Александр Кондратьев - На берегах Ярыни
— Нет, бабушка. Я здорова, и сглазить меня пока некому. А в лице я изменилась потому, что на сердце у меня неспокойно. Этой ночью я вместе с Аниской на Федотовой ниве закрутки делала.
— Что с тобой, дитятко?! Да как же ты с ней спозналась?! Чем она тебя соблазнила? И что за сласть вред людям делать?!
— Аниска меня не соблазняла. Я сама к ней пришла. И хоть сласти никакой нет людям вредить, а тянет меня к себе ведовство, как мотылька на огонь. Видно, я и вправду прирожденная… А в науку ведьмовскую к Аниске я напросилась потому, что ты, бабушка, мне в том отказала, научить меня нечистых вызывать и власть над ними иметь.
— Да ведь, Аксюточка ты моя бедненькая, ничего тебе нечистые даром не сделают. За все им платить надо, и ох как платить, злыми делами. Ты вот вчера Федоту какой вред причинила!
— А зачем же я тебе, бабушка, это и рассказываю, как не затем, чтобы ты сделанное разделала?.. Ведь не к кому сегодня, как к тебе, Федот или жена его прибегут…
— Так-то оно так… А какой заговор был?
— С отворотом. На семь бесов с сатаницей.
— Ага… Знаю. Спасибо, что сказала… Не могу я тебя понять, однако. Может быть, ты и впрямь прирожденная, что тебя на ведовство тянет… Однако совесть у тебя есть. Ни у бесовок, ни у прирожденных совести не бывает. Жаль мне только тебя, Аксюточка. Ни за что пропадешь. Погубит тебя нечистая сила!
— Мне бы только, бабушка, про родителей узнать. Увидеть, какие они были, как звались и чем согрешили. А там я и в монастырь пойду свои да ихние грехи замаливать.
— Хорошо, кабы так, а только "они" не допустят тебя до монастыря, девонька. Не любят "они", когда добыча из рук у них уплывает… Вижу, что ты на гибель идешь… Неужто это на роду у тебя написано?
— Сама не понимаю, бабушка. Тянет и тянет. А пуще всего мать повидать хочется.
— Так вот что я тебе скажу, Ксаня. Ты, ежели кому какой вред вместе с Аниской причинишь, всегда мне про то говори. Я буду выправлять, как могу. Ты же ни на что самое страшное или грешное не решайся и согласия своего не давай. И нечистых, какими бы господами разодетыми они ни были, до себя не допускай. Говори, что боишься, и все тут. Они, гляди, и отстанут, а ты от них, может, и впрямь что-нибудь тем временем про родителей выведаешь. А там что Бог даст.
— Бабушка, я вчера у тебя стакан меду взяла и сегодня возьму. Обещала я ей…
— Сегодня возьми, а больше ей не носи. Скажи, что я догадалась и от тебя запираю. Не за что ей носить-то!.. Кабы за хорошее дело благодарность была, а то, прости Господи, за блуд бесовский…
Видя, что Аксютка охотно учится колдовству и, не колеблясь, помогает не только в ворожбе, но и в личных делах своей наставнице, Аниска вовсе перестала с нею стесняться. Она не только обучала ее заговорам и приворотам, но и показала девочке, как доить чужих коров, не выходя со двора. Кроме того, ведьма обещала своей ученице научить ее летать на помеле и оборачиваться совой, лягушкой и кошкой.
— Только в этих делах, милая, без нечистой силы уже не обойдешься. А силе этой угодить надо, — говорила Аниска внимательно ее слушавшей девочке.
— А как угодить-то?
— Так делать, чтобы та довольна была. Первым долгом — от креста отказаться и от Того, кому попы молятся, и от всего, чему в церкви поклоняются.
— Креста у меня нет. Был, да я его еще с малолетства потеряла, а как мать у меня бесовка болотная, то мне, значит, и отрекаться не от чего, — возразила Аксютка.
— Ты уже это мне говорила. А все-таки, хоть на словах, отречься придется. Да и поклониться новому господину тоже надо будет.
— Какому-такому еще господину?
— Да такому, от которого ты власть над нечистыми получишь.
— Мне и власти никакой не надо… Мне бы только с матерью повидаться.
— Если ты власти над водяной или болотной нечистью не получишь, лучше туда и не суйся. Не допустят.
— Ну, если без этого нельзя, можно будет и поклониться, — задумчиво произнесла девочка, вспоминая свой неудачный поход на болото. — А где же и когда ему кланяться-то надо будет, чтобы власть получить?
— Это уже ночью, милая. Вот как случится в четверг новолуние, мы и пойдем с тобою за село, на перекресток, с ним повидаться… А пока надо заранее его задабривать…
В эту минуту в хату постучалась, а затем и вошла баба из другого села и, отведя Аниску в сторону, начала с нею шептаться.
Аксютка отошла поодаль.
Видно было, как ее руководительница, слушая страстный шепот вошедшей бабы, кивала время от времени сочувственно головою и произносила задумчиво: “Так… так…"
— Отчего же… Можно, — спокойно и уверенно произнесла наконец Аниска, когда ее гостья закончила свой рассказ.
С этими словами ведьма встала с лавки и пошла к сундуку.
Порывшись там, колдунья достала жестянку, вынула бумажку и отсыпала оттуда три столовых ложки.
— Давай вместе с квасом или во щах, — сказала она. — А если в случае чего найдут и спросят, скажи, что от крыс, мол, это.
Баба, получив желаемое средство, вынула и дала Аниске старинный серебряный рубль. Когда она ушла, ведьма объяснила ученице:
— От свекра отделаться хочет. Надоел он ей приставаньем своим, хрыч старый… Вот, глядишь, я хозяину своему и угодила… Учись, Ксанька! Много в этой жестянке ему угождения.
— А сколько давать-то надо? — спросила девочки.
— Да по понюшке раз, чтобы не очень заметно было.
— А чтобы уже сразу?
— Ну, с пол-ложки положи…
Ни о чем больше не спрашивая, Аксютка сосредоточенно смотрела, как тетка Анисья прячет в сундук свою жестянку.
25
Подходящее новолуние на четверг выпало только через год, в августе месяце. Выпадало оно, впрочем, и зимою, но погода стояла очень студеная, и Аниска не решилась в такое время вести свою ученицу на поклон Господину.
"Еще руки или ноги отморозит, да и Праскуха, не ровен час, дознается", — думала она.
За этот промежуток времени Ксанька стала своим человеком в избе у Аниски. Она умела уже помогать ведьме составлять приворотные снадобья, знала состав почти всех ее лекарственных средств и хорошо помнила, где какие лежат корешки, травы и порошки.
Однако, несмотря на всю понятливость и смышленость своей ученицы, Аниска не решилась ни сообщить ей тайны приготовления летучей мази, ни взять с собой девочку на Осиянскую гору. Ксанька была еще не причислена к сонму колдуний и не отмечена когтем Ночного Козла, а непосвященные лица всегда могут наткнуться на неприятности при своем появлении на празднике ведьм…
Обе они не без волнения ожидали приближения новолуния. Аниска — в надежде выслужиться перед своим Господином, Ксанька же — с беспокойством думая об испытаниях, которые ее ожидают…
