Джон Робертс - Степная царица
— Тебе не на что спорить, — сказала Акила, — но я с тобой все равно согласна.
— Кожа может быть и человеческой, — заявил Ки-Де. — Наше племя делает военные барабаны из кожи врагов.
— Шелк изготовляют пауки, — сказал Джеба. — А пауки живут в темноте. Вероятно, здесь прядут нити из паучьего шелка.
— Но остаются деревья, — возразил Конан.
— Этот народ — могучие колдуны, — сказал Ки-Де. — Возможно, они производят бревна при помощи колдовства.
Конан не мог согласиться. Пока он не видел у этого народа ничего действительно колдовского. Напротив, народ этот был прозаичен, как муравьи. Действительно странным было лишь место, которое он избрал для жизни.
Разговор был прерван, когда в пещеру через множество входов начали стекаться люди. Они спускались по проходам, разделявшим ряды сидений на секторы, и усаживались на подушки. Конан заметил, что люди соблюдают строгий порядок: сидящие в каждом секторе имели определенную одежду, отличную от одежды сидящих в соседних секторах. Здесь он видел мужчин в тонких накидках и с бритыми головами, там — женщин в змеиных масках. Другой сектор занимали мужчины и женщины, все они носили маски, закрывающие лишь левую часть лица, а в руках держали длинные жезлы с кристальными шарами на конце. Означают ли эти знаки отличия — ранг, статус или род занятий, — Конан определить не мог.
Все встали, когда вошла Омия, сопровождаемая Аббадом, который все еще был в тех же доспехах и с тем же оружием, что и тогда, когда захватили в плен Конана и его друзей. За Аббадом стоял маленький лысый человечек в простой шелковой накидке до пола. Черты его казались странно знакомыми.
— Кто это за Аббадом? — спросила Акила. — Вид у него такой же, как и у остальных, но, кажется, я его знаю.
— Конечно знаешь, — сказал Конан. — Покрась немного его кожу, приклей бороду, укутай в халат — и получишь нашего старого приятеля Амрама.
— Амрам! — произнесла она. — Он один из них?
Конан покачал головой:
— Думаю, что нет. Его кофский акцент был очень убедителен, а также и большая часть его истории. Однако здесь он уже давно, достаточно долго для того, чтобы перенять их облик.
Действительно, человек, в котором они узнали Амрама, был бледен, как и остальные подземные жители. Но глаза его оставались карими, и щетина, выступившая на бритой голове, имела темный цвет. Киммериец догадался, что Амрам обрил себе череп для того, чтобы слиться с местным населением, поскольку волосы у аборигенов были белыми, как у альбиносов. Амрам умел выживать в жестоком мире, благодаря таланту хамелеона.
— Кто следующий? — подумала вслух Акила. — Может быть, близнецы?
Но похоже, загадочная пара не собиралась появляться. Прямо у арены, рядом с клеткой, находилась небольшая платформа. На ней Омия и Аббад заняли свои места в заваленных подушками креслах. Амрам встал за их спинами, и рабы, готовые прислуживать, встали рядом. Когда люди расселись по местам, группа рабов, стоящая за рядами сидений, начала исполнять музыку на деревянных, струнных и металлических инструментах. Это была резкая музыка с металлическим лязгом и пронзительным писком. На арену вышла группа молодых красивых рабынь и стала исполнять замысловатый танец, который изобиловал атлетическими прыжками, вывертами и акробатическими упражнениями.
— Может быть, все будет не так уж плохо, — произнес Ки-Де, нервно улыбаясь.
— Поверю только тогда, когда все это будет кончено, — ответил Конан. Он взглянул на Омию. — Для чего мы здесь?
Глаза ее блеснули безумным светом.
— Я говорила тебе, чтобы ты не задавал вопросов.
Он кивнул головой в сторону арены:
— Судя по тому, что это за место, я мало теряю, задавая вопросы.
Аббад ухмыльнулся, а Омия явно была в ярости, но Амрам нагнулся и прошептал ей на ухо:
— Моя царица, этот невежда очень непочтителен, но разве его дерзость не была одной из причин, по которой он понадобился тебе здесь?
Омия откинулась на подушки:
— Да, это правда. Надеюсь, он нас не разочарует.
— Начнем с него? — спросил Аббад.
— Нет. Он и та крупная женщина — самые лучшие из всех. — Она злобным взглядом окинула пленников. — Эти двое, — Омия указала на Ки-Де и Джебу, — кажутся мне похуже. Пусть первыми выйдут они.
— Что? — закричал Конан. — Отряд останется вместе!
— Ты снова мне противишься! — громко взвизгнула Омия, и глаза ее запылали. — Вы не отряд! Вы все мои рабы, с которыми я могу делать что угодно! Стража, отделите его от остальных и свяжите!
Сквозь решетку просунулись копья, и киммерийца оттеснили в угол, прочно привязав к решетке его ошейник. Когда оружие убрали, Конан мог двигаться лишь на шаг в каждую сторону. Он в отчаянии сыпал проклятия, но безрезультатно.
Дверь клетки распахнулась.
— Двое на выход, — сказал командир стражников, указывая на карлика и гирканийца.
— Джеба, — произнесла Акила, сжимала плечо карлика, — я…
— Тебя тоже связать, моя прекрасная царица рабов? — спросада Омия.
Карлик похлопал свою царицу по руке:
— Я лучше пойду. Отомсти за меня, если сможешь, но прежде всего живой уберись из этого места. — Говорил Джеба тихо, так что его только товарищи в клетке слышали. Он кивнул в сторону киммерийца и сказал Акиле: — Держись по возможности рядом с ним. Если кто и сможет вытащить тебя отсюда, так это только он.
С этими словами карлик вышел из клетки.
Ки-Де не нужно было учить, как принимать жестокую судьбу.
— Ха! — дерзко крикнул он. — Я покажу этим презренным червям, что лучший из людей — это воин клана Черепахи! Мне нужно лишь оружие. А тогда давайте сюда своих воинов, зверей или своих демонов!
— Мы, конечно, дадим тебе оружие, — сказал Аббад. — Иначе ты вряд ли доставишь нам удовольствие.
Омия два раза хлопнула в ладоши, и музыка прекратилась. Танцоры прервали свое выступление и ушли с арены через те же ворота, что и вошли, — через большую арку напротив площадки Омии. Когда последняя рабыня ушла, железная решетка за ней опустилась.
По короткой лестнице рядом с клеткой Ки-Де и Джеба спустились к арене и встали перед дверью. Дверь отперли и обоих людей вытолкнули на арену. С ними вышел стражник, который снял с них оковы. Затем стражник покинул арену и дверь была заперта.
На арену вышла рабыня и принесла оружие, которое она раздала двоим пленникам. Джебе — его дубинку с металлическими шипами и короткий топор; Ки-Де — его саблю с острым кривым клинком длиной в руку. Гирканиец яростно покрутил клинком, описав в воздухе сверкающие круги.
— Это прекрасное оружие, — заявил он, — и я умею с ним обращаться. Но где мой лук?
— Ты думаешь, что мы дадим тебе оружие, которым ты можешь нас убить? — сказала, смеясь, Омия.
