Андрэ Нортон - Колдовской мир
Но вначале следовало преодолеть защиту Горма, и это должны были сделать те, кто владел Силой Эсткарпа. И вот, не зная, почему он оказался в этом обществе, Саймон обнаружил, что сидит за столом, который мог бы служить для игры. Но на столе не было разноцветных клеток, перед каждым сидением был изображен символ. И собравшаяся компания казалась странно смешанной, состоящей из представителей высшего правления.
Саймон увидел, что он сидит рядом с Властительницей, и символ относится к ним обоим. Это был коричневый сокол, обрамленный золотым овалом, а над овалом была нарисована маленькая труба. Слева виднелось сине-зеленое изображение кулака, держащего топор. А дальше нарисован был крупный квадрат, а на нем — рогатая рыба.
Справа, за Властительницей, были нарисованы два символа, которые он не мог рассмотреть. Перед ними сидели две волшебницы, положив руки на стол. Слева кто-то пошевелился, Саймон повернул голову и почувствовал необычный прилив сил, встретив знакомый взгляд серых глаз. Она молчала, и он тоже не заговорил. Шестым и последним за столом сидел юноша Брайант, бледный, неподвижно устремив взгляд на изображение рыбы перед ним, как будто эта рыба была живой и он силой взгляда удерживал ее на алом море.
Женщина, которая держала его руки, когда Саймон думал о человеке с Горма, вошла в палатку, с ней еще две, каждая несла по небольшой глиняной жаровне, из которых шел сладковатый дым. Жаровни поставили на стол, а первая женщина опустила свою ношу — широкую корзину. Она сняла покрывавшую корзину ткань и открыла груду маленьких фигурок.
Достав первую фигурку, женщина остановилась перед Брайантом. Дважды пронесла фигурку через поднимающийся дым и остановила ее на уровне глаз сидящего юноши. Это был прекрасно изготовленный манекен с огненно-рыжими волосами и такой естественный, что Саймон решил: это изображение какого-то живого человека.
— Фальк. — Женщина произнесла это имя и опустила фигурку в центр алого квадрата, как раз на изображение рыбы. Брайант не мог побледнеть: он и так был очень бледен, но Саймон заметил, что он конвульсивно глотнул, прежде чем ответить:
— Фальк Верлейнский.
Женщина достала из корзины вторую фигурку и подошла к соседке Саймона. Теперь Саймон мог лучше оценить совершенство ее работы. Она держала в руках, окуная в столб дыма, совершенное изображение той, которая просила средство, чтобы удержать Ивьяна.
— Алдис.
— Алдис Карсская, — ответила его соседка, когда крошечные ножки опустились на кулак с зажатым топором.
— Сандар Ализонский. — Третья фигура заняла свое место справа от Саймона.
— Сирик. — Толстая фигурка в просторной рясе заняла еще один символ справа.
И вот женщина достала последний манекен, взглянула на него и окунула в дым. Поставив фигурку на изображение перед Саймоном и Властительницей, женщина не назвала никакого имени, но протянула фигурку Саймону, чтобы тот мог рассмотреть и узнать ее. Он смотрел на маленькую копию главы Горма. По его мнению, сходство было абсолютным.
— Горм! — Он признал это, хотя не мог дать колдеру лучшего имени. И женщина аккуратно поставила фигурку на коричнево-золотого сокола.
ГЛАВА 5. ИГРА СИЛЫ
Пять фигурок стояли на символах своих земель, пять совершенных изображений живых мужчин и женщин. Но почему и с какой целью? Саймон снова посмотрел направо. Крошечные ножки Алдис держала в руке волшебница, ноги фигуры Фалька — Брайант. Они напряженно всматривались в фигурки, причем в лице Брайанта было видно беспокойство.
Внимание Саймона вновь обратилось к стоявшей перед ним фигурке. Смутные воспоминания о старых сказках ожили в его мозгу. Неужели сейчас будут втыкать иглы в сердца фигурок, чтобы их оригиналы заболели и умерли?
Властительница крепко взяла его за руку; точно так же его брали за руку в Карсе при изменении внешности. Другая ее рука образовала полукруг около основания фигурки в шапке. Саймон повторил ее жест, и кончики их пальцев сомкнулись.
— Думайте о том, кто перед вами, с кем вы были связаны спором о власти или кровью. Выбросьте из сознания все остальное, оставьте только его. Вы должны согнуть его, подчинить себе и использовать для нашей пользы. Либо мы выиграем игру Силы за этим столом в этот час — либо навсегда проиграем!
Взгляд Саймона был сосредоточен на фигуре в шапке. Саймон не знал, смог ли бы он оторвать взгляд, если бы захотел. Он решил, что его пригласили участвовать в этой странной процедуре только потому, что он единственный из всех видел офицера из Горма.
Крошечное лицо, полузакрытое металлической шапкой, росло, оживало. Через расстояние Саймон снова смотрел в него, как смотрел в той комнате в сердце Сиппара.
Вновь глаза этого человека были закрыты, он занимался своим загадочным делом. Саймон продолжал изучать его. Он знал, что вся его вражда к колдерам, вся ненависть, рожденная тем, что он видел в городе, их обращением с пленниками, собралась воедино в его мозгу, как человек собирает смертоносное оружие из мелких незначительных деталей.
Саймон больше не находился в этой палатке, где шумел морской ветер и шуршал песок на изображении сокола. Он стоял перед человеком в шапке в сердце Сиппара, приказывая ему открыть глаза, взглянуть на него, на Саймона Трегарта, вступить в сражение не мышц, а разумов, в сражение воли.
Глаза открылись, и Саймон заглянул в их темные зрачки, увидел веки, поднятые, будто в узнавании, в признании надвигающейся угрозы; Саймон как будто заглянул в котел, в котором кипели все ужасы и беды.
Глаза удерживали глаза. Постепенно уходили плоские черты лица, само лицо, металлическая шапка над ним, оставались только глаза. Саймон чувствовал, как из его руки и из руки Властительницы Эсткарпа льется поток силы, их силы объединились; Саймон почувствовал себя нацеленной стрелой.
Вначале колдер смотрел на него уверенно; вот он попытался освободиться от этой связи глаз, разумов, но слишком поздно понял, что оказался в ловушке. Он боролся, не желая в своем высокомерии признавать возможность поражения.
Саймон чувствовал нарастающее напряжение, в глазах колдера появилось выражение страха, оно сменилось ужасом, а потом все выгорело. Саймон знал, что смотрит лишь на пустую оболочку, которая выполнит его приказ так же, как рабы Горма выполняли приказы своих хозяев.
Саймон отдал приказ. Сила Властительницы подкрепила его; Властительница ждала, готовая помочь, но не вмешивалась. Саймон был уверен в покорности врага. Тот, который распоряжался Гормом, приведен в негодность; барьер будет снят. Теперь у Эсткарпа был в крепости Горма послушный робот.
