Юлия Бажова - Сети
Сердце забилось спокойнее. Марго прижалась к стволу. Она не сводила глаз со светлого пятна в переплетениях ветвей. Пальцы по привычке искали на груди ладанку с частицей мощей святого Аммоса. Марго носила ее с детства. Ладанка таинственно исчезла спустя четыре дня после прибытия в ледяные владения Иштвана. Не обнаружив ее в доме, Марго посчитала, что кожаный шнурок перетерся и ладанка выскользнула в снег. Какой же глупой она была! Иштван намеренно лишил ее защиты святого, чтобы ожерелье беспрепятственно творило свое черное дело! И она ничуть не поумнела, наступила на те же грабли: снова бежит неизвестно куда неизвестно с кем, только чудища уже не выдуманные, а настоящие. Марго обняла свободной рукой ствол и вздохнула. Дура или не дура, у нее нет выбора, кроме как передать свою жизнь в руки этого парня. И Бога.
Короткий яростный вопль вспорол воздух, отозвавшись в голове вспышкой. Несколько минут перед глазами плавали белые круги, будто молнией ослепило. Марго мертвой хваткой вцепилась в ствол. Главное – не упасть в обморок. Ужасный звук повторился, еще и еще раз; вместе с ним повторялись вспышки, но уже слабее, или, что вероятнее, Марго к ним привыкла. Она попыталась читать молитву о Милости Всевышнего. Слова, которые с детства отскакивали от зубов, кинулись врассыпную и разлетелись по веткам как воробьи. Запнувшись на второй фразе, Марго со стыдом призналась себе: все, что она в состоянии сейчас делать, – это дрожать и беспомощно таращиться вниз, в смертоносную шевелящуюся тьму.
Пепельный утренний свет явил ее взору кошмар, в сравнении с которым пресловутые черти, поджаривающие, по словам священников, грешников в аду, выглядели карикатурно. На волков преты не походили, скорее на медведей. Покрытое короткой бурой шерстью массивное тело на длинных мощных лапах сужалось к голове, напоминая по форме конус. Голова казалась маленькой, а шея узкой для такого объемистого туловища. Рысья морда с острыми стоячими ушами скалилась острозубой пастью. По ловкости преты рысям уступали, но не было в них и медвежьей неуклюжести.
Девять тварей лежали неподвижно. Уже девять! Марго окинула взглядом живое пространство вокруг дуба, впивающееся в нее десятками пар алых, без белков, глаз, и почувствовала, как внутренности завязываются узлом от ужаса. Всего девять… Блеснул луч серебристого острия, и голова очередного уродца, пытающегося добраться до ветки, где закрепился Морган, отлетела в сторону, волоча за собой кровавый шлейф. Отвратительные создания отхлынули и тут же снова, извергая свои мерзкие горловые звуки, набросились на дерево, топча обезглавленное тело. Марго заметила, что нож Морган держит в левой руке и орудует ею не менее ловко, чем правой, убивая одним ударом. Он будет уничтожать их по одному, пока не перебьет всю стаю или… не выбьется из сил.
Марго снова попыталась молиться, на этот раз с большим отчаянием и усердием. Она просила о ниспослании чуда то Всевышнего, то святого Аммоса, представляя себя стоящей на коленях перед ракой, пока не задумалась, какое чудо может их спасти. В голове издевательски парил гигантский орел, уносящий их на крыльях. Никакое. Никто в здравом уме не сунется в этот воющий лес. Через несколько часов они просто перестанут быть, и это надо принять. Смерть без исповеди. Плохо. Впрочем, самый тяжкий грех вчера исповедан. Плохо, что их с Морганом не отпоют.
«Но ведь кто-нибудь рано или поздно наткнется на наши…»
Марго сглотнула. Едва ли останки можно будет опознать. Может, Морган догадается?
«О Господи Всемилостивый! Даруй мгновенную смерть! Мгновенную смерть обоим! Дай ему смелости на нас двоих, ибо я…»
Она осеклась. Не грешно ли молиться о самоубийстве? Марго попросила у Бога прощения и стала произносить обрывки всех молитв, какие удавалось вспомнить, путала слова и строки, но упорно продолжала, чтобы они неслись к Небесному Престолу и их услышал если не сам Господь, то хотя бы ангелы. Матушка Надия говорит, ангелы с нежностью и сочувствием наблюдают за людьми и записывают каждую искреннюю молитву, передавая ее Богу. А Он не оставляет Своих детей, даже тех, которые совершают много ошибок. А потом слова растаяли. Исчезли преты с их яростным воем, исчез отчаянный парень с бездонными глазами цвета ночного неба. Не осталось ничего. Ничего, кроме безмолвной мольбы и прижатых к груди ладоней.
Вскрик. Человека, не прета. Марго вылетела из молитвенного забвения, как морковка из земли. Она свесилась с ветки. Прислонившись к стволу, Морган прижимал к себе левую руку, превратившуюся в кровавое месиво. Проехались когтями. От рукава остались клочья. А вон и виновник, со вспоротой глоткой. Во рту пересохло, живот свела судорога. Марго снова понесло по бушующему морю паники. Оставаться на месте или спускаться к нему? А чем она может помочь?
Морган резко выбросил вперед правую руку. Вниз посыпались искры и с шипением, словно на горячие угли плеснули воду, вспыхнули на шкуре тварей зелено-голубым пламенем. Все вокруг взорвалось оглушительным воем. Преты не могли затушить пламя ни о стволы деревьев, ни катаясь по земле – оно намертво прилипло к огромным телам, убивая медленно и мучительно. Марго испугалась, не перекинется ли странный злой огонь на ствол – если он так беспощадно пожирает плоть, почему бы ему не полакомиться и деревом? – но, приглядевшись, заметила, что горит строго в тех местах, куда попали искры. Уж не из руки ли он их извергает, как тот музыкант-фокусник? Марго перелезла на ветку пониже, откуда Морган виден лучше. Воспользовавшись временным смятением в рядах противника, он задрал голову и, скривив губы то ли в улыбке, то ли от боли, поднял окровавленную руку, потряс ею в воздухе, пошевелил пальцами – мол, я в порядке. Марго с укором покачала головой. Показушник.
Рана заставила Моргана сменить тактику. Марго разглядела, что смертоносные искры вылетают из небольшого металлического цилиндра, который он сжимает в раненой руке, переместив нож в правую. Уложив двух-трех претов, Морган разбрызгивал вокруг себя искры: зелено-голубое кольцо вокруг дуба давало ему возможность отдышаться. Ряды претов заметно поредели, но и движения Моргана уже не были такими быстрыми. Она привалилась спиной к стволу. Продолжать ждать… С черной кожи плаща крохотными ручейками скатывались капельки. Небо оплакивает двух попавших в беду путешественников? Скрежет когтей по стволу, алчный храп, серебристая молния клинка, визг, вой, искры, зелено-голубое пламя, удушающий запах паленой шерсти… Не будет же этот кошмар продолжаться вечно. Когда-то он закончится. Хоть чем-нибудь. Марго чувствовала странную опустошенность и равнодушие, будто ее высосали изнутри. Молиться нет сил, а тело, похоже, израсходовало запас дрожи. Не удивляет даже диковинный способ розжига огня и странный цвет пламени. Тем, для кого лес – второй дом, все время нужен огонь. Покупают у Суров какую-нибудь пакость, чтобы разжигать костер при любой погоде. Колдуны продают много разных вещиц – странных и опасных, как они сами. Вот и вся тайна.
