Антон Белозеров - Последнее воплощение
— Я приготовила для тебя свою одежду, — сказала она, входя в комнату. — Все чистое, выстиранное. Мы с тобой примерно одного роста и веса, так что тебе все придется впору.
Латэла с благодарностью приняла кипу сложенных нарядов. В ней преобладали хлопчатобумажные брюки, клетчатые рубашки и удлиненные куртки. По-видимому, Ирда предпочитала практичный «уличный» стиль, не делающий разницы между мужским и женским полом.
Стилист Латэлы пришел бы в ужас от того, что одела на себя его клиентка. Но сама Латэла с неожиданным удовольствием ощутила на теле прикосновение мягкого натурального полотна. Это напомнило ей детство, когда она бегала в школу в простых платьицах и костюмчиках.
За завтраком, который проходил в импровизированной кухне — тесной комнатушке, где были установлены холодильник, плита и прямоугольный узкий стол — террористы были с Латэлой предупредительны и дружелюбны. Латэла больше не привередничала и ела то же самое, что и все.
Когда завтрак подходил к концу, Лигволд обратился к Латэле:
— Я решил, что ты сегодня можешь быть нам полезна. У нас готовится одна операция…
Латэла застыла с поднесенной ко рту чашкой.
Ирда рассмеялась:
— Не волнуйся, Латэла, тебе не придется никого убивать.
— Тогда зачем?… — начала Латэла.
Ирда ее перебила:
— Не бойся, мы не хотим тебя подставить полиции. Просто ты должна кое-что понять о нас и о самой себе.
— Я не об этом думала… — смутилась Латэла.
Бэр Лигволд улыбнулся:
— Если ты боишься, что полиция тебя захватит, то твои страхи напрасны. Ирда поможет тебе замаскироваться.
— Я уже два года нахожусь в государственном розыске, но это не мешает мне подниматься наверх, — сказала Ирда.
— Правда? — Латэла с любопытством посмотрела на Ирду. Эта женщина выглядела лет на сорок и совершенно не была похожа на террористку. Увидев ее на улице, можно было решить, что она работает продавщицей в небольшом магазине или парикмахершей в салоне. Но Латэла чувствовала — под неприметной внешностью скрывается нечто иное.
Бэр продолжил:
— Скоро мы и тебе сделаем новые документы.
— Вы так легко приняли меня в свою организацию, — сказала Латэла. — Не боитесь, что я агент тайной полиции?
Бумеранг Валн от смеха едва не подавился бутербродом.
— Мы не так наивны, как тебе могло показаться, — ответил Лигволд. — Пока ты спала, я связался с нужными людьми и получил полную информацию о тебе.
— Это интересно, — хмыкнула Латэла.
— Ничего интересного. Самая обычная биография. Мы получили подтверждение, что все сказанное тобой — правда.
— Но мою ложную биографию могла создать и тайная полиция.
— Латэла, — серьезно посмотрел на девушку Лигволд, — ты, наверное, еще не поняла, что те, кого ты видишь перед собой — лишь малая часть борцов за справедливость и правду. Наши единомышленники работают в самых разных сферах, вплоть до самых высших. Но не пытайся узнать их имена. На связь с другими ячейками выхожу только я. Даже Ирда, которую я завербовал раньше всех, не знает о моих связниках. В свою очередь, и мои связники ничего не знают о вас. Так что, если один из нас, или даже целая ячейка будут арестованы, это не слишком повредит всей организации.
Латэла не услышала ничего нового. Все структуры нелегальных и террористических группировок строились одинаково. Об этом знали все, кто смотрел полицейские боевики и детективы.
— Мне, в общем-то, все равно, откуда вы берете сведения, — пожала плечами Латэла. — Если вы мне доверяете, я очень рада. Скажите, чего вы от меня хотите, и я постараюсь это сделать.
Лигволд рассмеялся:
— Сразу чувствуется хватка деловой женщины! Я воспользуюсь твоим предложением. Итак: сегодня мы с Ирдой отправляемся на одну акцию. Ты пойдешь с нами.
— Ладно, — равнодушно согласилась Латэла.
— Ты даже не хочешь узнать, кто наша цель?
— Честно говоря, мне это безразлично.
— Ну, что же. Спокойствие и выдержка у тебя, что надо. Так что для тебя не будет большим потрясением, если я назову имя Фралда Гибра.
— Тот самый Фралд Гибр — владелец банка «Монолит»?
— Да, именно он. Сегодня он будет выступать перед зданием «Вечного блаженства», где кремируют его жену.
— Ну да, конечно, — презрительно фыркнула Латэла. — Он же собирается баллотироваться в Народное Представительство. А тут появился лишний повод показать себя перед телекамерами. Ему даже не придется платить журналистам за свою рекламу — стая стервятников-корреспондентов сама слетится на трупный запах.
— Кстати, — сказала Ирда, — ты знаешь, почему погибла его жена?
— Я что-то слышала в новостях про автомобильную катастрофу… — Латэла подняла удивленный взгляд: — Неужели?!…
— Нет, это не наша работа. Это другая ячейка нашей организации.
— Примите мои поздравления, — Латэла усмехнулась. — Но почему в новостях об этом ничего не прозвучало?
Бэр усмехнулся:
— Уж ты-то знаешь, что в новостях звучит только то, что нужно. Но на этот раз об истинной причине аварии знают только несколько человек. Фралду Гибру было сделано предложение поделиться своими грязными доходами. Он на него никак не прореагировал, поэтому лишился одного из членов своей семьи. Но банкир не внял и этому средству убеждения. Он безнадежен. Кстати, ты не находишь наши методы излишне… резкими?
Латэла равнодушно пожала плечами:
— И Фралд Гибр, и его жена вполне заслужили наказания. У меня есть и личные причины желать им смерти. Жена Гибра возглавляла «Фонд помощи ветеранам вооруженных конфликтов». На этом она сделала себе многомиллионное состояние, а ветераны, среди которых был и мой отец, получали нищенскую пенсию. Сам Гибр, насколько я знаю, отмывает через свой банк прибыли от детской проституции.
— Ну, об этом знают все, — заметил Бумеранг.
— Также все знают, что ни один банкир не заработал свои деньги честным путем, — добавила Огала.
Лигволд сказал:
— Ни один крупный капитал не заработан честным путем. Честные люди трудятся от зари до зари, но получают за свою работу ровно столько, чтобы не умереть от голода.
Латэла показала на остатки завтрака:
— Может, лучше умереть от голода, чем от язвы желудка, рака печени или закупорки сосудов? То, что мы едим, приближает нас к смерти быстрее, чем голодание.
— А это тоже политика правительства, — подхватил Лигволд. — Если большинство людей не доживет до пенсионного возраста, то и незачем беспокоиться об их содержании.
— Да, наша Велпасия необычайно мудро и рационально устроена, — вздохнул Бумеранг.
