Яна Тройнич - Сказка для олигарха
Я радостно закричала:
— Ура! Вот и нашли то, что искали. Давай спускайся где-нибудь рядом. А в дом пешком отправлюсь.
Куда проще было бы приземлиться прямо у терема, но вряд ли девица, прибывшая на таком транспорте, вызовет у хозяев положительные эмоции. Кийс предупреждал, что могут не понять.
Мы спустились в лес.
— Не хотелось бы отпускать тебя одну, — вздохнула метла.
А у меня при виде дома поднялось настроение, и я хвастливо заявила:
— Ну что вы все беспокоитесь? Я в огне не горю и в воде не тону.
И тут же получила черенком по голове:
— Молчи, накаркаешь беду.
Но я не унялась и ехидно парировала:
— Какие вы все суеверные!
Домом найденное нами жилище назвать было сложно. Скорее подходило слово «замок». Вот только располагался он как-то уединенно. Я вспомнила коттедж Феди, который тоже стоял в лесу, и подумала: «У богатых свои причуды». Что ж, пора узнать, кто здесь живет, и напроситься в гости. Ночевка под кустиками меня совсем не привлекает.
Однако какие-то опасения появились. На всякий случай я сказала метле:
— Если что, лети за Кийсом и Локшей.
Та пробурчала:
— Неужели думаешь, что брошу?
На прощание я прижала метлу к сердцу, чем, по-видимому, очень ее растрогала, и направилась к дому.
Огромные, обитые железом ворота распахнулись передо мной сами, едва я к ним подошла. А то, что я увидела дальше, уж совсем напоминало сказку. На крыльце стояли… натуральные негры, которых я сначала приняла за скульптуры. Обнаженные черные торсы демонстрировали великолепную мускулатуру. Одеты негры были лишь в алые шелковые шаровары. На поясе висели изогнутые мечи.
Навстречу вышел еще один чернокожий, только в белом, и низко поклонился:
— Хозяин просит прекрасную гостью предстать перед его очами.
Я подумала: «Немного витиевато, но сойдет». Даже довольно вежливо. Хуже было бы, если бы обругали за вторжение.
Двери опять распахнулись сами собой, и мы вступили в полутемный зал.
Негр почтительно поклонился:
— Ступайте, госпожа, — и отошел в сторону.
В самом конце зала виднелся трон. На нем кто-то восседал. От дверей к трону вела странная мохнатая ковровая дорожка красноватого цвета, будто выкрашенная хной. Длинный ворс блестел и переливался.
Я услышала со стороны трона чей-то голос:
— Входи, красна девица, не бойся.
На миг я замерла — хорошее воспитание не позволяло ступить на дорожку в грязной обуви. Но босиком топать тоже было неловко. Немного поколебавшись, двинулась вперед. Но успела сделать лишь несколько шагов, как голос заверещал:
— Деревенщина!!! Куда полезла? Испоганила священную бороду. Ой, оттащите ее скорее!
Не дожидаясь, пока мне помогут, я сама спрыгнула с «дорожки», дошла до трона и остолбенела. Там сидел… карлик. С огромной головой и рыжей бородой, занимавшей половину помещения. Там, где я на нее наступила, уже суетились негры: чистили и сдували пылинки.
Если бы меня Карл Карлович не заставил перечитать сказки Пушкина, могла бы и не узнать Чародея. Он, похоже, решил омолодиться — выкрасил седую бороду. Раньше-то я намеревалась поговорить о деле, то есть напроситься на ночлег и угощение. Но хозяин и его слуги с саблями не слишком мне понравились. Прежние дела этого персонажа отнюдь не отличались добродетельностью. Вряд ли он сильно переменился — горбатого могила исправит. Пока я обдумывала, что сказать, карлик глумливо захихикал:
— Что, девонька, онемела от такой красоты? — Он с гордостью погладил свою бороду и пробормотал: — Хорош подарочек на день рождения! А то все думал, как бы скрасить это событие.
Глаза цепко пробежались по моей фигуре.
— Расскажи, милая, что в наших краях потеряла и что ищешь? — произнес Чародей сладким елейным голоском.
И голос, и речи хозяина совсем не внушали доверия. Говорят, первое впечатление — самое верное. И оно мне настойчиво подсказывало закругляться и делать отсюда ноги. Но как теперь выкручиваться? Я понадеялась на русское «авось» и решила показать, что не лыком шита, знаю, как нужно разговаривать. Гордо выпрямившись, я выдала:
— Что-то ты, батюшка Чародей, гостей неласково встречаешь. Сначала накорми-напои, в баньке попарь да спать уложи. А потом и спрашивай.
И сама своим ушам не поверила: что за чушь несу? Еще и баньку приплела. У меня даже испарина на лбу выступила. В ответ раздался дружный хохот. Гоготали все, даже слуги. Дедушка-даун вытирал слезы:
— Уважим тебя, девица, уважим. И в баньке вымоем, и в кроватку уложим. Вот сегодня будет у нас потеха!
Потом спокойно распорядился:
— Взять ее. И в спальню.
До меня быстро дошел смысл сказанного. Слуги и шагу ступить не успели, как я совершила грандиозный прыжок, который мог бы украсить Книгу рекордов Гиннесса. Оказавшись на троне рядом с противным старикашкой, одной рукой вцепилась ему в нос, выкручивая его в сторону, а второй рванула бороду.
— Старый паршивый козел! — завизжала я что было силы. — С Людмилой ничего не получилось, так решил на мне отыграться?!
Дедушка взвыл и метнулся с кресла вертикально вверх. Скоро я поняла, что мы оторвались от земли и выскочили в раскрытое широкое окно. Я скосила глаза вниз и заорала от ужаса. В голове закружись строки поэмы:
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря…
Только я-то на роль богатыря совсем не претендовала. Если пальцы разожмутся, расшибусь в лепешку. Я отпустила нос старика и ухватилась второй рукой за бороду. Потом обхватила ее еще и ногами.
Колдун, похоже, начал успокаиваться и прошипел:
— Вот спущусь и накажу тебя как следует. А потом отдам слугам. Если раньше не свалишься.
— Шиш тебе! — огрызнулась я и посильнее вцепилась в рыжие космы. Хотя вряд ли у меня хватит сил долго держаться.
Дед продолжат поливать меня оскорблениями. Ругательств он знал великое множество. Потом на какое-то время примолк и удивленно спросил:
— А кто тебе такую глупость сказал, будто я не поимел Людмилку?
— Ты, дедушка, некрасиво отзываешься о своей пленнице. Наверное, с досады, что не вышло. Про это написано у Пушкина.
Старикашка захохотал:
— И ты поверила этому писаке? Да он лишь пытался реабилитировать княжну в глазах Руслана.
Я хотела заметить, что больше верю великому поэту, чем старому уроду, но в это время мы стремительно рухнули в воздушную яму. О том, что такие существуют, знала еще со времен жизни в нашем мире.
На миг мне показалось, что где-то рядом мелькнула метла. Успела подумать: «Вроде обычно перед смертью всем видятся самые дорогие люди, а мне?..» Я заорала, уже ничего не соображая. А дед вдруг оглушительно заверещал:
