Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!
— Давно завелся? — откинувшись на вполне пристойно-мягкие подушки кареты, я принялась педантично, как и полагается, наверное, магеве, выспрашивать подробности.
— А Темный Шаграт его знает когда. Раньше-то мы только тяжкие шаги слыхали, стуки разные, да цепей звон, а сегодня, почитай три часа уж как воет, то во дворе голос слышится, то в самой тюрьме, да в местах все разных. Ребята мои нервничают, говорят, не к добру все это, смерть накликает или еще какую великую беду. Правду сказать, я сам, как услыхал, чуть Творцу душу не отдал, — полушепотом объяснил суеверный толстяк и снова приложился к графину. — Возьмешься ль избавить нас от страсти этакой, а магева?
— Избавить можно, знаю, о чем говоришь, таких духов я неплохо гоняю, — честно, пусть и не до конца честно ответила я, припомнив, как попался в капкан под яблонькой хитроумный Фокма.
— А что взамен попросишь, магева? — сразу, наверное, по служебному положению ему полагалось именно так, не о личном же просил, уточнил Кугмар, коснувшись тугой мошны на поясе. Думал от меня деньгами отделаться? Не выйдет, дружок!
— Я желаю переговорить с Кейсаром Дергом и дать ему возможность повидаться с псом, собаке обещала, — небрежно объяснила я.
Мужчина поперхнулся и нервически забормотал, комкая в руках платок:
— Не можно, никак не можно. Государственный ведь он преступник, приговор уж подписан, казнен завтра будет, не имею я права даже магеву к нему пустить. Другого чего пожелай, почтенная!
— Другого мне не нужно, — покачала я головой и привстала.
— Так не поможешь, стало быть? — застонал мужик, стекла в карете зарезонировали.
— Отчего ж, помогу, ты человек подневольный, не имеешь права, так не имеешь, чего ж с тобой спорить, сейчас друзьям скажу, что оставить их ненадолго должна и вернусь, — объяснила я и предложила: — Поедем призраков гонять?
— Эх магева, тяжкий долг на мне оставить хочешь… — пробормотал толстяк, потом будто встряхнулся, глянул на меня цепко, остро, и спросил: — Только переговорить?
— Да, а чтоб ты не тревожился, скажу: ни меня, ни пса, коль нужно будет, никто и не углядит, да и не собираюсь я ему побег из застенка устраивать, — подбодрила я Кугмара, проявившего неожиданную силу духа.
— Согласен, магева, избавь от привидения проклятого, и я свое слово исполню, — решился начальник тюрьмы на рискованную сделку.
— Уговор. Обожди минутку, я сейчас, — деловито кивнула я и вылезла из душной парилки на колесах, надо было захватить из "Плахи" пса.
Гиз тенью последовал за мной к дверям трактира, выспрашивая на ходу:
— Как ты его сюда притянула: магия или удача?
— Логика, дорогой, исключительно логика, — ласково заверила я киллера. — Ну посуди сам, коль "Плаха" единственное заведение общепита в округе рядом с тюрьмой, а маги в здешних краях в большом дефиците, то первым делом желающие избавиться от общества привидений должны были кинуться к трактиру за информацией или просто рюмашку пропустить, нервы успокоить. Так все и вышло. Ну, капелька удачи к моей логике тоже примешалась, коль мы с этим мужиком во дворе столкнулись.
В голову пришла еще одна не слишком веселая мысль: а не приложил ли к этому совпадению свою мощную длань Гарнаг, лишенный возможности одобрить приговор Кейсару Дергу. Боги, небось, не меньше людских правителей злятся, когда через их голову разные пакости вытворяют. А впрочем, даже если так, пускай. Я не в обиде! В данном случае наши интересы совпадают, а коль иначе будет, всегда смогу его послать по матушке, мы официального контракта не заключали, работаю исключительно на добровольной основе, а значит, делаю лишь то, что считаю нужным.
Наскоро оповестив друзей о подвернувшейся халтурке и выдержав нешуточное сражение с желающими везде и всюду следовать за моей ненадежной персоной, я все же выбралась из "Плахи" с Гизом на прицепе. Кейр таки доверил мое тело ему одному, а Лакс, положа руку на сердце, не слишком рвался в застенки. Преступное прошлое сформировало у моего парня предвзятое мнение о тюрьмах, как заведениях в кои попасть раз плюнуть, а вот выбраться наружу проблематично, если конечно, выбираться не ногами вперед. Кстати, то, что у меня в руках еще находилась корзинка, а рядом кроме Гиза следовала здоровенная черная псина, осталось для общества тайной благодаря дивной руне Дагаз. Мы, не дожидаясь приглашения, забрались в карету-душегубку. Начальник тюрьмы в одиночку занимавший своими могучими телесами две трети помещения вопросительно вперился в Гиза.
— Это один из моих телохранителей, — объяснила я толстяку, нарочито подчеркивая "один из", типа я такая добрая, что не весь десяток с собой волоку.
— Но зачем, магева? Уверяю вас… — как-то странно, будто не понял моих слов, то ли не поверил, начал было возражать Кугмар.
— Меня вы уверите легко, — с выразительным вздохом перебила я мужчину, — а вот переубедить его, коль что-то в голову втемяшилось, я бы даже пробовать не стала. Особо тяжелый случай! Психический! Но если у вас получился, отлично. Будете пытаться или потратим время с большей пользой на охоту за призраками?
Бдящий за Спокойствием пригляделся к Гизу повнимательней, отчего-то вздрогнул всем телом, хотя тот продолжал сидеть прямо, сохраняя невозмутимо-холодную маску на лице, отвел глаза и пробормотал:
— А собака? Вы хотели…
— Она поблизости, — загадочно улыбнулась я и умильно предложила. — Поехали?
Кугмар снова вздрогнул, поежился, точно ему в такую жарень холодно стало, наверное, клыки милого песика представил, и приказал гнать в Цвиранг. Вот так стремительно, практически без усилий я оказалась в тюрьме. Карета промчалась по мощеной площади, в левой части которой, близ храма оставленного не у дел Гарнага, плотники усердно трудились над возведением подмостков. Почему-то мне показалось, что готовятся они не для театрального представления, а в качестве эшафота. Я чиркнула ладонью по горлу, и Гиз кивком подтвердил мою догадку. М-да, не люблю быть такой проницательной. Тяжелая, обитая металлом створка тюремных ворот распахнулась не без помощи четырех стражей, мы въехали на двор. С Кугмаром во главе и тройкой стражников сопровождения проследовали по темным, стылым даже в такую жару и почему-то невозможно душным коридорам в его кабинет на втором этаже. Коричневая форма неплохо защищала тюремный персонал от прохлады, а вот наивная чукотская девушка, я то есть, немедленно начала мерзнуть. Ненавижу холод! Эльфийская блузка, надетая в расчете на летний погожий денек, никак не могла сохранить остатки стремительно покидающего тело тепла.
— Бр-рр! Ну холодина, — поежилась я и тут же на плечи легло что-то мягкое, почти невесомое, но теплое. Гиз умудрился на ходу снять с себя рубашку из той самой странной серо-черной ткани и накинуть на меня. Сам киллер остался в такого же цвета нижней майке (Или это у него такой бронежилет был?) и ножнах с режущими предметами разной формы. Мягкие, незаметные прежде под рубашкой ремешки надежно охватывали его руки и торс.
