Вадим Климовской - Изгои Зоргана
Левон всегда считал, что гвардейцы больше дурака валяют, чем занимаются делом и по истечению нескольких лет, пришел к твердому мнению, что в целом, его мысли не расходятся с правдой. Действительно, столичные бойцы больше отсиживаются за чужими спинами, чем занимаются делом и берут в трудные минуты в руки оружие, прикрывают спины его ребятам. Что же будет, когда над крепостью нависнет реальная угроза? Беда? Ждать ли от белоручек хоть тогда помощи? Невразумительная действительность иногда сводила капитана Левона с ума. Получалось: как будет, так и будет?
Он спокойно прослушал доклады взводных, отдал каждодневные инструкции, назначил сменный наряд и только потом, прислушался к приближающемуся гулу конницы. Патруль прибыл из дозора. Ворота быстро открывали часовые, стрелки на лестницах готовы в любой момент открыть огонь, в случае малейших подозрений. Но Левон надеялся сегодня обстрела миновать, оставив эти упражнения лучникам на полигоне по деревянным мишеням. Мысль пускать стрелу в своих сотоварищей, казалась страшной и чудовищной, но жизнь иногда оборачивалась омерзительной стороной, заставляла косвенно менять убеждения.
Одна за другой створки ворот разъехались в стороны, и кавалькада конников въехала на взмыленных скакунах. Левон жадно выхватывал из всеобщей суеты их встревоженные чем-то лица. Что-то явно произошло, и это видели многие, терялись в догадках солдаты, взводные и даже селяне.
— Пр-ру-у-у!
— Стоять!
— Куда гонишь, гадина!
Да чародеев никогда не приучишь к нормальной верховой езде. Вечно у них нелады с природой. С животными. Для них пик совершенства — это творить красивую и эффективную волшбу.
— Ну, что такое Нестор, снова с коня слезть не можешь?
Старший маг скосил на выскочку и наглеца скользким взором. Даже по голосу, можно было с достоверностью распознать персону говорившего: лейтенант Формин. Придурок Формин! Только он, позволял себе столь высокомерные и наглые замечания в сторону магиков, никто больше. Простой люд, и вояки крепости, боязливо помалкивали, все же для них чародейство — это неслыханное мастерство и умение. Для столичных оболтусов, наоборот, обыденное представление.
— А ты на четвереньки стань и спину, под мой сапог, великодушно подставь, тогда и конь, возможно, перестанет брыкаться, и я от не привычки мышцы гнуть. Стар я уже для таких растяжек…
— Не много ль чести для уличного шарлатана?..
— А плетью по жопе, не хочешь схлопотать? — обрезал сталью в голосе магик, грозно сощуривая глазища.
Формин густо покраснел, затем мгновенно побледнел, шагнул на шаг вперед, навстречу прискакавшему и спешившемуся дозору. В суете прибытия на Нестора и лейтенанта гвардейцев, мало кто обращал внимания, но когда лошадей у начальства и взвода разобрали конюхи, а солдатня выстроилась в шеренгу, сир Рубчик, наконец, прислушался к затевающемуся на плацу скандалу.
— А ну, хватит, лаяться, как собаки! Чего опять не поделили? Нестор, ты же головастый, умен, зачем обращаешь внимания на…
— Сир Рубчик, всякому терпению есть предел! — зло процедил сквозь зубы магик, он прекрасно видел, как мерзко ухмылялся Формин, как лыбились за его спиной подчиненные. Скоро, чего лишнего, себе начнут позволять простые рядовые.
— Лейтенант Формин, сейчас же прекратите творить безобразия! Хватит играться! Вы на службе, а не на светском приеме! Сплошное разгильдяйство! Еще раз такая выходка — пойдете в наряд!
— Так точно, сир.
— В вашем взводе без происшествий?
— Все здоровы и целы!
— Хм. Тогда марш в расположение! — Это ж надо паясничать и перед ним умудряется!
— Капитан Левон! Сержант Любаш и вы, Нестор, пойдемте в штаб, немедленно! У нас серьезное дело! Да и еще одно!.. — на полпути рыцарь остановился. — Приготовьте два взвода… в дозор.
— Два взвода?! К дозору? — удивился Левон и услышавшие за спиной солдаты, тоже зароптали.
— Да два взвода и одну… нет, даже две повозки.
— А повозки то зачем, мой сир?
— Подробности узнаете в штабе, господа. Идемте в штаб!
Слава Аллону, Рубчик не пригласил в кабинет того идиота, Формина, а то в столь замкнутом пространстве, мы б друг друга задушили!
— Рован! Фарлей! Позаботьтесь о раненом, сделайте от себя все возможное, чтобы он выжил!
Два чародея занялись сержантом Орвином. Носилки с наемником уже несли двое рядовых в направлении построек. Медчасти.
Два взвода ожидали распоряжений относительно патруля, взводные отдавали последние приказы по поводу вооружения и припасов. Тревога росла, а вид измученного и окровавленного неизвестного бойца лишь подкидал в переживания огонь.
Подкованные башмаки со шпорами звенели по деревянному порогу, только толкнув дверь штабной резиденции, свита сира Рубчика оказалась в полумрачной гостевой, крепостная зала была устроена с кричащей простотой, удивляла своими громадными размерами, в ней за широким дубовым столом могли уместиться до двух сотен человек, а во главе стола, стоял высокий, наподобие трона стул — господин Рубчик очень часто любил принимать у себя знатных гостей, вот только потчевали они его своими визитами, ну, очень редко. И это не особенно огорчало рыцаря-графа, он затевал частенькие банкеты со своими офицерами и магами.
— Сабрила! Сабрила!
Далекие шаги.
— Сабрила, Аллон тебя раздери, где ты шляешься? Не видишь, господин вернулся с дозора? Приготовь нам чаю и булочек с корицей, пока зажарится молодой поросенок или пятерка курей, ясно?
Из кухни, из-за монолитной колонны, появилась упитанная тетка в фартуке и с рушником на перевес через плечо, по ее лицу прошла тень улыбки и облегчения: наконец-то, дорогой господин вернулся, и слава Аллону, жив и здоров.
— Мое почтение, господа хорошие! — поклонилась кухарка, и обратилась к хозяину крепости: — так обед уже давно готов и повара едва порося до косточек не спалили, снова олухи прозевали мясо с вертела снять…
— Что?! Мой обед ушел в пасти собак? Изжарили поросенка до угольков? Когда же ты их научишь куховарить, Сабрила? Ничего толком неучи не могут приготовить, может их на полевую кухню поставить, пускай там потренируются?
Сабрила сделала задумчивый вид.
Капитан Левон почтительно помалкивал, его старшинство вступало в силу в тех случаях, когда мессир Рубчик покидал крепостное имение и великодушно препоручал командные обязанности офицеру. И то, такие моменты выпадали очень редко, сир Рубчик нечасто, пускался в авантюры и покидал стены Робура, а к капитану Левану в крепости не успевали привыкнуть, как к высшему начальству, слушались беспрекословно его исключительно солдаты, сержанты и младшие по званию офицеры. Чего не заметишь со стороны гвардейцев и лейтенанта Формина. Проще сказать — столичного выскочку и его прихлебателей в пограничной крепости не переваривал никто, начиная от слуг и заканчивая в тайне, самим сиром Рубчиком. Но как часто бывает, к вышестоящим приказам без упрека подчинялись, с чем не спорили и относительно гвардейского контингента. В этом случае гвардейцам повезло, их милосердно терпели, но всякому терпению естественно есть предел.
