Андрей Руб - Камешек в сапоге
Мужик с бородкой, очень внимательно глядя на меня — кивнул.
— Подбросьте что ли шляпу — вверх. Коня вашего мне жаль для демонстрации убивать, — мой голос был ровен и холоден. — А вот ВАС… в отличие от него — совсем нет. Бросайте, — я указал рукой, в какую сторону.
Мужик снял шляпу чем-то похожую на широкополый котелок и подкинул вверх.
Едва она взметнулась, как из кустов вылетел ярко-белый шарик плазмы и, ударившись об нее, растекся — она моментально вспыхнула. На дорогу позади троицы упали только хлопья гари.
Я все также равнодушно стоял, с усмешкой глядя на них.
— Достаточно? Или вы решите атаковать?
— Мы атакуем вас! — истерично заорал мажор-виконт. — И вашими колдовскими штучками… нас не испугать! Мы!!!…
Договорить он не успел — я выстрелил практически от бедра, с левой. И тут же обе моих руки уже поднялись — застыв, и обоими стволами смотрели на его спутников.
— Он дурак! — коротко констатировал я.
«Жертва алкоголизма родителей» беззвучно завалилась вперед. А на меня уставились две пары глаз, с совершенно разным, правда, выражением.
— Теперь вы. Тоже хотите повоевать?
«Правый» отрицательно покачал головой и даже демонстративно держал руки на виду. Я был прав — этот все мгновенно просчитал и решил. Пока такая непонятная «дрянь»… да еще и так решительно действует… — надо подождать. «Левый» — мужик помладше, годков под тридцать ему. Раздумывает. Рука на оружии — схватился на автомате. К войне привычен, тренирован… но как-то по другому. Он больше — телохранитель. Они и чувствуются по-разному. Я вижу, что он сильно хочет выстрелить. Но что-то его удерживает. Похоже, что мозги, в отличие от его подопечного.
— Виконт жив? — его секундное замешательство, наконец, прорывается вопросом.
— Естественно, — надменно роняю я. — Какой мне прок от его мертвого тела?
— А от живого…? — тут же последовал новый вопрос, но видно с трудом сдерживаемое облегчение.
— От живого? Ну, от живого много разного можно получить. Можно показательно казнить его в ближайшем городе. Можно публично придать его пыткам, — я начинаю рассуждать вслух — перечисляя возможности. — Можно потребовать выкуп. Можно продать в рабство…
— Вы бесчестно напали на парламентера на переговорах — вам этого не простят… — вмешался в разговор «правый».
Я искренне засмеялся, впрочем, не опуская оружия.
— Вам смешно?!
— Да! Да ещё как!? По одной простой причине: Закон здесь Я!
— Да как вы смеете? — начал «левый».
— «Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек»*, — процитировал я незнакомого им «Макбета» Шекспира и опустил оружие. — Не понятно?
Оба отрицательно покачали головой.
— Тогда я объясню. Отсюда уйдут — либо подданные Империи… либо — тут останутся только трупы. А Империя пойдет дальше. Теперь понятно?
«Правый» мгновенье, подумав — решительно спешился. Достав меч, он встал на колено и протянул его на вытянутых руках ко мне.
— Сотник — Дорг Шрам. Мой — меч, моя — верность, отныне и навеки - твои, Наместник Терновский, — он произнес уже знакомую мне ритуальную фразу и ждал.
Я отрицательно покачал головой.
— Встань сотник. Клясться надо не мне — Империи надо присягать.
Он, не вставая, тоже отрицательно покачал головой:
— Я отдаю свою верность тебе и только тебе. И только твое дело кому ты отдашь её… — он твердо смотрел на меня. — Я решил.
Ой как странно-то всё… И мужик внезапно проникшийся ко мне доверием. Да ещё каким. Совершенно непонятно с какого это… он отдал мне жизнь. Торговля? Нет. Страх? Не-ет… — страхом тут и не пахнет. Уж в этом я могу поклясться. Играет? Точно — нет. И словами такими тут не бросаются, успел я об этом узнать. И не врет ведь — вот чувствовал я это и всё. А некоторым чувствам в последнее время я начал доверять своему альтер эго…
— Почему? — я очень внимательно смотрел на него. — Почему я, а не Империя?
Он криво ухмыльнулся, и я заметил тонкую ниточку шрама от края брови бегущий к виску и теряющийся в волосах.
— Только не ври мне.
— Ты такой же, как я. В твоих глазах… огонь войны. Другие может, и не видят… а я — вижу.
Он был как натянутая… и перетянутая струна. Тронь не так — и лопнет. И хорошо если не хлестнет по глазам.
— Красиво… но это только слова — не причина.
— Ты не предаешь своих. Мне этого достаточно.
Я удивлённо посмотрел на него: — С чего это ты так решил?
— Знаю…
— А если ты ошибаешься?
— Я потеряю только малость — свою жизнь...
И такой безнадегой повеяло от его слов, что я понял — почему. Достало мужика всё. Видел я такое — всё нормально, а потом — раз, и на какой-то мелочи срывает ему крышу. И может — что и как угодно быть. Может стрелять начать, может оппонента за горбатое слово зарезать, может влегкую застрелиться. Всё. Нет цели — нет жизни. Я получается, его «целью» стал. Надеждой…
— Я принимаю твою верность….
Ну и тэ.дэ. Вот так невзначай я обзавелся вассалом. В это время «левый» спешился, подошёл к мажору и проверил - жив, тот или нет и аккуратно снял его с лошади. Потом он остановился поодаль и, поправив пистоль поудобней, чтоб сразу выхватить наблюдал всю процедуру приёма клятвы. Поклявшись защищать Дорга, я повернулся уже к нему.
— Теперь ваше решение.
— Я таиб виконта — Шош Абыл. Я не могу дать клятву… — он сказал и насупился, видимо внутренне ожидая, что я тут же выстрелю в него.
Таиб — это тут что-то вроде дядьки и телохранителя. Спасибо, барону — просветил. Услышав его ответ - я засмеялся. Искренне. Не, ну чисто дети.
— Шош, а какова ваша главная задача, позвольте полюбопытствовать?
— Беречь виконта… и учить.
— Вот! — я торжественно поднял палец вверх. — Заметьте это не я — это ты сказал.
Он подозрительно уставился на меня. Ну-ну, поиграй в логику со старым циником, которого воспитывали решения партсъездов, демократы и пару раз лично — душка-Вольфович.
— Ну а теперь подумай дружище. Мои действия — после твоего отказа? Я ведь просто обязан «зарезать» твоего… подопечного.
Он выхватил оружие и направил его на меня: — Только после моей смерти!
Дорг в ответ мгновенно схватился за своё.
— Спокойно! Убрать стволы! — скомандовал я. И обратился к Шошу: — Ну вот. Ты опять торопишься. Давай порассуждаем. Если ты принимаешь и приносишь клятву Империи, то мне тебя трогать нельзя — так?
— Так.
— Зачем мне убивать твоего господина, если и он принесет присягу.
— Он не принесет.
— О-о… поверь мне — принесет. И ты мне в этом поможешь. Ну… а если нет, то, что ты теряешь? Умрешь на полчаса — позже. Убедил?
