Шеннон Майер - Изменившая судьбы
— Лакспер, я ожидал большего от тебя, — сказал отец, и я уставилась на него в шоке. Его глаза были туманными, и выглядел он растеряным. Но это не облегчало острую боль от его слов.
— Я пыталась ее остановить, — прошептала я, а он покачал головой, брови опустились, в глазах мелькнуло тяжелое разочарование.
Я закрыла глаза, закапавшие слезы жгли порезы на моем лице, вызывая жгучую боль в местах, где Кассава долбила клювом в мой череп. Что еще я могла сделать? Я когда-нибудь заставлю его гордиться мной?
Был простой и болезненный ответ. Он никогда не будет мной гордиться. Я — незаконнорожденная полукровка.
— Бэзил, не могу поверить, что ты говоришь ей это! Ты сошел с ума? Она только что спасла тебя и наш народ, а ты унижаешь ее? — резко произнесла Ферн. — Так ты будешь относиться к нашему ребенку? Потому что если это так, то я вернусь в Эврику и буду там жить с людьми.
Я распахнула глаза и увидела, что Ферн стоит рядом со мной, скрестив руки на груди, что только подчеркивало ее выпирающий живот. Отец уставился на нее.
— Наш ребенок не будет полукровкой, неспособным даже прикоснуться к силе.
Пара рук помогла мне сесть, мускусный запах волка окружил и успокоил меня. Гриффин усмехнулся.
— Она слишком глубоко запустила в него когти, даже сейчас правда в его глазах преплетается с ложью. Пройдет время, прежде чем он отделит одно от другого.
Я кивнула, но это все еще причиняло боль.
— Ферн, твое место там, рядом с ним.
Она повернулась и опустилась на колени.
— Ты спасла меня от нее, Ларк. Я не позволю ему так с тобой обращаться.
Сердце мое сжалось в комочек, и я поняла — возможно, только возможно, у меня были здесь некоторые друзья. Рейвен и Брайя обошли вокруг, и присели рядом со мной.
— Ларк, нас ты тоже спасла. Мы были следующими, она так сказала.
Я посмотрела поверх их голов на отца, его глаза затуманились сомнением и чем-то, чего я никогда не видела у него.
Страхом.
Он не понимал. Или, может быть, он понимал слишком хорошо.
Гриффин помог мне встать, а Рейвен обнял рукой за талию.
— Мы должны отвести тебя к целителю.
Рядом со мной фыркнул Гриффин.
— Держи, у меня немного осталось.
И прежде, чем я смогла сказать «да» или «нет», он прижал флягу к моим губам и влил содержимое в рот. Я судорожно сглотнула. Исцеление было болезненным, как и раньше, тело извивалось, пока кости срастались обратно. Я упала на колени, в ушах гудело от криков, поднявшихся в зале.
Все кричали.
Но все это не имело отношения ко мне.
Я встала и подошла к отцу.
— Ты слышал ее признание, не так ли?
Его челюсть дрогнула, и крики затихли. Я настаивала на ответе.
— Так ты слышал или нет ее признание?
Он медленно выдохнул.
— Я слышал ее.
— И кольца нет, так что она не может тобой управлять.
Он вскинул голову, глаза засверкали зеленым огнем.
— Она никогда не управляла мной, я — король.
— Ты глупец, если в это веришь.
Я отвернулась от него, ноги понесли меня прочь из Спирали. Меня не волновало, кто последует за мной, не волновало, что случится. Кассава была остановлена. Семья, в основном, уцелела.
Запах волка опередил Гриффина, и я подвинулась, чтобы он мог прислониться к секвойе рядом со мной.
— Твой отец не прав, ты хорошо справилась. Более чем хорошо. Ты их всех спасла.
Я кивнула.
— Тогда почему я чувствую себя хуже, чем червивое дерьмо?
— Потому что наши родители, не важно сколько нам лет, имеют над нами такую власть.
Спотыкающаяся фигура сползла на землю, едва видимая между двух домов. Темная голова, одежда пропитанная кровью и единственная рука.
Его зеленые глаза встретились с моими.
— Ларк, помоги мне.
Глава 23
— Коул! — Его имя сорвалось с губ, и я побежала к нему. Упав на землю рядом с ним, я обняла его.
— Ты жив!
— Что случилось? — Его слова были невнятны, как будто он был пьян.
— Ты потерял много крови.
Я вытащила ремень и обернула его чуть выше культи его правой руки, быстро затянув. Он наложил на руку импровизированный жгут, но это не дало эффекта.
— Нам нужно доставить тебя к целителю.
— Кто сделал это со мной? — прошептал он. — Я убью их. Я недомужчина. Не смогу делать свою работу. Я теперь бесполезный.
Он бормотал всю дорогу до комнаты целителей, где я оставила его в надежных руках тех, кто знал лучше меня, как ему помочь. Не то, чтобы он захотел видеть меня снова, только не тогда, когда правда выплывет наружу.
Богиня, помоги мне, пусть Коул никогда не узнает, что это я отрубила ему руку. Не было способа объяснить, как и почему это случилось. Он никогда не поймет.
Я медленно дошла до казарм Эндеров. Блоссом сидела на полу, вокруг нее повсюду валялись мертвые черви. Я присела рядом с ней.
— Эй, как ты?
Она взглянула на меня.
— Мэл умер. Огонь пришел слишком поздно для него.
Затем она начала плакать.
— Я не хочу быть Эндером, это слишком тяжело. Тут слишком много боли.
— Это случилось бы, и неважно, проходила бы ты тренировку Эндера или нет. — Я нахмурилась, пытаясь подобрать правильные слова. — Быть Эндером означает всего лишь, что нас учат бороться с подобными вещами, так что у нас есть шанс спасти тех, кого мы любим.
— Но я не смогла его спасти.
Ее рыдания разрывали меня, заставляя глаза наполняться слезами. Я знала это чувство слишком хорошо.
— Но, возможно, в следующий раз ты сможешь спасти кого-нибудь еще.
Я осторожно положила руку ей на плечо, не желая ускорять события. Так или иначе, ей придется принять решение.
И потом я вспомнила.
Камеры внизу, Эш был там. И заблокирован от внешнего мира.
— Богиня-мать, огонь не достиг бы его!
Я припустила в сторону нижнего уровня, где оставила Эша. Дверь в его камеру была закрыта и, схватив ключи, висящие на стене, я сунула их в замок.
— Давай, давай!
Я не могла найти нужный ключ, не могла отрыть. Наконец, последний ключ, естественно, открыл замок, и я распахнула дверь. Он был бледен, живые черви на полу рядом с ним свидетельствовали, что он все еще заражен.
— Одень на него ожерелье.
— Гриффин, ты уверен? Ты говорил, что это не работает, когда я хотела одеть ожерелье на моего отца.
Старый волк подошел ко мне.
— Это его единственный шанс, все произойдет довольно скоро. Вот и выясним.
Я побежала в комнату и упала на колени рядом с Эшем, сняла ожерелье через голову и положила его ему на грудь. Пальцы Эша сжали ожерелье.
— Ты... ты остановила ее?
— Да, но ты пропустил все представление.
