Мари Сойер - Селин Баст. Жизнь во сне
В темноте за моей спиной послышались шаги. Я обернулась и увидела своего старого знакомого. Передо мной стоял колдун.
— Здравствуй, Селин!
— Где я?
— Ты? В настоящий момент нигде.
— И почему я здесь?
— Нельзя прожить две жизни сразу. Пришло время сделать выбор. Прошу заметить, что такая удача выпадает не всем. Отнюдь не каждый может выбирать мир, в котором ему предстоит жить.
— И что со мной будет после того, как я сделаю выбор?
— До этого момента Клавдия Форк и Селин Баст существовали на равных. Сегодня надо решить, кому из них жить дальше.
Я стояла в темноте. Сейчас какая-то часть меня умрет. Я приоткрыла дверь, за которой остались вся моя прошлая жизнь, мой муж, моя компания и моя собака. Я взглянула на Билла в последний раз. Спасибо тебе, друг мой. Я никогда тебя не забуду. За другой дверью Барон держал меня за руку. Я крепко сжала его пальцы и проснулась. Клавдии Форк больше нет.
Я не успела открыть глаза прежде, чем вошел лекарь. Ни он, ни сам Барон не знали, что я проснулась.
— Она сможет ходить?
— Ходить? Помилуйте, Барон! Мягкие ткани немного повреждены, но это не слишком страшно. Недели три пусть побережет ногу, а потом она сможет убивать с прежним усердием. Если не с большим, вряд ли этот шрам положительно скажется на ее характере.
— Да уж, положительно на моем характере он точно не скажется, — я постаралась изобразить на лице подобие улыбки, правда, гримаса получилась лучше.
— Привет! — Барон мягко улыбался, смотря на меня словно со снисхождением.
— Привет! Все остальные добрались?
Он кивнул.
— Ну, и давно ты не спишь?
— Только что проснулась.
— Надо же, умение убивать вовсе не гарантирует умения лгать.
— Разумеется. Умение лгать приходит с опытом и при наличии желания. А сейчас у меня только одно желание. И оно не предназначено для ваших ушей, Барон.
— Сразу за шатром направо.
Когда я вернулась, он сидел не земле и внимательно меня разглядывал. Потрепанная, в разорванном костюме и опирающаяся на его трость. Я улыбнулась и протянула трость ее законному владельцу. Он принял ее с саркастичной улыбкой. Секунду спустя я оступилась, а он не дал мне упасть.
— Оставь себе. Я какое-то время смогу обойтись без этого украшения, а тебе будет проще передвигаться. Послушай, тот мальчик-разведчик, который не вернулся. Он был сыном Йорка Джонса. Джеффри Джонс. Он мертв?
Я вспомнила изуродованное лицо юноши, и к горлу подступил нехороший ком. Я кивнула и перевела взгляд на горизонт. К нам приближалось двое солдат, Ург и Сэм.
— Привет, мальчики! — я улыбнулась, когда Барон помог мне подняться и оставил нас.
— Как ты? — Ург подставил руку, чтобы мне было проще стоять. Я махнула рукой и снова тяжело опустилась на землю.
— Недели три поберечь ногу, и я смогу убивать с прежним усердием, так как вряд ли эта рана положительно скажется на моем характере. Цитата.
Они улыбнулись и сели рядом.
— Селин, прости. Я не мог быть рядом тогда, я не мог оставить Наташу.
— Ерунда. Я бы тоже не стала бросать свою женщину ради наемника. К тому же Сэм меня вытащил.
— Наташа не моя женщина. Наташа — моя сестра.
Я посмотрела на Урга и задумалась, а стал бы Макс лезть в такое же дерьмо, чтобы вытащить меня. Наверное, стал бы. Макс…
— Когда-то у меня тоже был брат.
— И что с ним случилось? — Сэм навострил уши и приготовился услышать еще одну историю, которая окажется в его дневнике. Мне уже рассказали о его хобби все записывать. Я даже подумывала попросить его отредактировать мои собственные заметки.
— Она убила его на арене. Ради денег и славы.
За моей спиной стоял Николас. Я потянулась за клинком, но его со мной не было. Ург проследил движение моей руки и обнажил свой меч. Сэм стоял и смотрел то на меня, то на Николаса. Он еще не определился, на чьей он стороне.
— Это была случайность.
Меньше всего мне хотелось оправдываться перед этим хмырем, но терять союзников было нельзя.
— Двое одних из самых опасных наемников встретились на песке арены, и один из них трагически погиб. Воистину случай — очень могущественная вещь и, безусловно, очень выгодная.
— От вас слишком много шума.
За спиной Николаса стояла Элена. В ее руках уже сверкал обнаженный кортик. Его лицо перекосило от злобы, но он ничего не сказал, лишь поднял руки в знак поражения и удалился.
— Селин, с тобой хотел поговорить Йорк Джонс. Ург, ты поможешь ей дойти?
Не дожидаясь ответа, она скрылась в шатре.
— Мальчик, который не вернулся. Это мой сын. — Йорк дождался, пока Ург удалится, и начал свой допрос.
— Я знаю.
— Сэр. Ты должна обращаться ко мне «сэр».
Я подняла на него глаза.
— Я не собираюсь так обращаться ни к кому. Тем более к командиру, который отдал приказ вырезать своих же людей. Я скорблю о вашем сыне, Йорк. И моя скорбь особенно сильная потому, что он умер от моей руки.
— Что?!
— Вы отдали приказ убить тех, кто больше не сможет сражаться…
Из глаз мужчины покатились крупные капли слез. Он видел меня и не видел одновременно.
— … Но умер он не поэтому. Варвары ослепили его, а его лицо изуродовали, — я сглотнула, прогоняя от себя образ обезображенного мальчика. — Я готова была вытащить его оттуда, но он отказался. Я обещала, что здесь ему помогут. Тогда он сказал: «Ты сможешь мне помочь? Тогда ты знаешь, что делать». Я помогла ему подняться, дала ему в руки меч, взяла его за руку вот так, — я взяла за руку отца Джефри, — и потом я сделала так, что его муки прекратились. Смерть была быстрой и гораздо менее мучительной, чем те ужасы, которые он успел испытать. Вы называете его мальчиком, но он был мужчиной. Он умер смертью, достойной воина. Мои люди могут подтвердить все, что я сказала.
— Твои люди?! — Йорк вскинул на меня обезумевший от злобы взгляд. Мне показалось, что он чудом сдержался, чтобы не ударить меня.
— Твоими людьми они станут после того, как ты будешь защищать их ценой собственной крови, после того, как ты будешь прикрывать их отход собственной грудью. Тебя же пока только тащили, как маленького ребенка, который потерялся.
— Меня тащили потому, что ваш чертов браслет решил, что я убегаю. С каждым моим шагом он раскалялся!
Йорк отвернулся, давая понять, что разговор со мной окончен. Я схватила трость и выбралась на улицу. С великим трудом я добралась до отшиба лагеря и уселась на пригорок.
— Не злись на него. Мы и в самом деле не твои люди.
За моей спиной стоял Николас. Где-то в моей голове зазвонил колокольчик, настойчиво призывающий сматываться. Я молчала и пыталась придумать способ уйти отсюда.
