Елена Свительская - Кого не ждали
Начавшаяся битва
История Алины
Я проснулась на рассвете, зевнула и потянулась так, что в голове зазвенело, а глаза увлажнились. Сон покинул меня, оставив мимолётное воспоминание о каких-то картинках, быстро теряющих важность и яркость. Тело болело от неудобной позы, в которой заснула: всё-таки простое твёрдое кресло предназначено не для того, чтобы в нём спать.
— Я ждал твоего пробуждения, — донеслось с кровати.
Оказалось, Кан уже очнулся!
Открыв глаза, вскочила с кресла и опустилась на пол у изголовья кровати.
— Как ты себя чувствуешь?
— Неважно. Было бы необычно, переполняй меня сейчас силы, — усмехнулся мой жених.
— Хочешь пить или есть?
— Да.
— Я принесу, — поднимаюсь.
— Возвращайся быстрее, — попросил Кан.
— Я хотела приготовить что-то особенное.
— Приготовь что-нибудь простое. Мне не хочется надолго расставаться с тобой.
Приготовила незамысловатый завтрак и принесла ему. Он быстро всё съел и спросил, где мы находимся.
— В столице Новодалья, Пряном граде. Прости, я взяла несколько монет из твоих сбережений и сняла две комнаты.
— Ты правильно поступила, — он коснулся моей ладони. — Мне отмеряно ещё какое-то время на то, чтобы быть с тобой. Боюсь, это окажется сном.
— Если это сон, пусть он снится нам двоим и никогда не закончится.
Вглядываемся в лица друг друга.
Кан вдруг задал мне вопрос, которого не ждала:
— Что тебя тревожит, Алина?
— Ничего. Я просто устала.
— По-моему, ты что-то скрываешь, не желая меня расстраивать.
— Ничего особенного не скрываю.
— Может, что-то не так с Романом и ты как-то об этом узнала?
— Нет. Давай поговорим о другом.
— Или… беда случилась с Вячеславом? Мы оставили мальчика, когда он находился у самой Грани.
— Кан, пожалуйста…
— Скажи честно, если кто-то сообщил тебе о нём. Где наш друг? Он уже за Гранью или вот-вот переступит её?
— Кан…
— Я выдержу правду, обещаю.
— Зачем тебе знать? Ты только-только пришёл в себя.
— Но ты страдаешь. Поделись со мной.
— Мальчик жив. Пока жив.
— И у него нет шанса оправиться от отравления теми веществами?
— Он смог оправиться. Пару дней чувствовал себя хорошо, — каждое слово отпускала с трудом.
— Несчастный случай? Месть брата за отобранный трон? — продолжал допытываться мужчина.
Слезы, которые пыталась удержать, непослушно сбежали по щекам.
— Болезнь.
— Наш друг простудился?
— Нет. Он вдруг заболел «проклятьем алхимиков». Я как-то рассказывала тебе о ней: лекарства от неё нет.
Он ненадолго задумался, потом твёрдо произнёс:
— Мы найдём лекарство, чего бы это нам не стоило.
— О, Кан! — опускаюсь рядом с сероглазым мужчиной и крепко его обнимаю.
— У нас некоторое преимущество перед лекарями Враждующих стран: мы можем перемещаться из одного места в другое и не испытываем ненависти, которая помешала бы нам всех расспрашивать. Чуть окрепну и решу, с какого места мы начнём. Исполнение мечты на некоторое время отложим. Впрочем, нет, мы прежде навестим Вадимира. Заставим исполнить обещание и расспросим об этой болезни.
— Хорошо.
— Алина, а ты пробовала выяснить у Мирионы что-либо о «проклятии алхимиков»? Ведь именно она тебя выручала, когда могла.
— Ты же не верил ей.
— Случилось кое-что, изменившее моё мнение о ней. Позже я расскажу тебе об этом.
— Мириона ответила кратко: «Не рой другому яму — сам в неё попадёшь».
— Вряд ли она шутит или издевается над кем-то. Мириона либо предупредила тебя, либо загадала своеобразную загадку, либо уклонилась от ответа, либо нашими же словами объяснила причину самой болезни. Придётся самим искать причину болезни и лекарство, — жених ощупал левый рукав. — Принеси оружие, пожалуйста. Не для драки, конечно… Я должен знать заранее о нежданных гостях и их заклинаниях.
Принесла ему кинжал в ножнах. Кан тут же привязал ножны к руке и закрыл рукавом.
— А известно, почему болезнь назвали именно так? Нет ли в названии намёка на причину болезни?
— Первые, кто заболел ею, были алхимики из Черноречья.
— Это сведение может быть подсказкой.
— Или пустяком, не требующим внимания.
Прошли две недели, прежде чем здоровье любимого полностью восстановилось. Омрачала эти дни лишь болезнь нашего друга, которому мы ничем помочь не могли. Мы как следует подготовились к следующему визиту к Вадимиру и составили план мест, с которых начнём добывать крупицы знаний о «проклятии алхимиков».
В день визита нас ненадолго задержал дождь. Пока он не закончился, мы успели ещё раз продумать предстоящие действия. Потом пришлось постоянно обходить многочисленные лужи. Зато воздух стал необыкновенно чистым. Каждый вдох доставлял удовольствие, очищал лёгкие и врачевал души от усталости и печали. Деревья, цветы и травы, умытые дождём, как будто оживали, пели от радости. Мокрые дома, наоборот, стали ещё темнее, мрачнее.
Мы без каких-либо происшествий добрались до тронного зала, долго ждали, пока его не покинут какие-то влиятельные особы, чей крик порой долетал до нас сквозь толстые створки дверей, покрытых резными оленями. Животные гордо держали свои головы, увенчанные ветвистыми рогами. Этих оленей неоднократно видела на разных вещах в доме вдовы, сдающей нам комнаты. Наши воины упоминали об оленях на знамёнах Новодалья. На знамёнах Черноречья всегда были волки. На стягах моей страны плыли лебеди. Несколько раз видела лебедей на озёрах и подолгу не могла оторвать от них взгляда.
— Ты сегодня сварила чудесную кашу, но она была бы намного лучше с олениной, — неожиданно шепнул мне Кан, обдав меня тёплым дыханием и запахом какой-то травы, которую сорвал с клумбы, едва мы вышли из дома.
— С чего бы ты вспомнил о каше? — тем более, не мною приготовленной и с мясом, которое ты никогда не ешь.
— Много внимания этим дверям! Я ревную!
До меня не сразу дошло: мужчина намекал, что девушки из Новодалья так оленей не рассматривают — они на них уже насмотрелись.
Пока мы вслух придумывали, какой у нас был завтрак, отвлекая косившихся на нас воинов, створки дверей распахнулись изнутри и в коридор выскочили шестеро мужчин. Лица их разглядеть не успела — они слишком быстро миновали нас, но вот скудность их одежд и блеск богатых украшений заметила. Что-то было не так со знатью Новодалья. Следом за ними вышел король, а за ним… Станислав. Увидев меня, почему-то не обрадовался.
— Я вам говорю: эта девица… — продолжал он какой-то разговор, известный лишь им двоим.
