Валерий Иващенко - Принцесса гоблинов
То есть, ничего.
Женька угрюмо поковыряла кончиком меча промёрзшую землю. Стоило признать, что необычность этого места пугала и притягивала одновременно. И эдакие пространства прячутся в пыльном чулане? Расточительство, право… однако, сейчас не время — она повела левой ладонью впереди себя, словно сметая паутину, и решительно сделала шаг вперёд-вверх…
Если смотреть по едва прогоревшей свече, путешествие внутрь себя заняло времени всего ничего. А судя по субъективным ощущениям, около часа — вот и верь после этого людям. Самой себе, в смысле… и Женька легонько засмеялась. Потянулась наотдыхавшимся до одури ладным телом, чувствуя ещё колышащуюся в нём блаженную истому. А где-то там, ниже пупочка, словно поселился маленький, умиротворённо мурчащий моторчик — вжим, вжим… да и в голове, если прислушаться, где-то на пределе восприятия томно заливались колокольчики. Надо же, и правду как говорится — натрахалась до звона в ушах!
Она посмотрела влево-вправо. Близняшки-братья маркизы дрыхли без задних ног. Ну да, ещё бы, Женька всё-таки Воин — измотала обоих на совесть, хотя под утро таки сдалась на милость победителей. Ох и задали они ей жару! Ну да, ещё бы, парни красивые, умелые и выносливые — как взялись её охаживать с двух сторон, это было сладкое безумие какое-то…
Женька провела ладонями по телу, зевнула и улыбнулась радостному ощущению. Вот она, жизнь! А вообще, было забавно. Когда это на лице подсыхает, то немного тянет кожу. На вкус вообще гадость — но запах… о-о, просто божественный!
Она бесшумно выскользнула из ещё хранящей её нескромный запах постели. Спите, парни — вы, красивые и мускулистые, как молодые медведи. Хоть и без особых изысков интеллекта, да Воину оно особо и без надобности, особенно в делах любви. Женька накрыла их простынёй, легонько чмокнула в нос каждого, и уже обращаясь в тень, выскользнула из спальни.
Если бы кому-нибудь из дворцовых магиков или магичек вздумалось в такую рань сунуть нос в заднюю часть королевского дворца, где как обычно располагались кухни, гардеробные и прочие подсобные помещения, то они приметили бы, как пошатывающаяся и сладко позёвывающая тень проскользнула к неприметной дверце на задний двор, где за углом стояла наполнившаяся за ночь здоровенная бочка дождевой воды.
Осень. Самое начало, когда холода и слякоть ещё не донимают — но от летнего зноя уже не осталось и следа. Ох, какая прелесть! Умывшаяся Женька не удержалась от пронизавшего всё естество ощущения свежести и залезла в бочку вся. Целиком, с шумом пролив на грубую здесь брусчатку несколько вёдер воды.
— Ага, я таки правильно тебя вычислила, — в качестве вполне, между нами говоря, ожидаемой компенсации за сладкие ночные безумства вынырнувшая из воды Женька увидала рядом маменьку.
Два месяца прошло с того уже полузабытого дня, когда вся развесёлая компания впервые прибыла в Иммельхорн. И уже месяц, как после некоторых недоразумений, завершившихся к обоюдному удовольствию, они гостили здесь по приглашению её величества.
— Кстати, мам, а когда ты догадалась, что приехавшая это не принцесса, а сама королева и есть? — она блаженно смахнула с лица воду и посмотрела на мать.
А посмотреть таки было на что — когда немедля по прибытии пустившаяся в загул Женька после некоторого перерыва снова увидала маменьку, то поначалу удивилась до крайности. Вошла она тогда в малую трапезную, да так чуть и не упала. На вычурной золочёной тахте у стены, под большой и помпезной батальной картиной сидела как бы не она сама. Чуть повзрослевшая, симпатичная ясноокая девица, которую глаза и разум упрямо принимали за старшую сестру — эдак ровесницу Вовки. Ну прямо тебе мексиканский сериал с выкраденной во младенчестве сестрицей — сейчас страсти разгорятся и слёзы потекут! Смутились они обе тогда до чрезвычайности — ошалевшая в дверях от неожиданности дочь и неуверенно вставшая навстречу ей мать…
— Да той ночью мы набрались крепко, то слабенькое золотистое вино вовсе не такая безвредная штука, как казалось, — Наталья Сергеевна слабо улыбнулась — то ли воспоминаниям, то ли блаженной мордашке фыркающей в воде дочери. — И отнесли нас спать в одну опочивальню… кровать-то хоть на десятерых. Там-то королева и призналась, ху из ху. Лично прибыла поглазеть на нас, уж больно её дети заинтриговали, да и опасности от нас она не ощущала ни малейшей.
Мать укоризненно покачала головой, и выражение её лица неуловимо изменилось.
— Слушай, леди Джейн, — она не удержалась от подковырки. — Ты ведёшь себя так, словно, по образному выражению собачатников, тебя развязали.
Угу, Женька прямо так смутилась и зарделась — щас! Ждите, авось и дождётесь.
— Мам, когда я от парней шарахалась, ты ворчала. Сейчас не пропускаю ни одного пригожего — опять тебе всё не так, — карие глаза её смеялись. — Ну веду я себя как последняя сучка — ну и что? Приятно, и для здоровья, говорят, полезно.
Однако она ни на миг не обмолвилась о том в другое время чертовски интересном бы обстоятельстве — увивающийся вокруг маменьки дон Ривейра как-то интересно помолодел вслед за могучей Целительницей. Исчезла седина, взгляд обрёл блеск. Правда, надо отдать должное, рыцарь ничуть не повёл себя, как обычно поступают дорвавшиеся до женщины мачо. В том смысле, что не обнаружил в себе той хозяйско-барской покровительности самца, которая Женьку в мужчинах всегда так бесила.
В общем, благородным в нём оказалось не только происхождение и воспитание. И примечая у мамы какой-то бархатистый смех и особый, мягкий блеск обращённых на дона глаз, Женька ничуть не злобствовала. Ведь папенька козёл был ещё из тех, куда уж тут деться — ни одной юбки в округе не пропускал… кроме собственной супруги. Угу, в неволе не размножается… да ну его! Если маме хорошо, мы о том сожалеть не станем?
Наталья Сергеевна, судя по чуть заалевшимся щёчкам, верно прочла мысли дочери — откуда у них всех объявилась эта способность, не могла объяснить даже ложа магиков в Высокой Башне, где она сама каждый день оттачивала своё мастерство. Потому с лёгкой улыбкой на чуть припухлых губах а-ля Анджелина Джоли она подала дочери хозяйственно прихваченное полотенце и отступила на пару шагов, чтобы эта с весёлым фырканьем выбирающаяся из бочки бестия не забрызгала её.
Она не без удовольствия осмотрела это крепко сбитое и в то же время грациозное тело, отметила словно светящуюся атласную кожу — ну, после такого количества… гм, пожалуй да, так оно и должно быть. Хотя дочь и отказалась, чтобы мать придала ей особый лоск и шарм чисто внешне, но стоило признать, что Женька и так неплохо смотрелась на фоне рафинированных и утончённых светских дам. Ну точно как её бешеная кошка, каждую ночь наводишая шороху на королевский зверинец и полгорода впридачу.