Мария Захарова - Тени
— Не в нашем случае!
Саша подхватил меня и поставил на ноги. Затем заставил Гаэля подняться, и, поддерживая, повел к выходу. У закрытой двери все также без сознания валялся хомисид, кивнув в его сторону, Саша приказал.
— Буди его.
— Как?
— Лаари, приведи его в чувство.
Я видела его всяким — нежным, злым, расстроенным, но таким никогда. Каждое движение выверено, каждое слово режет будто нож, такое чувство, что передо мной не человек, а робот.
— Шен?!
— Давай. — И ни звука больше, только приказывающий взгляд.
Заморачиваться с битьем по щекам я не стала, просто отправила порцию силы в обмякшее тело. Оно встрепенулось, и мужчина открыл глаза. Постепенно мутноватый взгляд прояснился, и он уставился на нас со злостью.
— Вы…
— Заткнись, — отрезал Саша. — Дверь открывай.
— Не дождешься, — заартачился тот, видимо, решил поиграть в героя.
— Лаари, милая. — Теперь голос моего мужчины превратился в приторный мед. — Помоги, пожалуйста, мальчику, а то он упрямится.
Это я с радостью; причинить боль кому-то кто может позволить себе избить подростка, без вопросов. Вытянув руку в направлении хомисида, для пущего эффекта, я позволила силе коснуться мужчины, не сильно, но болезненно, пройтись по позвоночнику, скользнуть в мышцы судорогой. Это также как лечить, только наоборот. Я поняла, что могу пережать аорту, и прекратить приток крови к сердцу. Похоже, от меня стоило держаться подальше.
Скорчившись от боли, мой подопытный быстро растратил весь свой героизм.
— Сделаю, все сделаю, — простонал он, кривя рот и хватаясь за грудь. Я отпустила, и он, отдышавшись, побрел к двери. Тот же процесс — лязг, звон, и железная преграда отъехала в сторону.
— Держи. — Саша прислонил ко мне Гаэля, и одним движением свернул шею не ожидавшему этого хомисиду. Тот безвольной куклой рухнул на пол, чтобы уже никогда не подняться.
— Идем, быстро.
Мы взлетели по лестнице. У выхода мужчина на мгновенье притормозил, прислушиваясь, потом торопливо зашагал дальше.
— Живее, — подстегивал меня Саша. Даже при том, что он нес Гаэля, я умудрялась отставать. — Лаари.
Когда шок от внешнего вида Гаэля прошел, поняла, что разнесенная в прах решетка, объявила о нашем присутствии всем, находящемся в здании, и, исходя из этого, просто поразительно, что мы еще никого не встретили. И чем дальше, тем более подозрительным это казалось.
Еще я волновалась за Колю. Где он? Что с ним? Неужели придется оставить его здесь? По тому, как Саша стремился к выходу, было понятно, что он уже принял решение. А я?
Это произошло, когда мы пересекали немного искаженную анфиладу залов. Шагнули из одного в другой, а там они, спешащие нам навстречу, такие знакомые, практически родные, с ног до головы в черном, с летящими за спиной плащами. Увидев друг друга, все разом словно на стену натолкнулись. Мы с Сашей замерли в дверях, они посреди залы. Прожигаем противника взглядами. Они немного неуверенно, мы остервенело.
— Уходи. — Практически не шевеля губами, сказала я.
— Нет. — Саша сделал движение, чтобы опустить Гаэля на пол.
— Не смей. Ты должен вынести его отсюда.
— Нет. Сама. — Ожесточенно, зло, сквозь зубы.
— Шен!
Я попыталась перехватить его руку, пока та не отпустила ноги парнишки. Добилась только оживления противоположной стороны, на мой свет они отреагировали идентично. Я бы перевела как — ни хрена себе, а там не знаю. — Иди, я сильнее!
Просительные нотки в моем голосе не достигли цели. Ноги Гаэля коснулись пола, и я, наконец-то, поняла предназначение громоздкой цепи с металлическим кулоном, в последнее время болтающейся на шее у Саши. Он сорвал ее одним движением, и на моих глазах безобразное украшение превратилось в обоюдоострый клинок с массивной рукояткой. Моя половина готовился в битве. Черт! Других слов не было.
Естественно, черненьких дважды просить не пришлось. В одно мгновенье у каждого в руках оказалось холодное оружие. Семь на одного — таков расклад, я то, мечами махать не умею. Рядом застонал Гаэль, и мне пришлось ухватить его под мышки, чтобы не осел на пол.
Пока я думала, что же делать, мужчины «били копытом», как быки на красную тряпку. Хомисиды начали расходиться, образовывая полукруг, стремясь зажать нас в кольцо. Саша отступал, стремясь вытолкнуть меня за дверь. Только этого не хватало! Даже думать не хотелось, во что такая резня может вылиться. Покромсают его на мелкие части!
Из последних сил, физических, я толкнула безвольное тело Гаэля в руки Саши, попутно выхватывая клинок и придавая ему вид бабочки, единственное оружие которым я умела пользоваться — «спасибо детдому».
— Уходи! — Мой крик разлетелся по залу, как последняя надежда. Громкий, пронзительный, такой, что заставил вздрогнуть всех, даже меня. — Ты обещал!
Это была не честная игра. Я знала. Саша дал слово, а его слово — это закон. Нарушить, значить предать самого себя.
— Я люблю тебя. — уже шепотом, губами, и только сердце продолжало кричать: «Спасись! Ради меня!»
Слезы застилали глаза, смазывая все в размытое пятно. «Люблю! Больше всего! Себя! Жизни! Уходи!» Я умоляла взглядом, валялась в ногах, только бы понял, только бы послушал. Я знала, чувствовала, что мой час не пришел, что я справлюсь, а он… Если останется, то потеряю. Смотрела на него и собирала сущность в себе, вытягивала ее из каждой клеточки тела.
— Обещал.
Часть третья. Дева-Хранительница
Что значит ответственность? Какие действия она подразумевает под собой? Во всем помогать? Жертвовать? Я никогда не думала об этом. Ответственность была для меня еще одной абстрактной категорией априори данной человечеству. Мне в том числе. И только сейчас, здесь, находясь перед выбором, я поняла, насколько это понятие широко и многосторонне. Перед кем мы несем ответственность? Перед собой или перед другими? Что является отправной точкой? Моя жизнь, или жизнь других? Многих? Я выбрала многих. Смотря в эти глаза, такие честные, но прогнившие изнутри, я поняла, что моя жизнь — суть жертва, которую нужно принести ради спасения других. Многих!
Глава 26
Сантиметр за сантиметром, я вытягивала сущность и концентрировала ее на кончиках пальцев. Почему-то вспомнился Гарри Поттер. Мы с ним братья по несчастью. Или наоборот — счастью. Нам обоим довелось прожить сразу две жизни. Самую обычную человеческую со своими горестями и проблемами, и другую — волшебную, в которой ты становишься совершенно иным человеком. Чувствуешь себя заново рожденным. Здесь, в этом месте, в этом мире, я полностью преобразилась. Стала уверенной в себе, бесстрашной, и даже местами безрассудной. Но самое главное то — ради чего можно вытерпеть все на свете, здесь я стала счастливой. И никому, никогда больше не позволю, лишить меня этого состояния. А мое счастье, в данные момент, стояло рядом, и, кажется, собиралось прибить собственными руками.
