Анастасия Сыч - Ученица темного мага
Часть третья
Понимание
Глава 10
В попытках объяснить, что представляют собой Свет и Тьма, многие бросаются из крайности в крайность. Не стоит, считать первостихии ни воплощением Добра и Зла, ни просто инструментами магов. Свет и Тьма — основа жизни Таэрры, олицетворение светлых и темных сторон арохе. Для темных магов противоестественно быть добродетельными, также как светлые маги не могут творить сплошное зло.
Сарторир Кар, монография «Свет и Тьма как часть арохе», 5011 годЛэйр Сартер шагал по мосту, соединяющему Дом Правительства и Университет. Одетый во все черное, с художественно взлохмаченными волосами, неестественной бледностью и фосфорически сверкающими глазами, темный маг старательно наводил ужас на встречающихся на его пути арохе. Правда, испугать учеников ВУМа, облюбовавших мост как место отдыха на переменах, было сложно. И зловеще развевающийся плащ не помогал. Большинство девушек проводило мага восхищенными взглядами, парни неодобрительным, и только парочка хэдов, узнавших известную в определенных кругах личность, встревоженными.
У белоснежной входной арки между двумя раскидистыми дубами, на Лэйра налетела молодая торанка с длинными рыжими кудрями в красном открытом платье. Девушка даже не извинилась, а только гневно сверкнула золотистыми глазами и поспешила дальше. Темный маг подумал, не превратить ли ее в лягушку, но решил ограничиться легким проклятием на неудачу. Ох уж, эти торанки… Ностальгически вздохнул, Сартер вошел на территорию здания правительства.
Незаметно для всех поблуждав по светлым коридорам, темный маг остановился у особо выделявшейся своей белизной двери. Первым, что почувствовал Лэйр Сартер войдя в покои был приторный цветочный аромат. Рабочий кабинет третьего советника представлял собой настоящий сад из белых лилий. Просторная комната, плавно перетекающая в балкон, была наполовину превращена в цветник, а на вторую половину уставлена расписными вазами с огромными белыми и бледно — розовыми цветами. В тени особо огромной обнаружился массивный письменный стол из белого дерева, на котором кроме нескольких бумажек была только тарелка с зелеными виноградом. За стол дремал смуглый блондин средних лет, одетый в солнечно — желтую сафху с белой туникой под ней.
Лэйр Сартер насмешливо чихнул. Седрик Теренор вздрогнул и проснулся. Увидев приветливо улыбавшегося темного мага, он кисло вымучил улыбку в ответ.
— Лэйр… — недовольным тоном протянул советник, — Чем обязан твоему визиту? Надеюсь, не задержишься, знакомство с тобой портит мне репутацию.
— Не рад видеть доброго знакомого? — Сартер неодобрительно покачал головой, потом многозначительно обвел взглядом комнату: — Смотрю, ты так и не избавился от проклятья?
Салеттец скривился еще больше. Больше всего в мире Седрик Теренор ненавидел белые лилии и прелестную эльфийку — мага, так своеобразно отомстившую за измену. Уже больше двадцати лет третий советник не мог и тио прожить без запаха свежих белых лилий. Сколь бы были не велики его заслуги перед страной он оставался вечным героем анекдотов.
А избавится от магии, созданной под воздействием разбитой любви, было практически нереально.
— Могу помочь, — милостиво предложил Лэйр Сартер.
Лицо советника в сей стало серьезным. Сосредоточено нахмурив густые брови, он спросил:
— С чего бы это? А кто еще пять лет назад говорил, что тебе не по силам снять проклятье? Если думаешь, что ради собственного благополучия я сделаю, что‑то способное навредить Салетте, то глубоко заблуждаешься, хэд.
Лэйр Сартер возмущенно закатил глаза. Он же такой же коренной салеттец, как Теренор, и тот это прекрано знает.
Седрик был настолько человеком, насколько это возможно — ни капли крови другого арохе, что для жителя Салетты было просто невероятным. А еще он был ярым приверженцем Света. При этом занимал почетную должность третьего советника по вопросам внешней политики Салетты с северными странами, в частности Харине, «главного оплота Тьмы», как любят повторять эстские фанатики. И его ненависть к хэдам занимала почетное третье место после лилий и эльфиек.
Только вот Седрик был далеко не глуп. Глупый и ничем не выдающийся арохе, просто не мог попасть в Совет Союза. Потому он и прослыл чудаком и коллекционером, но прекрасно выполняющим свои обязанности.
— Ты же знаешь, что я предпочитаю не вмешиваться в политику. В особенности в ваши отношения с Харине. Правда, слышал слухи о некоторых разногласиях в вопросе о порталах. Не хотелось бы, чтобы мой милый дом в Дестмирии пострадал от наглых солдат.
— О какой войне ты говоришь? — деланно удивился Седрик. — Мы цивилизованные арохе и сможем решить свои разногласия мирным путем. Если только хэдским лордам и леди не захочется прихватить себе кое‑что лишнее.
— Ну, конечно, Салетта никогда не начинает войну. Но все время оказывается в выигрыше после ее окончания.
Седрик возмущенно открыл рот, но Сартер продолжил:
— Только я действительно хочу попросить тебя об услуге никоим образом не связанной с этими играми. Мне нужен пропуск в библиотеку.
— Университетскую? Но ты же так учился у тебя, должен… Постой, ты имеешь виду наш архив? Но там же нет ничего связанного с магией?
— Ты не настолько разбираешься в магии, чтобы точно знать есть ли там что‑то интересное. Просто дай постоянный пропуск, а я сниму с тебя проклятье. Клянусь Тьмой. Это никак не связано с моими злобными помыслами навредить твоей горячее любимой Салетте, — прошипел Лэйр Сартер, понимая, что с паранойей Седрика разговор может затянуться надолго.
Советник целый дис подозрительно рассматривал демонстративно зевающего темного мага, но тяжело вздохнув и кинув измученный взгляд на окружавшие его лилии, выписал пропуск.
Лэйр Сартер картинно поблагодарил и, используя пафосные взмахи руками и выдуманные заклинания, подготовленным заранее переплетением потоков маэн снял проклятье.
Затем покинув Седрика счастливо уничтожавшего прекрасные цветы, вышел к одному из фонтанов во внутренним дворике той части дома правительства, что занимали низшие служащие, на этот раз делая все, чтобы его заметили. Когда собралась достаточная толпа арохе подозрительно косящихся на темного мага и готовых принять вовремя все меры безопасности, Лэйр Сартер состроил самый высокомерный вид что мог и обратился в ворона. Некоторые маги поопытнее одобрительно закивали красоте превращения, но большинство зрителей презрительно зафыркали, оценивая этот глупый пафос.
