований по скоростному спуску, гигантскому слалому, фристайлу. Обсуждение долгое и бурное. Естественно, разговор заходит о том, как снимаются фильмы. Миу сбегала к машине и принесла две видеокамеры. Одну получает Линда, второй я наскоро обучаю пользоваться Миу. Запись звука на всякий случай отключил, а режим цветности ставлю "черно-белый". Под зрение праттов Стас успел переделать только одну камеру. Ничего страшного, что камера рабыни хуже, чем у госпожи. Довольная Миу умчалась снимать репортажную съемку жизни Дворца. Линда снимает присутствующих в зале.
Через несколько минут съемки закончены. Первым пускаем фильм, снятый Линдой. Увидев себя и своих соседей на экране, зрители превращаются в восторженных мальчишек. Линда умело пользовалась трансфокатором, плавно, без рывков панорамировала, брала экспресс-интервью. Ничего особенного, но для увидевших себя на экране в первый раз — восьмое чудо света.
Пришла очередь фильма Миу. На три четверти он состоял из беспорядочного мелькания пола, потолка и стен. Миу бегом носилась по коридорам, не прерывая съемки. Добежав, снимала рабынь за работой, стражников у дверей, шкворчащее на сковороде мясо, бросившихся обнимать ее подружек, закрывших своими телами объектив. Учителя танцев и четырех танцовщиц у станка. Себя в зеркале, конюха за окном. Типичные ошибки начинающего кинолюбителя в полный рост — резкое панорамирование, резкая работа трансфокатором, плохое кадрирование, дергающаяся камера. Да еще — без звука. Зрители разницу в мастерстве прочувствовали и остались очень довольны. Не фильмом, нет. Они поняли, что не так снимала рабыня и оживленно начали это обсуждать. Приятно чувствовать себя умнее рабыни.
Следующим аттракционом было обучение начинающих кинооператоров. Линда кратко объясняла очередному как пользоваться камерой, а весь зал на большом экране в реальном времени смотрел за рождением очередного шедевра. Бурю восторга вызвал "коридор зеркал". Это когда оператор навел камеру на экран, висящий на стене. С восторгом встретили муштру стражников во дворе, снятую из окна. Трансфокатор позволил приблизить картинку так, что стали отчетливо видны лица. А оператор догадался положить камеру на подоконник, чтоб убрать дрожание картинки.
Ррумиу, стажеркаЧем ближе ко Дворцу мы подлетали, тем увереннее я себя чувствовала. Как говорят, дома и стены помогают. Правда, папа и хозяин прошлись на мой счет перед гостями, но я-то знаю, что не всерьез. И подыграла им, изобразила провинившуюся рабыню. А как только вошли во Дворец, хозяин дал мне поручение. Не для вида, а настоящее. Я выполнила его быстро и хорошо. Перечислила все блюда, что готовили на кухне, а тихий голос Марты в ошейнике говорил, что из них можно есть хозяину, а что — нет. Потом я снимала кино. Ну да, плохо сняла. Хозяин шепнул мне на ухо, что по первому разу хорошо ни у кого не получается. Он специально не обучал меня раньше, чтоб господа учились на моих ошибках. И я хорошо справилась. Если б он заранее мне рассказал, так естественно бы не получилось. Немного обидно, но главное — он мной доволен. Зато потом отпустил меня по своим делам. Так и сказал! Смешно даже. Главное дело рабыни — дела ее хозяина. Правда, я теперь наложница… А еще добавил, что позовет меня, когда понадоблюсь. Это здорово! Не надо каждую минуту дергаться.
