Оксана Демченко - Убить эльфа
Тяжелая дверь из резного дерева открылась, медные заклепки блеснули на солнце. Два таких же внушительных гнома, привратники и стражи – брюнет и блондин, поклонились и замерли по сторонам, удерживая открытыми створки. Нора гордо прошествовала в полумрак прохладного помещения. Первый зал – парикмахерская. Десять мастеров на миг замерли, прекратив работу. Поклонились своему обожаемому боссу.
– Кто мы? – весело рявкнул тот.
– Парикмахеры, – тонко и насмешливо отозвался одинокий голос.
– Брадобреи, – ехидно предположила миловидная девушка рядом.
– Цирюльники, – добавил молодой парень поодаль.
– А кто наш враг? – решительно нахмурился Ррын.
– Визажисты, – хором рассмеялись мастера. – Они делают из живых людей кукол. А мы лишь удаляем лишнее и сохраняем уникальность клиента.
– Правильно, – кивнул Ррын. – Ну пошли, дикая ты моя модель. Будем удалять лишнее.
Нора послушно проследовала через зал и попала во внутренние помещения знаменитого салона. Ее окружили девушки, защебетали, уволокли в парную. Раздели, не слушая возражений, вымыли, отпарили, завернули в полотенце и снова доставили к самому Ррыну. Маэстро успел сменить парадную рубашку на рабочую майку. И стал еще более похож на гнома. Тяжелые плиты мышц двигались под плотной загорелой кожей мягко, прорисовываясь во всей красе. Смотреть на его работу Нора могла без всяких усилий: в зале имелись зеркала и даже два экрана. Видимо, это часть удовольствия: видеть, что делает босс с твоей спиной. Впрочем, он не молчал. Он комментировал. Точнее, басовито ругался и возмущался:
– Ты – кривая кочерга! Ветла сучковатая! Знаешь, что такое ветла?
– Дерево, – сонным голосом благодушно и вяло сообщила Нора.
– Именно. Кто тебе двенадцатый позвонок выбил? И восьмой мне не нравится. Ну-ка, мы их…
– Ох!
– Ах! – грозно и басовито передразнил Ррын. – Лежи, полковник. Ты в плену. Прими это и не голоси на виду у врага. А то отшлепаю.
Нора фыркнула. И не стала спрашивать, зачем так стараться ради одной сессии съемки. К тому же для жалкого каталога военторга, который печатают ничтожным тиражом на серой бумаге.
Впрочем, давно известно: первый парикмахер столицы ничего не делает плохо. Именно поэтому, а никак не из-за прически за ним закрепилось прозвище Гном.
Рядом присела женщина, завладела левой рукой и стала приводить в порядок ногти. Справа пристроился мужчина и увлеченно занялся второй конечностью. Кто-то невидимый ощупывал ноги, массировал, бережно мял, тер, поливал водой, смазывал кремом. Нора тихо блаженствовала и думала с легким неудовольствием: почему каталоги обновляют лишь раз в год? Поди проберись в это дорогущее заведение на свои полковничьи доходы!
– Как, по-твоему, хорошо тут, в нашем с папашей семейном заведении? В родовом, можно так сказать, парикмахерском салоне, в домашнем? – гордо рокотал Ррын. – То-то! Фамильное дело – это тебе не ширпотреб. Мы его не уважаем. Шаблоны всякие, спешку и постановку на поток. Люди все разные, и каждому требуется что-то особенное. Эх, жаль, волосы тебе нельзя перекрасить! Твой цвет – солнечная платина. Поверь мастеру.
– Можно, – заинтересовалась перспективами Нора. – Я городская ведьма, что хочу, то и вытворяю. Меня уже не взяли ни в одно из элитных подразделений. Семь отказов, хотя не было ни единого запроса с моей стороны. Вот.
– Тогда перекрасим, – обрадовался Ррын. – Кстати, я угадал твой родной цвет волос?
– Не знаю. Что это за плотина?
– Платина, ну что ты за деревенщина! – Мастер возмущенно рыкнул и шлепнул-таки ведьму пониже спины. – Не хулигань! Я здесь главный шутник. Твое дело – говорить: «Да, мастер» и «Вы всегда правы». Усвоила?
– Да, мастер. Что такое платина?
– Упрямая ты штучка, – довольно прогудел Ррын. – Металл серого цвета, дороже золота, используется в электронной промышленности, и не только. Ну твой натуральный цвет.
– Как говорит Марша, я серая мышь, – хихикнула Нора.
– Платиновая, – подмигнул Ррын, бережно поднимая ведьму и усаживая в кресло. – Теперь прическа. Поехали!
Он мыл голову, красил, стриг – Нора плохо помнила даже порядок действий в своем сладком расслабленном полусне. Вокруг суетились люди, продолжая приводить в идеальное состояние ногти. Кто-то появлялся в поле зрения, приносил ткани, советовался с боссом и исчезал. Несколько раз забегал фотограф, ругался и требовал не затягивать процедуры – уходит свет.
Нора так и не поняла, почему довольно скоро оказалась одетой, причесанной и при полном макияже перед камерой. Она послушно исполняла приказы фотографа, подчинялась девушкам-переодевальщицам и радовалась. Все тело звенело и полнилось силой. Руки странного Гнома сотворили с ней нечто невообразимое. Энергия, прежде сочившаяся по капле, теперь вливалась полноценным потоком, неиссякаемым и теплым, как солнечный свет. Как кипучая и веселая душа самого мастера.
Ведьма улыбалась для фотографа и думала, как теперь искать эльфов. Она сама сейчас звучит и ощущается именно как длинноухий враг! Потому что стала частью мира, от которого была неизвестно за какие грехи отрезана с самого рождения. Получается, в старом городе не было эльфов? Просто ей встретились два клиента великого парикмахера… А как же зеленоглазый насмешник?
– Великолепно! – заявил фотограф, падая в необъятное кресло и принимая бокал с вином. – Детка, ты создана для камеры. У тебя выразительное лицо. Не злое, не циничное и не холодное, как у большинства ведьм. Ррын, я доволен!
– Завтра закончим, – кивнул мастер, выныривая из помещения. – Потом я хочу использовать ее лицо для рекламы салона. Эй, сонная полковница! Подъем! Стройся и шагом марш, поехали ужинать.
Нора огорченно кивнула, в последний раз оглянулась на сад, поляну, съемочные декорации, улыбчивых девушек…
– Ну что ты киснешь? – возмутился бесподобный парикмахер. – Все, кто мне нравится, могут приходить сюда в любое время. За тобой я закрепляю мастера Корна. Вот он, запомни. Тебе принадлежит право на час его времени в месяц. Поняла?
– Бесплатно? – восторженно ужаснулась Нора расточительности Гнома.
– Дык зачем нам деньги? – пожал плечами мастер. – Мы их солили, мариновали и резали, как салат. Скучно… Их слишком много, малыш. Мне столько не надо. Все мои ребята – очень состоятельные люди. Даже прислуга живет поприличнее, чем некоторые полковницы. Пошли, потратим еще тысяч двадцать. Больше на двоих в «Розе» за один вечер не просадить.
– Странная у тебя жизнь, – удивилась Нора. – Золота без меры, а ты сам спины мнешь.
– А что мне, от скуки без дела умирать? – возмутился Ррын. – Я, малыш, мну только красивые спины. Скажи, тебе давно говорили, что у тебя красивая спина? Вся, целиком. От затылка до пяток…
