Владимир Колычев - Три богатыря
– Зачем уродуешь-то себя, красавчик? – мерзко рассмеялось чудовище. – Смотри-ка, аж кровь выступила. Не бережешь себя... А я ведь девица привередливая. Могу и передумать, могу и не выйти за тебя замуж!
– Замуж? – потрясенно выдавил из себя богатырь.
– А как же иначе? Разве не за мной ты ехал сюда? Ладно, так уж и быть, стану я твоей женой...
– Ну ты даешь, кикимора болотная! – возмутился богатырь.
– Ай-я-яй! Обидеть меня хочешь... Стыдно, ой как стыдно! – развеселилось чудовище. – Да, страшна я. Страшна!.. Зато замуж выйду за красавца!.. Ты же хочешь быть моим мужем?
Наш герой лишился дара речи.
– Согласен... – утверждая, кивнула головой страшная невеста. – Ты же околдован, очарован моей красотой!.. Ты будешь моим сто первым мужем!.. У меня много мужей, и все они счастливы!.. И ты будешь счастлив!.. Ты будешь счастлив!.. Будешь счастлив!..
Обещание счастья звучало заклинанием. Под ногами у Алеши разверзлась земля, и он провалился в бездну. Его сознание стало мутиться, пропадать. Но сквозь пелену наступающего забытья он успел ощутить, как его подхватили чьи-то сильные руки...
Очнулся он от грохота падающей сверху воды. Разлепив веки и ощутив в голове шевеление мысли, богатырь осмотрелся по сторонам.
Он находился в большой чашеобразной пещере. Внизу глубокое озеро, куда водопадом вливалась вода. Свет исходил от больших светильников на стенах.
Сам Алеша стоял скованным по рукам и ногам в неглубокой нише, выбитой прямо в стене. По всему кругу пещеры стояли другие пленники, все в оковах.
– Ну что, очухался? – спросил чей-то голос.
В соседней нише он увидел мужчину с длинной седой бородой. Худой, изможденный, рваное рубище, неряшливые космы до плеч.
– Ты кто?
– Скорняком я когда-то был, – горько улыбнулся мужчина. – Гаврилой меня зовут...
– Давно здесь?
– Давненько. Годков пять, а может, и все десять. А впереди целая вечность... Что смотришь на меня так, добрый молодец? Думаешь, я нарочно жуть на тебя нагоняю? Нет, здесь и взаправду очень жутко. До сих пор привыкнуть не могу...
– Зачем привыкать? – удивился богатырь. – Не надо привыкать. Надо ноги отсюда уносить...
– Как?
– Вот я бы и хотел у тебя спросить, как?
– Должен тебя огорчить. Отсюда нет выхода. Даже если ты умрешь, даже вперед ногами тебя отсюда не вынесут. Сбросят тебя в пучину, и вся недолга... Не сбежишь ты отсюда. А по своей воле Кубаха нас ни за что не выпустит...
– Кубаха, говоришь? А кто такая Кубаха? Уж не то ли это страшилище с жабьими глазами...
– Может, и страшилище, – мрачно усмехнулся Гаврила. – Но здесь нет женщины краше, чем она. Здесь вообще нет женщин. Здесь только Кубаха. Для нас всех она – жена. А для тебя – пока что невеста... Ох, и мерзость же эта Кубаха. Лучше сдохнуть, чем с ней быть... Но делать нечего. Скоро у тебя свадьба. Будет брачное ложе, будет брачная ночь, брр...
Алеша представил себя в объятиях гнусного чудовища, и к горлу подступил ком тошноты.
– Бежать, надо бежать отсюда, – сжимая кулаки, сказал он.
– Смирись. Не терзай душу. Думаешь, только один ты хочешь обрести волю?
– Да нет, не я один такой. И не для одного себя воли хочу. Я всех освободить хочу.
– Эка ты загнул! Освободить нас он хочет. Да тебе ни в жизнь с Кубахой не сладить. Даже если ты трижды богатырь, даже если у тебя меч будет... Кубаха злая волшебница. И своими чарами она тебя в три счета захомутает.
– Неужели нет силы против ее волшебства?
– Нет. Ни один мужчина не может устоять перед ней. Разве что только женщина... Не знаю, правду говорят или нет, но вроде бы Кубаха со своими чарами бессильна перед женщиной... Только женщины в этих краях не водятся. Да и кто захочет связываться с этой образиной?
Последние слова Гаврилы потонули в шуме хлопающих крыльев. Это в пещеру ворвались мерзкие гады – горящие глаза, зеленая пупырчатая кожа, длинные перепончатые крылья. Их было не меньше двух дюжин, и все они смотрели на Алешу. Хотел бы он взяться сейчас за меч и покрошить в капусту это чертово племя. Но, увы, он мог только звенеть своими цепями в тщетной попытке избавиться от них.
Зеленомордые уроды разлетелись в стороны, освобождая место для своей повелительницы.
Кубаха предстала перед Алешей во всей своей красе. Красивая фигура, красивые волосы и безобразное в слизких струпьях лицо. Жуткий магический взгляд насквозь пронизывал душу и холодил тело изнутри до самых пят. Чудовище восседало на троне и вместе с ним парило в воздухе на летающем ковре.
Кубаха смотрела на Алешу. Затем перевела взгляд на Гаврилу.
– Что ж ты, муж мой родной, жену свою образиной назвал? – леденящим кровь голосом спросила она.
– Прости меня, госпожа! – в страхе взмолился скорняк. – Бес попутал! Сам не знаю, как слово вырвалось!
– Ты каешься?
– Каюсь! И взываю о прощении!
– Ты считаешь меня красивой? – насмешливо спросила она.
– О да! Ты самая красивая!
– И самая желанная?
– Да. Да! Именно это я и хотел сказать!
– Тогда, мой друг, считай, что тебе очень повезло. Завтра ты будешь в моей опочивальне. Ты же хочешь ублажить свою красавицу жену?
– Я об этом только и мечтаю!
– И Алеша тоже мечтает об этом, правда? – Она не просто спрашивала богатыря, она издевалась над ним. – Ты же хочешь быть со мной?
– Не хочу, – покачал головой Алеша. – Не хочу и не буду.
– Не надо так говорить, – ядовито зашипела Кубаха. – А то как бы не пришлось каяться и молить о пощаде.
– Никогда. Слышишь, ты, никогда я тебя ни о чем просить не буду!
– Это мы еще посмотрим!
Кубаха сморщила свое и без того страшное лицо. В глазах вспыхнули зеленые огоньки. А затем из них на Алешу хлынули два ослепительно ярких луча. Как будто сотни раскаленных игл воткнулись в его тело. Лишь огромным усилием воли богатырь сдержал рвущийся наружу вопль.
Страшные глаза погасли – скручивающая боль отступила. Теперь в глазах Кубахи светилась лишь презрительная усмешка.
– Ну и что ты теперь скажешь, мой друг? Хочешь ли ты жениться на своей красавице невесте?
– Если эта красавица – ты, то не хочу... Ты самое гнусное существо на свете. И я тебя не боюсь!
– Ты упрямый. Но ничего, я сломаю тебя...
И снова ее глаза озарились ослепительным светом. И снова Алешу скрутила дикая боль. Он мог долго сдерживать стон. Но ему повезло. От боли он лишился чувств. Спасительное забвение избавило его от мучений.
Когда он пришел в себя, Кубахи в пещере уже не было. И мерзких тварей тоже. Полумрак и тишина. И эту тишину нет-нет да и нарушали стоны невольников да звон цепей.
Алеша выглянул из своей ниши, увидел Гаврилу. Скорняк смотрел на него тусклым немигающим взглядом. Богатырь обратился к нему с вопросом, но Гаврила лишь плотнее стиснул губы. Он не хотел разговаривать с ним. Боялся гнева злой волшебницы. Сейчас Алеша его понимал. Ему и самому не хотелось попасть под убийственные колдовские лучи. Что, если в следующий раз он лишится не только чувств, но и жизни? А ему нужно жить. Чтобы вырваться из этого жуткого плена. Не для того он на свет народился, чтобы оставаться в этой пещере до конца своих дней.
