Мэри Герберт - Темная лошадь
Кошин засмеялся:
— Это может нарушить пари. — Он осушил свою чашу и протянул ее за новой порцией, окинув Сэврика долгим взглядом, пока тот снова наполнял его чашу. — Есть какая-нибудь правда в слухах о том, что кто-то спасся при резне в Корине?
Сэврик только приподнял бровь и повторил:
— Это может нарушить пари.
* * *К следующему полудню еще три клана: Рейдгар, Мурджик и Багедин с севера разбили свои лагеря вдоль двух рек. Встреча была в полном разгаре, и каждый старался делать вид, что этот год ничем не отличался от других. Но атмосфера между лагерями была наэлектризована. Хотя все старались казаться беззаботными, едва заметные детали выдавали истинные чувства каждого. Руки на рукоятках мечей, напряженные улыбки на лицах, вожди, быстро гасящие ссоры. Женщины, которые все знали, несмотря на усилия мужчин замалчивать трудности, держались поближе к своим шатрам. Даже торговцы нервничали и держали большую часть своих товаров нераспакованными. Прошло два дня, а вилфлайинги все еще не прибыли. Они были последними. Все глаза украдкой поглядывали на юг, ища каких-либо признаков появления опоздавшего клана.
Казалось, что Медб нарочно задерживается с прибытием, чтобы заставить кланы потерять спокойствие. Когда наконец ранним вечером третьего дня был замечен огромный караван Вилфлайинга, все выбежали или выехали, чтобы быть свидетелями прибытия Медба. Это было в точности то, чего он добивался. Вилфлайинг был самым большим и богатым кланом; им принадлежали на месте встречи лучшая земля под лагерь и самые богатые пастбища дня скота. Когда его караван прибыл в долину, Медб выстроил своих людей, чтобы напомнить кланам о своей силе и могуществе.
Медб, подобно монарху, ехал во главе своего верода в длинном коричневом плаще, скрывающем его искалеченные ноги и веревку, которой он был привязан, чтобы держаться в седле. Воины, числом свыше пятнадцати сотен, скакали, нацелив в небо свои пики, а полированные звенья их длинных кольчуг сверкали бронзовым блеском. Коричневые капюшоны прикрывали их кожаные шлемы, а длинные, оканчивающиеся кисточками концы были отброшены за спину. Следом за ними двигались фургоны. Бесчисленные повозки, фургоны, животные, люди двигались упорядоченной процессией в сторону становища. Затем следовала следующая группа воинов, а огромные табуны лошадей и скота замыкали кочевку.
Кланы приветствовали Вилфлайинг без обычного энтузиазма. Они с беспокойством следили за каждой проезжающей мимо повозкой и молча считали воинов. Всего лишь за год клан Медба перестал быть частью целого. Теперь он был грозной силой, нависшей над ними всеми и предвещавшей перемены, которые мало кому могли понравиться.
Сэврик с Этлоном стояли у границы становища и вежливо кивнули, когда Медб подъехал.
— У Медба был самый удачный год, — сказал Кошин, подойдя к ним.
Сэврик кивнул, его лицо было холодно.
— Женщины Вилфлайинга самые плодовитые. Всего лишь за зиму его верод увеличился на несколько сотен человек.
— Этим летом к тому же на юге солнце грело жарче. Ты заметил некоторых из его всадников? — заметил Этлон.
— Даже пыль и расстояние не могут скрыть их темной кожи, — сказал Кошин.
Этлон заслонил глаза от света заходящего солнца и наблюдал за всадниками, направляющими табуны Вилфлайинга на пастбища через Голдрин.
— Наемники из Турика. Я видел одного из них раньше.
Сэврик проследил за взглядом сына и стал разглядывать далекого всадника:
— Интересно.
— Не хочешь увеличить пари? — предложил Кошин.
— Семь кобыл, — ответил Сэврик.
Кошин усмехнулся:
— Сэврик, я думаю, ты что-то скрываешь.
Вождь Хулинина старался показать удивление.
— Что я могу скрывать? — спросил он.
— Как насчет всадника для этой кобылы хуннули?
— Ах, это, — равнодушно сказал Сэврик, почесывая голову, — он болен.
Кошин ни на минуту не поверил ему.
— Как печально. Он скоро может выздороветь?
— Да.
— Я уверен. Ну, кем бы он ни был, этот неизвестный не может быть легендарным уцелевшим корином. Ни у кого из них не было хуннули. Если там и уцелел кто-то, он, вероятно, погиб в буране этой весной.
— Наверное, — вежливо ответил Этлон. Он обнаружил, что ему трудно сохранять невинное выражение.
Кошин бросил на него быстрый взгляд, потом пожал плечами.
— Семь кобыл. Будет интересно посмотреть, кто выиграет. Медб намеревается действовать быстро. Поэтому, если собираетесь выбить почву у него из-под ног, вам лучше начать пораньше. — Он отошел.
— Семь кобыл? — переспросил Этлон.
Сэврик похлопал вер-тэйна по плечу:
— У Дангари самые быстрые лошади среди всех кланов. Нашей породе нужна свежая кровь.
— Что, если ты проиграешь?
Вождь улыбнулся, приподнятые углы его рта противоречили печали, таящейся в глазах:
— Если я проиграю, то сомневаюсь, что я проживу достаточно долго, чтобы сожалеть о своей потере.
Этлон решил не отвечать на это. Вместо этого он сказал:
— Я слышал раньше, что хуннули нанес Медбу повреждения. Ты заметил, что он был привязан к седлу?
— Хм. Значит, он его сильно покалечил, — заметил Сэврик. — Это меняет многие вещи.
— Я рад это видеть.
Вождь знал, что имеет в виду его сын. «Да, дуэль Габрэна теперь становится невозможной». Они направились в свой лагерь, сблизив головы и понизив голоса.
— Почему Медб не постарался вылечить себя? — спросил Этлон. — Я думал, волшебство может все изменять.
— Я сомневаюсь, что он уже достиг своей полной силы, а может быть, он не хочет обнаруживать своего могущества. — Сэврик похлопал по ножнам. — И это, мой мальчик, наша надежда. Большинство в кланах не знают наверняка, что Медб возродил волшебство. Это его единственный шанс захватить контроль над Советом, поэтому мы должны остановить его, пока можем.
— Но даже с наемниками и Гелдрином у него недостаточно людей, чтобы одолеть остальных.
Сэврик поднял палец к небу.
— Он достигнет многого, если мы будем действовать врозь.
— Ты имеешь в виду объединение кланов? — Этлон был настроен скептически. — Разве такое когда-нибудь было?!
— Насколько я знаю, нет.
— Как ты думаешь собрать их вместе? Должно быть что-то, не меньшее чем потоп, чтобы заставить вождей объединиться против Медба.
— А как насчет правды, — тихо сказал Сэврик, — неопровержимого доказательства волшебства Медба? Перед всеми вождями.
Этлон замер на месте. Он сразу понял, что стоит за предложением отца.
— Нет! Ты не можешь так поступить.
— Это единственный способ показать вождям, в какой опасности они находятся.
