Серж Брюссоло - Глаз осьминога
Больше никто не вызывался добровольцем, чтобы нести дозор, и Каблеру пришлось назначать часовых. А те продолжали исчезать. Вскоре еще пятнадцати человек недосчитались на перекличке.
Несмотря на то что Зигрид прилагала усилия, чтобы заинтересоваться сложившейся ситуацией, она не чувствовала, что происходящее имеет к ней отношение. Ей стало очень тяжело находиться на подводной лодке, и потому она не обращала внимания на абсурдные истории о пропаже людей. Ей было тяжело физически. После возвращения все было для нее пыткой: синтетические ткани, искусственные материалы, использованные при строительстве подводной лодки, теснота помещений. Девушка буквально задыхалась. В первый раз за свою жизнь она стала испытывать острые приступы клаустрофобии. Воздух, который гнали кондиционеры, иссушал ей легкие, электрический свет слепил глаза, из-за отфильтрованной воды нестерпимо чесалась кожа. Мир «Блюдипа» стал для нее чуждой средой. А более всего она не могла выносить вида труб, кабелей, испещренных болтами перегородок. Зигрид чувствовала себя рыбой, вытащенной из воды и брошенной на берег. Или животным, всю жизнь бегавшим по саванне и внезапно оказавшимся за решетками маленькой клетки.
Сил это терпеть не было, и она снова отправилась в чрево подводной лодки. А поскольку уже неплохо ориентировалась в лабиринте заброшенной территории, довольно быстро добралась до каюты, которую освещал идущий из смотрового окна свет забортной воды.
В конце туннеля ждал ее Кобан, который шестым чувством узнал о прибытии своей спасительницы.
— Так и понял, что это ты, — сказал молодой человек охрипшим голосом, который удивил Зигрид, потому что совершенно не был похож на выдуманный ею.
Алмоанец говорил, четко произнося звуки и слоги. Да еще слишком тщательно шевелил губами, отчего походил на куклу чревовещателя.
— А я думала, ты — немой, — пробормотала девушка.
Юноша пожал плечами.
— Произносить слова вслух — для нас уже устаревшая практика. Мы давно отказались от речи. Только калеки используют ее, те, чьи выделения недостаточно сильны, чтобы передавать сообщения.
— Но ты говоришь на моем языке!
— Конечно, — вздохнул алмоанец. — Во время нашего общения я получил достаточно информации, чтобы выучить твой язык. Думаешь, он так сложен?
Зигрид была в замешательстве. Стоящий перед ней парень смущал ее. И вдруг, когда она уже собиралась протянуть ему руку, чтобы установить более глубокий контакт, ей показалось, что в голубой полутьме мелькнула тень. Чья-то фигура… Кто-то ходил по коридору. Юноша. Нет, двое, трое, четверо… Их была целая группа!
Это были алмоанцы. Они подошли и в недружелюбном молчании встали тесным кольцом за Кобаном, смотря на гостью странными фосфоресцирующими глазами. Четыре юноши, пять девушек.
— Ты впустил их на лодку… — возмутилась Зигрид, делая шаг назад. — Неужели сам возвратился за ними в море?
— Нет, — качнул головой Кобан. — Я просто взял гидрокостюм и открыл им люк. Это мои друзья по рыбьему обличью, которые сохранили свою личность, прибегая к постоянным тренировкам памяти. Они — те немногие из нашего рода, кто не поддался отупению. Я не мог поступить иначе. Ты должна понять! Уже столько времени мы мечтали вновь обрести человеческую внешность.
— Ты впустил их… — повторила Зигрид дрожащим голосом.
Она восприняла поступок Кобана как предательство. Глупо, конечно, но она не могла думать иначе. Алмоанец открыл доступ в отсек, как открывают тайную дверь. Ввел врага в крепость.
Вдруг страшная уверенность охватила Зигрид, и она стала задыхаться.
— Исчезнувшие! — хрипло проговорила девушка. — Матросы, растаявшие, как дым… Вы… Вы их убили!
— Мы никого не убивали, — поправил Кобан. — Мы взяли их в плен и теперь мучаем так же, как когда-то они мучили нас, бросаем в море.
Поскольку Зигрид гневно выпрямилась, он подошел к ней и схватил ее за плечи. Его ладони были влажными, и пот тотчас же проник в кожу девушки. Она вдруг увидела…
Она увидела, как по коридорам протащили потерявших сознание матросов. С них сорвали одежду. Потом одетые в гидрокостюмы алмоанцы внесли пленников в отсек и открыли вентили, впускающие морскую воду. Земляне начали биться в судорогах и стали трансформироваться в рыб. Как только превращение закончилось, алмоанцы с помощью трезубцев выгнали их через люк в водные глубины.
«Не более того, что они когда-то сотворили с нами, — подумала Зигрид. — Око за око».
Странное возбуждение охватило ее. Да, это было справедливо. Земляне должны расплатиться за содеянное. Земляне должны в свою очередь попробовать каторгу жидкого бессмертия. Жажда мщения бежала по ее жилам вместе с кровью.
В следующий миг она крадучись пробиралась по коридорам заброшенной зоны, а за ней шла вся группа алмоанцев. Продвигались, словно заговорщики, во тьме. Все они, недавно бывшие животными, а сейчас вновь ставшие людьми, — поборники справедливости, палачи, желавшие отплатить злом за зло.
Как же приятно было нападать на этих глупых, дрожащих от страха часовых! Выскакивать перед их носом из-за угла коридора и закрывать им рот ладонью, смоченной слюной. Матросы не успевали ничего сообразить, химическая реакция мгновенно наполняла их мозг галлюцинациями. У бедных землян даже не было сил закричать: оцепеневшие, они позволяли увести себя. А кто-то вообще сразу терял сознание, и тогда их волоком тащили по коридорам в темную зону.
Зигрид тяжело дышала. Охота возбуждала ее, и вся ее кожа покрылась тонкой пленкой пота, облегчая передачу информации. Девушка с удивлением поняла, что ей нравились эти тихие вылазки — чтобы передать какое-то сообщение, достаточно было дотронуться до соседа пальцем, и химические нейродатчики выполняли остальную работу. Образы, зрительные видения внедрялись в кожу и по нервам доходили до мозга.
Их было всего десять, противостоящих экипажу «Блюдипа». Десять голубых дьяволов. Но этого было достаточно. Земляне глупы, их ум размяк от многолетней рутины. Многие уже стали дряхлыми стариками. Что могли сделать бледные располневшие создания против десяти бывших рыб с гибкими и крепкими мускулами? Ну да, единственный положительный момент животного состояния: телесная сила, неисчерпаемая энергия.
Их было десять, выживших в морских глубинах, десять бывших акул с плавными движениями. Им не нужно оружие, чтобы провести карательную операцию, хватало собственной силы. Они не убивали. Их можно было обвинить в чем угодно, но только не в убийстве. Голубые дьяволы дарили бессмертие своим бывшим палачам. Бессмертие морских глубин…
