Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Разряженные вельможи разъехались полукругом. Хелия остановила кобылку, и барон принял ее поклон.
– Доблестный барон Педивер, – пропела фрейлина приторно, – я леди Хелия, возвращаюсь домой, отягощенная горестями…
«Опять начинается», – поморщился рыцарь.
Барон выслушал ее бесстрастно. Фрейлина, уловив безразличие к ее судьбе, повествование о тяжких горестях прекратила.
– А кто таков ваш спутник? – поинтересовался Педивер.
– Я сэр Инконню, – сказал рыцарь с коротким кивком.
Вельможи пожирали фрейлину откровенными взглядами. Лицо Хелии оставалось спокойным, лишь губы побелели. В воздухе звенели песни рогов, собачий лай, хриплые крики. Барон, глянув на хмурое небо, бросил в пространство:
– Охотились ли вы в моих угодьях?
Рыцарь ответил спокойно:
– Нет.
Педивер, покивав с постной миной, посмотрел на дрожащего виллана:
– А он охотился.
– Нет, мой господин, – залепетал крестьянин, – я собирал хворост, хворост…
Плаксивую речь прервал удар древка по шее, и виллан, захлебнувшись криком, ткнулся лицом в грязь.
– Закрой свой поганый рот, – крикнул страж, брезгливо поднял упавшего за шиворот, уткнул коленями в землю.
Фрейлина недоуменно переводила глаза с виллана на барона.
«Некоторым женщинам трудно понять, почему на них не обращают внимания», – подумал рыцарь с легким ехидством.
Педивер посмотрел на Хелию:
– Леди, я не имею претензий, проезжайте.
– Вы… вы не сопроводите меня в замок? – изумилась девушка.
Вельможи засмеялись, один, облизав губы, проскрипел гнусно:
– Позвольте, сэр, оказать нежданной гостье надлежащий почет.
От насмешек лицо фрейлины пошло красными пятнами. Смех стих по знаку барона.
– Помолчите. Леди…
– Хелия, – напомнила девушка сердито, Педивер поклонился:
– Именно. Нет нужды провожать вас до замка, места спокойные, никто не обидит. Если рассчитываете переждать ночь в замке, вынужден огорчить, не могу предоставить даже захудалой комнатки на чердаке, гостей, как рыбы в бочке.
Фрейлина застыла с открытым ртом, рыцарь полюбопытствовал:
– Турнир?
– Да, сэр Незнакомец, – ответил барон. Цепким взглядом отметил отсутствие копья. – Хотите поучаствовать?
Сердце рыцаря забилось чаще. Сознание наполнил грохот копыт, металлический лязг, треск щитов, азарт боя воодушевил. Но неодолимое препятствие стоит по правую руку, хмуря бровки.
«Будут еще турниры», – утешился рыцарь.
– Вряд ли, дорога не ждет.
Барон пожал плечами, свита разразилась оскорбительным хохотом.
– Понимаю, – сказал Педивер с тайной насмешкой. – Хорошо, что можно отговариваться долгом, да, сэр Незнакомец?
Общение с фрейлиной пошло на пользу – привычный к оскорблениям, рыцарь ответил с брезгливым равнодушием:
– Да, сэр Педивер.
Барон улыбнулся:
– Верно, слава о моих непобедимых рыцарях разнеслась далеко окрест.
Вельможи поддержали его льстивыми репликами.
Виллан заскулил.
– В чем вина виллана? – спросил Инконню сухо.
– Вы еще здесь? – удивился Педивер. – Хм, как гостю отвечу: мерзавец охотился в угодьях.
– Я собирал хворост, – повторил крестьянин. Удар его вновь опрокинул.
– Молчи, скотина! – рявкнул страж.
Инконню заметил вопросительный взгляд девушки, вельможи смотрели настороженно. Барон выжидал. Вдалеке прозвучал рог. Педивер покосился на виллана.
– И что теперь, повесить? – спросил рыцарь.
Барон скривил губы.
– Хм, вот вы как, – протянул он задумчиво. – Конечно, повесить.
Виллан завыл, вельможи откликнулись радостным смехом.
– Чересчур жестоко, – покачал головой Инконню.
– Он охотился в моем лесу на мою дичь, – сказал барон злобно.
– Насколько я знаю, сию прекрасную землю, леса и животных создал Господь, – сказал рыцарь, обводя окрестности рукой. – Создал, чтобы люди пользовались щедрыми дарами. Вы узурпируете власть Господа?
Вельможи сжали рукояти мечей – повисла напряженная тишина. Педивер расхохотался:
– У вас отменное чувство юмора, сэр Инконню. Вы правы, охота не должна быть привилегией знати, пусть чернь ставит силки.
Шутка возымела успех, даже Инконню улыбнулся нелепости – поставить вилланов вровень с благородными!
– Прошу смягчить участь несчастного, – сказал он, когда смех затих. – Лучше высечь.
Во взоре виллана появилась надежда, а вельможи вновь взорвались смехом, обеспокоив лошадей.
Барон сказал лукаво:
– Понимаю, обет рыцаря защищать обиженных. Что ж, вы порадовали хорошей шуткой, просьбу уважу.
Вельможи недовольно захмыкали, а виллан рассыпался в слезливых благодарностях. Инконню откланялся.
За спиной послышались возня, крик, смех. Хелия с каменным лицом пришпорила кобылку, на достаточном расстоянии от вельмож прошипела:
– Сэр Инконню, не забывайте, вы охраняете меня, а не безродных вилланов.
Рыцарь кивнул:
– Барон не слишком любезен, леди, хотелось ответить тем же.
Фрейлина молча смотрела на бледное спокойное лицо, в ее взоре читалось облегчение.
– Мне было не по себе, – вздохнула она. – Эти люди такие грубые, опасные. Ну, вам хотя бы удалось уесть барона.
– Нет, леди.
– А… Почему?
– Оглянитесь, – посоветовал рыцарь с кривой усмешкой.
Фрейлина, оглянувшись, испуганно вскрикнула, ладошкой прикрыла губы: виллан уже болтался на дереве.
– Но как?..
Инконню пожал плечами, всмотрелся в игрушечные башенки замка на холмике, чье подножие усыпали цветными зернышками.
– Барон не давал слова, – сказал рыцарь. – По крайней мере теперь мы знаем, что из себя представляет хозяин окрестных владений.
– Но виллан…
– При чем тут виллан?
Он посчитал сказанное достаточным, замолчал. Не дождавшись продолжения, леди с надменным фырком вздернула голову, отъезжая в сторону. Инконню горько усмехнулся.
Рыцарь, оглядев зубчатые стены, одобрительно покивал: надежный оплот.
– Фи, как примитивно, – поморщилась фрейлина. – Вот у сайдов замок чудесный.
Рыцарь молча рассматривал подножие холма, цветущее разноцветными куполами шатров. Оттуда доносились смех, сердитые вопли, лязг походных кузниц. От обилия гербов рябило в глазах: рыцари ходили неспешно, вразвалочку, за ними по пятам следовали оруженосцы. Громко ржали кони, пытаясь сломать коновязи, слуги метались средь животных, очищая их кожу скребками, поили, перед мордами швыряли вязанки сена.
