Александр Сухов - Охотник
Так называемая янтарная камфара примечательна тем, что сама по себе является мощнейшим афродизиаком, иными словами, эффективным стимулятором мужской и женской половой активности. Одной лишь принятой внутрь крупицы этого чудо-вещества достаточно, чтобы на какое-то время превратить безнадежного импотента в неутомимого любовника или разжечь всепоглощающий пожар желания в бесчувственном лоне самой наифригиднейшей из мужененавистниц. Помимо столь замечательного свойства, это вещество стимулирует высшую нервную деятельность человека, поэтому янтарная камфара зачастую используется магами для усиления творимой ими волшбы, а также для проникновения в астральные сферы высших порядков.
Следует также отметить, что количество производимой формиками камфары весьма и весьма ограничено, а желающих испытать на себе ее чудодейственные свойства – несметное множество. Отчего цена за весовую меру этого экзотического продукта достигает десяти-двенадцати мер золота.
Нетрудно догадаться, что на рынке добычи и сбыта янтарной камфары традиционно наблюдается жесткая конкуренция между отдельными купеческими ассоциациями и даже государствами. За право монопольной торговли с формиками на протяжении всего существования человечества велись нескончаемые морские войны. Иногда людям все-таки удавалось договориться и на какое-то время поделить муравьиный остров на сферы влияния.
Так или иначе, после каждого весеннего и осеннего равноденствия к берегам острова Берахли устремляются сотни груженных сахаром судов с единственной целью – обменять сладкий продукт на бесценную янтарную камфару. Дело в том, что два раза в году отслужившие положенный срок трутни изгоняются за пределы муравейников. Оказавшись в мало приспособленной для жизни среде и полностью лишенные кормежки, они очень быстро погибают, становясь источником, пожалуй, самого ценного (после пеластров, разумеется) на всем Хаттане вещества. В результате столь безжалостной акции их мертвые тела буквально устилают толстым слоем обширные территории острова.
Сами формики не принимают никакого участия в разделке своих бывших сородичей. Получив вожделенный сахар, они великодушно разрешают проделать это людям. По этой причине помимо сахара на каждом судне имеются многочисленные бригады наемных работников, единственная задача которых состоит в том, чтобы посредством специальных инструментов извлекать половые железы из тел погибших трутней. Затем полученное сырье поступает в устроенные прямо на берегу лаборатории, в которых, собственно, и выполняется окончательная его обработка, вплоть до получения янтарной камфары.
На пятьдесят мешков тростникового сахара, отданного формикам в качестве платы, выходит примерно один мешок чистой камфары. Учитывая традиционно низкую стоимость сахара, несложно подсчитать, какие барыши получают владельцы кораблей, если за унцию этого уникального вещества только оптовые покупатели отваливают не менее восьми унций чистого золота. Вообще-то и эти бывают не в прогаре, ибо, как выше отмечалось, розничная цена тут же повышается до десяти – двенадцати унций золота за унцию янтарной камфары.
Немудрено, что на обратном пути к родным берегам удачливых торговцев поджидает масса разного рода неожиданных моментов. Помимо частых штормов, изменчивых течений и прочих неприятностей стихийного свойства, с коими опытные мореходы справляются вполне успешно, их корабли очень часто подвергаются пиратским нападениям. По этой причине купцам приходится здорово раскошеливаться, чтобы нанять на время рейса достаточное количество боевых магов, а также обыкновенных воинов. С большой охотой они принимают на службу членов Братства Вольных Охотников, поскольку любой из них в боевом столкновении стоит нескольких даже самых отменных бойцов.
Три года тому назад именно таким незамысловатым образом наш герой оказался в числе многочисленной группы коллег по цеху на борту одной из груженных сахаром галер, отправлявшихся из славного города Авесаль, что в далекой Веди на берегу ласкового Бархатного моря, к берегам загадочного острова Берахли.
Ничего экстраординарного с Гланом за время того памятного путешествия не случилось: капризные ветры и течения Срединного океана не досаждали мореплавателям какими-либо неприятными сюрпризами, пираты обходили купеческий караван стороной, и вообще все было замечательно, включая обильную и, как ни странно, вполне удобоваримую кормежку. По прибытии на место вся команда, за исключением вахты, тут же двинула на берег, ноги поразмять и окрестностями полюбоваться.
Сойдя на берег, наш герой сам не заметил, как значительно удалился от основной группы товарищей. Бояться чего-либо тут не приходилось – все более или менее опасное зверье было поголовно истреблено гигантскими муравьями в незапамятные времена – если, конечно, таковое вообще когда-нибудь водилось в здешних местах, – а сами формики были только рады долгожданным визитерам и гарантировали безопасность людей в течение всего срока пребывания торговой экспедиции на их острове.
Окружающий пейзаж абсолютно не был похож ни на что, виденное юношей ранее. Повсюду странная флора и не менее странная фауна. Обычных растений: трав, кустарников и деревьев – здесь не наблюдалось, вместо таковых грибы, мхи и лишайники самой замысловатой формы и окраски. Размеры местной флоры также варьировались в широких пределах: от едва заметных пятен на камнях до раскидистых гигантов высотой с баобаб. Среди этих замысловатых кущ постоянно происходило какое-то шевеление, однако никакой опасности юноша не чувствовал.
Чтобы рассмотреть обиталище формиков во всей красе, Глан забрался на самый верх одного из холмов, поросшего буйным «лесом». Отсюда гигантский муравейник выглядел весьма внушительно. Это была вовсе не обыкновенная куча хвои или земли вперемешку с соломой – то, что представляет собой обычный муравейник где-нибудь на Рагуне. Это была пирамида высотой примерно в тысячу локтей, воздвигнутая из тщательно обтесанных камней, скрепленных между собой раствором из глины с примесью муравьиных экскрементов. Вся поверхность пирамиды была покрыта замысловатым рельефным узором, воистину завораживающим наблюдателя, ибо, глядя на хитроумные извивы его переплетений, вполне можно было забыть о неумолимом течении времени и простоять с распахнутым от удивления ртом не один час. Вокруг муравейника вовсю суетились его обитатели. Постоянно что-то притаскивали, что-то выносили. У многочисленных темных входов возвышались громадные фигуры «солдат», следивших за порядком, а также за тем, чтобы лазутчик из соседнего клана не проник внутрь и не учинил какую диверсию.
