Эприлинн Пайк - Крылья
Последние три дня Лорел старательно убеждала родителей, что она — фея, а сегодня утром уговорила их принять предложение волшебного народа. Родители были настроены скептически, однако все их возражения ничего не стоили по сравнению с тем, что феи вылечили отца. Да и алмаз был веским доводом — его оценили почти в восемьсот тысяч долларов.
Лорел обняла маму.
— Ты ведь вернешься?
Вспомнив, как Дэвид задал ей тот же вопрос, Лорел улыбнулась.
— Да, мам, вернусь.
Она вышла из машины на чистый холодный воздух. Небо затянуло плотными серыми тучами, которые грозили вот-вот разразиться дождем, но Лорел отказалась принимать это за дурной знак.
— Обычная зимняя погода, — пробормотала она себе под нос, тем не менее покрепче прижала к груди пакет с мокасинами, словно они могли уберечь от плохих новостей, которые, возможно, ждали ее в лесу.
Не будет никаких плохих новостей! Не будет! Лорел вошла под сень деревьев и зашагала по тропинке к ручью. Она знала, что вокруг прячутся феи, но не осмелилась подать голос — да и вряд ли смогла бы, даже собрав в кулак всю свою волю.
Подойдя к бурному ручью, она положила сумку на тот самый валун, а потом села и стала ждать. Просто ждать.
— Привет, Лорел.
Она бы узнала этот голос из тысячи; он не покидал ее снов последние четыре дня. Нет — последние два месяца. Лорел бросилась в объятия Тамани, чуть не сойдя с ума от радости и облегчения. Слезы побежали по щекам ему на рубаху.
— Вот бы в меня стреляли почаще, — сказал Тамани, крепко ее обнимая.
— Чтобы это было последний раз! — велела Лорел, не в силах оторваться от его груди.
Какие же мягкие у него рубахи! Будь ее воля, она бы прижималась к нему всю жизнь.
Тамани запустил руки в ее волосы, погладил по плечу, стер слезу с виска — он был всюду и непрестанно нашептывал ласковые слова, которых Лорел не понимала, но которые успокаивали лучше любого заклинания. Пусть он владел не самым сильным волшебством, зато сам был волшебный.
Наконец Лорел отстранилась, захохотала и вытерла слезы.
— Я так рада тебя видеть, честное слово! Ты уже выздоровел? Прошло всего четыре дня!
Тамани пожал плечами.
— Ноги побаливают, но я сейчас не на посту, набираюсь сил. Я знал, что ты придешь, поэтому вернулся в лес. — Он убрал прядь волос ей за ухо.
— Я… я… я принесла это, — выдавила она, показывая пакет с мокасинами.
Он покачал головой.
— Я сделал их для тебя.
— Еще один талисман на память? — спросила Лорел, тронув кольцо на цепочке.
— Талисманов много не бывает. — Тамани обвел глазами полянку и откашлялся. — Ладно, сначала к делу. Меня просили узнать, как родители приняли твое предложение.
— Неплохо, — ответила Лорел тем же насмешливо-деловым тоном. — Бумаги будут скоро подписаны. — Она закатила глаза. — Похоже, мне подарят землю на Рождество.
Тамани рассмеялся и прижал ее к себе.
— Пойдем отсюда. У деревьев есть глаза.
— По-моему, не у деревьев, — усмехнувшись, заметила Лорел.
Тамани хихикнул.
— Может быть. Идем.
Он взял ее за руку и пошел по тропе, которая петляла из стороны в сторону, будто бы никуда не ведя.
— Как отец? — спросил Тамани, сжав ее ладонь.
Лорел улыбнулась.
— Сегодня днем его выписывают. Завтра он хочет вернуться на работу — здоровеньким и отдохнувшим. — Она помрачнела. — Поэтому я и пришла. Через несколько часов мы уезжаем в Кресент-Сити. Я… Я не знаю, когда вернусь.
Тамани обернулся и внимательно посмотрел на Лорел. Его глаза были словно глубокий колодец, но она не могла понять, каким чувством они полны.
— Ты пришла попрощаться?
— На время.
Тамани ковырнул ногой жухлые листья.
— И что это значит? Ты выбрала Дэвида?
Лорел пришла говорить не о Дэвиде.
— Мне бы хотелось, чтобы все вышло иначе, Тамани. Но пока я не могу жить в твоем мире — мне надо пожить в своем. Не стану же я просить маму или Дэвида возить меня сюда на свидания с парнем!
Тамани отвернулся и зашагал вперед. Лорел пошла следом.
— Я даже не могу написать тебе или позвонить!
— Ты могла бы остаться, — едва слышно обронил Тамани.
— Остаться?
— Да, и жить здесь… со мной. — Он не дал ей возразить: — Скоро земля станет твоей. Здесь есть дом. Ты можешь остаться!
Чудесные картины жизни с Тамани замелькали у нее в голове, но она их прогнала.
— Нет, Тэм, не могу.
— Ты здесь уже жила. Все было хорошо.
— Хорошо? Это как же? За мной следили, а моих родителей без конца опаивали эликсирами, точно простой водичкой!
Тамани потупился.
— Как ты узнала?
— Не вижу других логических объяснений.
— Я был против, имей в виду.
Лорел перевела дух.
— А меня… Меня опаивали? После того, как подкинули родителям?
— Иногда, — ответил Тамани, не глядя на нее.
— Это делал ты?
Он посмотрел на нее широко распахнутыми глазами и помотал головой.
— Нет, я не мог. — Он наклонился ближе и едва слышно добавил: — Один раз мне пришлось, но я все равно не смог.
— А что случилось?
Он почесал шею.
— Обидно, что ты забыла.
— Извини.
Тамани пожал плечами.
— Ты была еще маленькой. Меня только-только сделали стражем, я дал маху, и ты меня заметила.
— Заметила?!
— Да, тебе было лет десять по человеческим меркам. Я просто приложил палец к губам и спрятался за дерево. Пару минут ты меня искала, а потом увлеклась чем-то другим.
Лорел долго молчала.
— Кажется… я что-то такое припоминаю. Но очень смутно. Так это был ты?
В глазах Тамани засветилась радость.
— Ты помнишь?
Лорел потупила взгляд.
— Немножко, — тихо проронила она и откашлялась. — А моих родителей ты опаивал?
Тамани вздохнул.
— Пару раз. Пришлось, — добавил он, прежде чем Лорел успела возмутиться. — Это ведь моя работа. Но такое было всего два-три раза. Когда меня назначили стражем, ты тоже повзрослела и стала осторожней. Нам больше не приходилось латать тебя раз в неделю. А если твои родители и замечали неладное, я подсылал к ним других феев. — Он пожал плечами. — Честное слово, мне самому казалось, что план дурацкий. Лорел помолчала.
— Ну, спасибо и на том.
— Не злись. Если ты останешься, все будет иначе. Теперь ты знаешь, да и родители твои знают. Мы больше не будем вас опаивать.
Она покачала головой.
— Я должна остаться с мамой и папой. Им грозит большая опасность, и мне поручили их защищать. Я не могу от них отвернуться. Они люди — может, поэтому ты не так их ценишь. Но я их люблю и не брошу на растерзание первому же троллю, который учует их запах. Не брошу!
