Кассандра Клэр - Draco Veritas
Гарри открыл было рот, но тут же его захлопнул.
— Это совсем другое дело.
— И почему же? Потому что это твой большой секрет?
— Потому что меня никто не пытался убить.
— Ха!
— И что значит это «ха»? — бросил резкий взгляд Гарри.
Драко немного подумал:
— Ну, такое смущенное и растерянное «да ну?».
— И что ты имел в виду?…
Драко зевнул во весь рот, чувствуя, что на него все больше и больше наваливается усталость.
— Кое-кто постоянно пытается тебя убить, Поттер. Ты не был бы собой, если бы все обстояло иначе. И вообще — кто знает наверняка: меня ли они пытались убить или просто промахнулись в Рисенн?
Гарри помолчал, теребя правой рукой застежку браслета — странного на вид старого браслета, который Гарри никогда не снимал.
— Не думаю, что тебе стоит ей доверять, — наконец произнес он.
— Спасибо, я и не доверяю, — Драко снова зевнул. — Слушай, Поттер, я тут подумал…
— Что?
— Если ты попросил у Люпина портключ, который отправит тебя в Дунсхилл, что же он не догадается, почему ты попросил это сделать? Честно говоря, я вообще удивлен, что это оказалось в домашнем задании.
— Ага. Поэтому я подошел к нему и сказал, что вместо него мы хотим отправиться в Шептон Маллет.
— Но мы же не хотим туда отправиться… о…
— Да ладно тебе, Малфой, — что там было насчет коварных планов — не помнишь? Самое главное — выбраться со школьных земель, учитывая то, что мы не можем аппарировать и летать, а на прогулки у нас нет достаточного количества времени.
— И как ты себе представляешь наше путешествие из Шептон Маллет в Дунсхилл?
— Оставь это мне, — Гарри улыбнулся и прикусил губу. — Но… ты и правду уверен, что хочешь туда попасть?
— Желание могло бы быть и посильнее. День-два, и я буду совершенно уверен.
— Мы может ждать столько, сколько ты хочешь, — заметил Гарри.
— Нет, все в порядке, — Драко откинулся на подушки и прикрыл глаза. — Ты вообще — понимаешь, что все это значит?… — засыпая, пробормотал он. — Мы собираемся выполнить то, что должны… Целый доклад о Шептон Маллет без всякой на то самой завалящей причины… — он снова зевнул. — И все благодаря тебе…
Драко не услышал, что ответил Гарри: он уже спал.
* * *
Он спал и видел сон: опять он в башне, там же находились отец и Темный Лорд. Теперь Драко смотрел на происходящее с другого угла, и мог видеть высокие и узкие окна, за которыми простирался незнакомый пейзаж: долины, убегавшие к далеким лесам. Над ними склонилось высокое ночное небо, звезды ухмылялись, словно обнаженные клинки. На стене висело зеркало, которое он уже видел в прошлый раз. Сейчас его поверхность ничего не показывала.
Темный Лорд что-то говорил Люциусу. Они стояла в дверях, и Драко не мог услышать слов. Словно призрак, он последовал за ними в соседнее помещение — каменную залу, стены которой были завешены золотыми и серебряными гобеленами. Она была огромна, стены вздымались вверх, крыши все же не было видно, несмотря на пылающие факелы, пол был инкрустирован золотом и драгоценными камнями — это была самая кричащая и безвкусная комната из всех, что доводилось видеть Драко, но центральное украшение доводило это безвкусицу до немыслимых высот: это была огромная золотая клетка, в которой можно было бы держать тигра или льва. Но там находилась женщина. Изящная женщина, прикрытая только своими собственными волосами, в которых, как в дыму, исчезало ее тело. Она подняла лицо, и он узнал ее.
Рисенн.
— Мой Лорд, — произнесла она, — зачем вы снова вызвали меня?
Люциус шагнул в сторону, уступая дорогу, и Темный Лорд оказался лицом к лицу с узницей.
— Я могу это сделать, потому что ты моя пленница, — ответил он. — Ты знаешь об этом?
— Да, я знаю.
— И я твой господин?
Ее глаза вспыхнули.
— Для моей плоти, возможно, и да. Но над сутью моей вы не властны.
— Все это слова, — отрезал он. — Ты должна мне подчиниться или же буду пытать тебя этой клеткой из крови, плоти и костей до самой смерти, я не выпущу тебя. Хочешь?
Она скрипнула зубами и промолчала.
— Где Наследник Слизерина, почему ты его оставила?
— Он с Гарри Поттером, — ответила она, — вы же знаете, я не могу находиться с ним, если рядом юный Поттер. И в замок не могу войти.
— Но ты говорила с ним? Ты вручила ему оба послания?
— Да.
— И каков был его ответ?
Она опустила глаза:
— Нас прервали. Он не дал мне никакого ответа. Я отправлюсь за ним снова — не в эту ночь, а в следующую.
— Прервали? И как же прервали? — Люциус оторвался от окна и развернулся к девушке в клетке.
— Кто-то пытался напасть на нас, — пояснила Рисенн. — В нас дважды выстрелили из темноты. Одна стрела попала в плечо твоему сыну, но я видела, что он остался в живых.
Вольдеморт кровожадно улыбнулся.
— Маловероятно, чтобы это был ангел милосердия, — заметил он. — Или же тебя тронуло то, что с ним произошло?
— Милосердие, — возразила Рисенн, по-кошачьи сверкнув глазами, — не имеет к этому никакого отношения. Я охраняла — и только.
— Восхитительно, — усмехнулся Вольдеморт, — это просто исключительный пример бесчувственности. Хотя, кажется, ты все еще веселишься.
— Как и вы, мой Лорд.
— Я никогда и не претендовал на бесчувственность, — произнес Темный Лорд, — речь шла только о благородстве и мягкости, которые я презираю.
— Вы ненавидите, — заметила она, — значит, должны и любить.
— Я люблю силу, — ответил Темный Лорд, — люблю ее, как музыкант любит свою скрипку. Извлекать звуки, аккорды, гармонии — это счастье.
Девушка в клетке внезапно вскинула голову, словно что-то учуяв:
— Встает солнце, мой Лорд, — объявила она, — отпустите меня. Вы же знаете, я ненавижу день.
Темный Лорд заулыбался.
— Я знаю. Что ж, иди. Вернешься, когда я позову тебя.
— Вернусь, — пообещала девушка и исчезла, и лишь только это случилось, как солнечный луч ворвался в окно, ярким золотом залив темноту комнаты, осветив лицо Темного Лорда и стоящего рядом Люциуса — он повернулся и взглянул через комнату. И Драко показалось, что отец смотрит прямо на него.
Люциус улыбнулся и заговорил:
— Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.
* * *
— Я должен был знать, что найду тебя именно здесь.
Глаза Драко распахнулись, он почувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди. Какое-то мгновение темнота башни еще плавала у него перед глазами; он с трудом сел, пытаясь справиться с головокружением, вцепившимся в него, как руки утопающего.
