Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
Тот остался на столе, крепкий и плотный, как прежде.
Тчерук Вивисектор удивленно хмыкнул и вздрогнул под своим плащом, прозрачным и упруго трепещущим, как крылышки насекомого.
— Удивительно, — заметил маг, — впервые наблюдаю такую беспомощность. Я поражен.
— А… — Фарнол с грустью ощутил пустоту на месте еще недавно теснившихся в голове знаний. — Я слишком грубо произнес?
— Ничуть. Это и есть самое удивительное. В твоем исполнении сказывается неопытность, но ошибок и явных промахов я не заметил. Необходимо продолжить наблюдения. Попробуй еще раз.
— Хорошо.
Проглотив разочарование, Фарнол вернулся к зубрежке. На сей раз заклинание далось ему легче, и через час он полагал себя полным хозяином быстрого взаимного отвращения. Вторая попытка исполнить заклятие доказала, как он ошибся. Нити узла и не подумали расплетаться, шар лежал неподвижно, как неживой.
— И опять я не заметил ошибки. Интересно-интересно… — Тчерук задумчиво поцокал ногтями по выпуклым глазницам маски. — Мне надо поразмыслить. Отложи этот том, молодой человек, от него тебе никакой пользы. Может быть, позднее… Ну-ну, посмотрим.
Затем этом волшебник замолчал, не слыша ни вопросов, ни восклицаний.
Фарнол послушался совета, отложил книгу, но слоги быстрого взаимного отвращения продолжали бешеную пляску в мозгу. Куда идти, если Тчерук Вивисектор не сумеет помочь? Словно в ответ на этот вопрос, огонек у него внутри стал разгораться. Фарнол стиснул зубы, прижал ладонь к животу. Слоги силы улетучились из головы синим дымком.
В тишине истекали минуты. Наконец хозяин дома стал накрывать на стол — простой ужин из тушеных кореньев с соусом из пряных семечек, дикого геруфиона и жареных травяных пирожков. Ели тоже молча. Только покончив со своим геруфионом, Тчерук заговорил:
— Я долго размышлял и готов выдвинуть гипотезу. Корень твоего затруднения — в неком врожденном дефекте.
— Вряд ли. Пока неизвестный яд не очутился у меня в животе, я отличался отменным здоровьем.
— Дефект столь мелок, что ты мог его не заметить. Вероятно, всего лишь незначительная дисфункция желез. Невидимая опухоль, ползучий склероз, провисшая связка. Когда я обнаружу причину, лечение определится само собой. Мне понадобится указательный палец с твоей правой руки для исследования и анализа. Пойдем, проведем ампутацию. Увидишь, что я не даром ношу свой титул.
Фарнол моргнул.
— А других способов нет?
Тчерук задумался.
— Я мог бы обойтись полугиллом твоей крови, но тогда пострадает эффективность. В этом случае результат задержится на два часа, если не более.
— Лучше я пожертвую часами!
— Как хочешь.
Позволив магу взять его кровь на анализ, Фарнол залез в узкую, как гроб, нишу в стене. Огонек внутри долго не давал ему уснуть.
Пробудившись утром, он увидел, что хозяин дома, поджав ноги, сидит все за тем же низким столом.
— А, молодой человек, могу тебя обрадовать. — Тчерук лучился сдержанным торжеством. — Я нашел разгадку, и твоим бедам конец.
— Правда? — с надеждой спросил Фарнол.
— Все, как я и предполагал. Усвоению заклятий препятствовал нарушенный баланс состава крови. Это легко исправить — существует эликсир, излечивающий подобные дефекты, и я могу его приготовить, потому что иду по пути Ксенс Ксордов. Твоя помощь мне понадобится только в одном: добыть последний из недостающих ингредиентов. Остальные у меня есть.
— Назови его, и я восполню недостачу.
— Мне нужен камень из головы пельграна.
— Пельграна… — Фарнол сдержал дрожь. — Понятно. И где его можно купить?
— На этой земле нигде, насколько я знаю.
— Пельграна можно убить, но только с помощью магии или хотя бы эскадрона латников. У меня нет ни того ни другого.
— Гони прочь уныние! Есть и другой способ. Зачем сражаться с живым пельграном, когда достаточно отыскать мертвого?
— Непростая задача. Если я не ошибаюсь, считается, что пельграны пожирают своих мертвецов?
— Это не доказано, да и несущественно. Камень из головы пельграна не переваривается. Проглоченный, он рано или поздно выйдет наружу.
— Значит, я должен незаметно обследовать места обитания этих крылатых прожор…
— Весьма незаметно, смею добавить. Скромность и неприметность приличествуют в любых обстоятельствах. Для этой цели я снабжу тебя магическим амулетом, использование коего не требует искусства, — маской хамелеона, превосходным средством для приобретения защитной окраски.
— А как я узнаю нужный камень?
— Он величиной с боб, пестрит ультрамарином и охрой с черными звездочками, непрестанно плавающими по поверхности. Известно, что колония пельгранов населяет северную область Порфиронового Шрама, — туда я и предложил бы тебе направиться.
— Такое расстояние быстро не одолеешь. — По незаметно приобретенной в последнее время привычке Фарнол прижал руку к животу и ладонью ощутил тепло.
— А… — Тчерук Вивисектор сочувственно задрожал крылышками плаща. — И в этом я сумею тебе помочь. Дам склянку Краденого Покоя. Один глоток сонного эфира ужмет восьмичасовой сон в двадцать минут. Но остерегайся — после двух глотков ты проспишь месяц. Это средство поможет тебе намного продлить часы бодрствования в пути.
— Но если тело получит за это время восемь часов сна, не окажется ли, что и яд успел подействовать, как за восемь часов?
— Интересная проблема. Поэкспериментируй и сообщи мне результаты. А теперь — время не ждет.
Фарнол позавтракал пареной фасолью, вчерашними травяными пирожками и тартинками с вареньем из тетевицы. Хозяин принес и помог уложить в большой кошель обещанные магические предметы и немного провизии. Груз вышел легким — большая часть припасов Фарнола осталась в переметных сумах и пропала вместе с конем. Наконец юноша с запинкой обратился к волшебнику:
— Я постараюсь вернуться как можно скорее. Если поиски окажутся напрасными, мы больше не встретимся, а потому позволь принести тебе благодарность за щедрость и гостеприимство. Ты достоин благородных Ксенс Ксордов.
— Благодарности излишни. Я в восторге от возможности получить головной камень пельграна. Сказать по правде, я много лет о нем мечтал.
Фарнол прополз по коридору, раздвинул куст и выбрался на открытое место. Светало, и восточный горизонт окрасился густым багрянцем, растворяющимся в лиловых чернилах. Над головой небеса оставались еще темно-синими, почти черными, а ульи исчезнувших с лица земли Ксенс Ксордов светились слабым румянцем. Округлые гребни морены окрасились розовым туманом, низины терялись во тьме.
![Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]](/uploads/posts/books/105339/105339.jpg)