Дмитрий Таланов - Раксис
Андрей с сомнением посмотрел на него.
— Так-то так, но не мешало бы запастись чем-нибудь посущественней раковины. — Он вздернул вверх палец. — О, я знаю, что нам поможет! Надо отыскать сердара и попросить у него помощи!
Сашка усмехнулся — было ясно как день, что Андрей пытается отвлечь Машу от мрачных мыслей.
— Я читал у Хавелока в библиотеке, что люди сердарам не противники, — оживленно сказал Андрей. — Что якобы у обычного человека фигова туча всяких энергетических каналов, но они переплетены до безобразия и так пережимают друг друга, что останавливают нормальное энергообращение. А сердары умеют держать их упорядоченными, и пропускная способность их увеличивается в десятки раз — вплоть до того, что множество мелких каналов сливаются в один, направленный в конкретную цель. Вот так-то!
Склонив набок голову, Андрей с неуверенной улыбкой повернулся к Маше, которая отбросила в сторону измочаленную вконец травинку.
— Не надо никого искать, — сказала она. — Сашка сам сердар.
Андрей чуть не подпрыгнул на месте.
— Че-го?
Сашка на его встревоженный взгляд только пожал плечами. Маша поднялась и стала отряхивать прилипшие к джинсам соринки. Движения ее были точные и уверенные.
— За спинкой твоего кресла в библиотеке Хавелока висел на стене гобелен, на котором был изображен кто-то, очень похожий на него, — сказала она Андрею, показывая на Сашку. — С тем выражением лица, которое было у него минуту назад. И какое проявилось в прошлом году в спортзале.
Маша повернулась к Сашке.
— Ты о чем сейчас думал? И что ты готов был сделать тогда в спортзале, да не успел? Только честно.
Растерянный Сашка пробормотал:
— Я вас тогда чуть не убил, но при чем здесь гобелен?
Андрей навострил уши. Маша его спросила:
— Не задумывался, какое нужно усилие, чтобы переломить запястье такого мосластого парня, как Игорь?
— Не-ет, — Андрей прищурился.
— А Сашка это сделал, и потому я верю ему — он на самом деле мог убить нас тогда. Всех троих, вместе с Игорем. И, судя по всему, был готов, только я успела раньше. Не так ли?
Сашка вспыхнул и выдавил из себя:
— Так.
Андрей спросил ехидно:
— Откуда знаешь, что смог бы?
Сашка опустил голову.
— Просто уверен, вот и всё…
Первые капли дождя застучали по листьям деревьев, но никто из троих не обратил на это внимания. Андрей холодно улыбнулся.
— Что ж, кое-что проясняется. — По лицу его побежали дождевые капли, он утер их ладонью. — Получается, я кругом тебе обязан. Ну, спасибо за великодушие!
Маша сказала:
— Смотри, что получается: мать у него обычная женщина, остается таинственный отец. Так вот, я считаю, что тот самый тип на гобелене — его отец или какой-то другой близкий родственник. Они похожи, даже оба блондины, но у того лицо очень суровое. Потому я и не сообразила, пока не увидела сегодня то самое лицо своими глазами. Ты родом оттуда, — она повернулась к Сашке, — и отец твой сердар. Этим и объясняется ненависть Хавелока к нему и заодно к тебе.
Дождь усилился. Трава под Сашкой намокла, он поднялся на ноги. Он еще не понимал, к чему ведет Маша, но она определенно успела всё обдумать и принять какое-то решение. Сашка перевел потерянный взгляд на Андрея.
— Так может, ты и язык их знаешь? — спросил Андрей с усмешкой. — Он уходит корнями в латинский, оттого ты столь упорно не хотел тратить на него время. Так знаешь или нет?
Сашка покраснел еще больше.
— Не неси ерунды, не знаю я ничего. И почему тебя не удивляет, что с нами там общались на нашем?
— Ничего удивительного, — сказала Маша. — Это же практически пограничная застава. Странно, если бы пограничники не знали язык противоположной стороны!
Андрей согласился:
— Там вообще поразительно много о нас знают, а обо мне в особенности… — Он неприязненно поглядел на Сашку. — Теперь-то ясно, что наши неприятности начались с момента моего появления в школе! Потому что сердары, которые, как мы знаем, стоят друг за дружку, решили, что мое знакомство с тобой может плохо сказаться на твоем здоровье. Они прикрывали тебя, и потому единственное оружие, что у них было — Арпонис. Ну, это уже ни в какие ворота! — воскликнул он, когда крупная градина угодила ему по макушке. — Бывает мелкий дождь, бывает грибной, а этот просто какой-то крупнокалиберный!
Они с Машей подхватили рюкзаки, задрав их над головой. Сашка лишь переместился под крону дерева — он боялся, что не удержит в руках рюкзак. Не отрываясь, он смотрел на промокших друзей, уже зная, чем закончит Андрей, и с трудом держался на ногах.
Андрей быстро проговорил:
— Короче, я думаю, ты понял — раковину ты отдашь без нас. А станет горячо — дедуля поможет. К тому же ты сам супермен, зачем мы тебе? Да и случись что, друзья-сердары выручат, мы у них только под ногами будем мешаться. Так что бывай!
Они забрали с собой поскуливающего Макса и ушли, а Сашка сполз вдоль ствола дерева на землю, тупо глядя им вслед. Сколько он так просидел, Сашка не знал, но когда в нескольких окнах новой многоэтажки зажглись огни, встал и отправился домой. Дождь потерял запал, превратившись в обычный моросящий, обильно пропитав водой хлюпающую под ногами землю.
Волоча за собой рюкзак, Сашка брел к дому, пытаясь сообразить, как ему объяснить матери, во что он вляпался и чем это грозит, ведь она просто ничему не поверит. Но пусть даже не поверит, он должен всё рассказать — теперь без этого никак не обойтись.
В кухне на плите стояла горячая кастрюля, то есть мать дома была, но затем снова куда-то ушла. Сашку это не сильно встревожило — времени было достаточно. Мать только что отработала дневную смену и до завтрашнего утра так или иначе появится. А потом он сгребет ее за шиворот, если она не захочет идти сама, и утащит на другой конец города, хотя бы к той же тете Зине. И там будет повторять ей свою историю столько раз, сколько потребуется, чтобы она ему поверила. Потом он оставит ее и отправится на встречу с Хавелоком.
Сашка переоделся в сухое, поужинал и лег на тахту, глядя в потолок, предварительно выложив на стол раковину и генератор. За окном нудно барабанил дождь, в комнате медленно темнело. Сашка смотрел на неясные тени на потолке, ожидая с минуты на минуту прихода матери, стараясь думать только о том, что и в какой последовательности будет ей говорить, чтобы сэкономить время.
Но когда ее образ заслонила на мгновение Лилия, он не выдержал. Он рывком перекатился на живот и глухо, отрывисто зарыдал, зарывшись в подушку лицом, клятвенно обещая себе, что ни за что, никогда в жизни, что бы ни случилось, он больше не станет плакать.
