Анна Завгородняя - Колдун (СИ)
Еще немного, и мы окажемся на самом верху, подумала я.
Селла прошла в зал, чадящий маслом из светильников, следом за ней шагал худенький паренек, на которого она очень надеялась. В последние годы с учениками было тяжело. Попадались совсем бездарные, а тут ей показался проблеск таланта. Девушка огляделась в поисках Заррона и внезапно увидела Ворона. Колдун стоял рядом с Старшим и оба что-то горячо обсуждали, возможно, даже спорили, но девушка не слышала их слов. Сделав знак будущему ученику ждать на месте, Селла поспешила к ним. Когда она приблизилась, и Заррон и Бренн резко замолчали, причем последний одарил ее не совсем дружественным взглядом. Но Селла не удивилась. Характер Ворона ей был знаком не понаслышке.
— Приветствую тебя, Старший, — она склонила голову в уважительном поклоне. Заррон снисходительно кивнул ей в ответ, — Я бы хотела поговорить с тобой, Заррон, — продолжила Селла, — Я нашла себе ученика и прошу тебя посмотреть на него и решить, подойдет ли он нам.
Заррон согласился, бросил взгляд через плечо девушки на стоявшего неподалеку паренька и позвал девушку в сторону своей комнаты. Она шагнула было следом, но поравнявшись с Вороном внезапно произнесла:
— Я видела сегодня Владу. Она изменилась с тех пор, как мы впервые с ней встретились.
Ворон хмурил брови.
— Да, изменилась и кажется стала о себе большого мнения, — произнес он недовольно.
Селла рассмеялась.
— С чего бы это? — спросила она.
— Я только что видел Эгира, он занимается с Владой ядами, вместо Тордис, так вот Эгир сказал, что она сегодня не пришла на занятие.
Улыбка Селлы медленно угасла. Девушка вспомнила утренний разговор между Владой и Серко. Она бросила быстрый взгляд в сторону Заррона, который с ожиданием смотрел на нее, стоя у входа в свою комнату. Неприятное предчувствие охватило Селлу. Она наклонилась к Ворону, прошептала всего пару фраз, после которых он в удивлении вскинул на нее глаза, а после перевел взгляд на Старшего. Лицо Заррона ничего не выражало, но в глазах было что-то такое, отчего Бренн сорвался с места и выбежал из зала. Селла проводила его тяжелым взглядом и вздохнув направилась к Старшему, подозвав за собой мальчика.
В домике пахло сыростью и плесенью. Наверное, здесь давно никто не бывал. Камин стоял затянутый старой паутиной, настолько густой, что Кнут мысленно подсчитал, сколько приблизительно этот домик простоял без жильцов. Устало опустившись на старую лавку, мужчина мысленно помолился, чтобы прогнившее дерево не проломилось от его веса. Не проломилось.
Тордис вошла внутрь, таща за собой охапку дров и сухих ветвей. Ей хватило одного взгляда на спутника, чтобы убедиться в правильности своего решения переночевать в этом доме и дать отдыха усталому Кнуту.
— Я сейчас разведу огонь, — сказала она, убирая руками паутину, — Потом поджарю остатки мяса, что мы прихватили с собой.
— Я помогу, — произнес мужчина и стал медленно подниматься, но Тордис покачала головой, — После я осмотрю твою рану, а пока сиди, отдыхай.
Кнут посмотрел на нее так, словно она сказала какую-то глупость, но послушался.
Тордис недолго колдовала над камином. Ей пришлось слазить на крышу, чтобы прочистить трубу от засыпавших ее пожухлых листьев и прочего мусора и к тому моменту, когда в камине запылал огонь, наполняя маленькой пространство теплом, Кнут уже спал, привалившись к стене. Тордис приблизилась к нему. Осторожно убрала широкую ладонь, которой тот прикрывал рану, с ноги. Поглядела, хмурясь Рана выглядела неважно и если с ней что-то не сделать в ближайшее время, то возможно воспаление, подумала женщина. Но, пока Кнут спал, на решила не тревожить его и занялась ужином.
Скоро воздух наполнился запахом жареной медвежатины. Кнут проснулся, открыл глаза и увидел Тордис хлопотавшую у огня. Она сидела к нему спиной, завязав свои густые волосы в косу и что-то делала, не замечая, что ее спутник больше не спит. А мужчина рассматривал ее с интересом, даже на некоторое время забыв о боли. Кнут не мог не признаться себе самому, что Тордис его привлекала. Возможно, подумал он, если бы им было суждено встреться раньше, до того, как он узнал Владу, между ними могло быть все иначе.
Словно почувствовав на себе чужой взгляд женщина-оборотень оглянулась. Ее глаза скользнули по лицу мужчины и на мгновение Кнуту показалось, что он видит ответный интерес в ее взгляде, но она поспешно улыбнулась и опустив голову, принялась за прерванную работу.
— Проголодался? — спросила Тордис.
— Есть немного, — признался Кнут.
— Пока на ужин только мясо, — она встала с корточек, сняв с огня прутья с насаженной на него медвежатиной, источавшей невероятный аромат, или это просто Кнут был так голоден?
— Когда мы придем в поместье, я накормлю тебя более приличным ужином, — сказала она и внезапно осеклась. Тордис закусила губу, мысленно ругая себя. Что она такое несет? Какой еще ужин? Там в поселении Кнута ждет Влада, а она сейчас болтает какую-то несусветную и несвойственную ей романтическую ерунду. Но Кнут удивил ее своим ответом.
— Я с удовольствие приду к тебе на ужин, — сказал он твердо и Тордис внезапно поняла, что он действительно придет к ней. Отчего-то на сердце у волчицы стало теплее и радостнее. Она положила мясо на вычищенную тарелку, найденную в закромах домика, не глядя при этом на своего спутника, который напротив в свою очередь не сводил глаз с Тордис.
— Твоя нога! — напомнила женщина, когда Кнут встал и хромая придвинул лавку к столу от стены, — После ужина я хочу посмотреть ее.
Кнут кивнул, соглашаясь. Они сели рядом. Лавка в доме оказалась единственным предметом мебели, не считая стола и пары полок на стенах, одна из которых висела на добром слове. Впервые они почувствовали неловкость от того, что оказались так близко друг от друга. Тордис почувствовала, что ее сердце забилось быстрее, а щеки запламенели. Она приложила к ним ладони, думая о том, что чувствует себя как юная влюбленная девочка. Кнут ел, но тоже чувствовал себя несколько скованно. Тордис глубоко вздохнула и приступила к еде.
Весь ужин они сидели в молчании, потом Тордис повернулась к мужчине и кивнула не его ногу.
— Покажи, — требовательно произнесла она.
Кнут задрал штанину, и волчица поморщилась от вида его раны. Она наклонилась и принюхалась. Рана не воняла, но до воспаления оставалось всего ничего. Женщина посмотрела в глаза Кнуту, затем медленно достала свой нож и подошла к камину. Протянув лезвие над огнем, она стала ждать, пока сталь раскалится. Рукоять начала медленно нагреваться в ее пальцах, но Тордис не боялась ожога. Тот быстро заживет на ней. Сейчас надо было думать о мужчине и его ране, грозящей стать большой проблемой.
