Маргарита Блинова - Забавно быть студентом
— Заколки для волос?
— Взяли…
— Платья проверила?
— Самолично перенесла их в комнату с платформами переноса…
— А мой счастливый кулон? Я же не могу ехать без…
— Ната, он в правом кармашке твоих брюк!
К счастью для моей нервной системы, в комнату деликатно постучали, а следом на пороге возник виновник истерики.
— Моя красавица готова? — с ласковой улыбкой спросил профессор Дарон, проходя в комнату, затем увидел злое лицо ведьмочки, синие растрепанные кудряшки и заулыбался еще шире. — Доброе утро, чертенок!
Пока Рене крепко обнимал и нежно целовал ведьмочку, я еще разок перепроверила наличие всех сумок и нос к носу столкнулась со одним из своих нянек.
— Доброе утро, Линка, — поприветствовал Кебил, глянул в сторону целующейся парочки и понизил голос: — Будет лучше, если ты все‑таки останешься здесь…
— Так! Я слышу заговорщический шепоток у дверей, — в очередной раз продемонстрировала исключительный слух и ведьминскую чуйку Натка. — Кебил, не зли меня, а то я таких дел могу наворотить!
Почувствовавшийся угрозой парень молча подхватил стоящие у дверей сумки и, не говоря ни слова, вышел. Следом потянулись и мы: Натка гордо шла под руку со своим Прунцем, а я плелась сзади, держа возбуждённого Рокки на поводке. Щенка решено было взять с собой за неимением кандидатур, готовых взять этого маленького монстрика на поруки.
В клане его не приняли доберманы Крестного, подняв такой коллективный вой, что я чуть было не оглохла. Соседки по секции от мелкого пушистика тоже категорически отказались, заявив, что лучше самолично взорвут свои комнаты, чем позволят Рокки немного пошалить. Конни и Ролли заявили, что будут заняты исправлением формул и чисто физически не смогут гулять с недоцербером.
"А Руслан бы с удовольствием согласился побыть нянькой", — горько вздохнула память, и я невольно вместе с ней.
Около входа в зал с платформами переноса нас нагнал Юлик, который выступал в качестве моего сопровождающего, с огромной кадкой какого‑то незнакомого растения.
— Это что еще за фигня?! — хором воскликнули мы с ушастиком.
— На кой ты берешь этого четырехлапого негодника! — возмутился профессор Ратан.
— На кой ты тащишь на Темные земли неизвестную флору? — не осталась я в долгу.
— Это, между прочим, боевой востролист, — по секрету сообщает парень, перехватывая, судя по всему, тяжелую кадку поудобнее. — Идеальный защитник, в отличие от твоего хвостатого питомца, годного только на то, чтобы переводить еду и портить вещи.
— Р — р-р! — возмутился Рокки и попытался тяпнуть эльфа за худую ляжку, но я вовремя одернула поводок.
Пока мы препираемся у входа, ведьмочка заходит внутрь и оттуда раздается ее паническое:
— Лин — а-а — а!!
Тяжело вздохнув, бросаюсь внутрь, чтобы увидеть едва ли не рыдающую от горя соседку, которая в очередной раз "потеряла" одну из своих многочисленных сумок.
"Поездка будет не из легких", — предрекает пессимизм, делая срочный пересчет пузырьков с валерьянкой.
* * *— Позвольте представить вам моего дядю, — с гордостью произнесла Эмилия.
Заградив весь обзор, над нами с эльфом нависло тело.
Сперва мне показалось, что это не человек, а цирковой медведь — переросток, которого научили ходить на задних лапах и морщить губы в неком подобии улыбки, но, присмотревшись, с завистью поняла, что человек.
"Вот почему некоторым и рост, и могучее тело, а нам дырка от бублика?" — возмутилась жажда справедливости.
А позавидовать было чему, и если раньше Доставала был самым высоким и перекачанным человеком, с которым я встречалась, то теперь лидерство по праву перешло к незнакомцу.
Черный костюм, в который было затиснуто это перекачанное тело, казалось, был сшит только для демонстрации того, что подобные тела в деловой костюм не больно‑то и запихнешь.
— Добрый вечер. Рад знакомству, — прогромыхало тело. Голос у "дяди" оказался под стать размерам — низкий, оглушающий и немного рычащий.
— Драсти… — пропищали мы с Юликом, боязливо прижимаясь друг к другу.
— Как там ведет себя наша маленькая Помазанница Смерти? — прогудел дядя.
— Х — хорошо… — поспешил заверить родственника Эмилии Юлик, а я так просто предпочла промолчать.
Накануне отъезда Эми успела провести нам с Наткой краткий инструктаж на тему своих родственников.
— Понимаете, в семье Виртов на протяжении многих поколений всегда рождались одни мальчики, и только у папы девочка, — жаловалась блондиночка. — Вы даже не представляете, каково это! Надо мной все трясутся так, словно я экзотическая хрустальная ваза. Поэтому ни в коем случае не проболтайтесь про Шарги!
— Надеешься на то, что добрый дядюшка Никлаус тебя еще не сдал? — фыркнула я.
Эмилия посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, в которых плескалось удивление на пару с возмущением.
— Ты что такое говоришь, — бросилась она на защиту Тринадцатого. — Он, между прочим, самый адекватный и приятный из всех моих родственников…
Естественно, тогда ее слова не произвели на меня ровным счетом никакого эффекта, зато сейчас, глядя на медведеобразного дядюшку, я невольно прочувствовалась к Доставале симпатией.
Со стороны наблюдая за тем, как мелко трясущийся от страха Юлик пытается вести вежливый диалог с дядей Эмилии, я потянула девушку за рукав платья и шепотом уточнила:
— И много у тебя дядюшек?
— Если не считать Никлауса, то пятеро, — также шепотом созналась Эми.
— И что же, все такие… крупные?
Блондиночка энергично кивнула, а затем озорно улыбнулась.
— Никлаус младший, поэтому самый миниатюрный среди братьев, если ты про это…
— Тоже мне… малыш! — язвительно фыркнула я, намеренно отворачиваясь лицом к залу.
Вечер, или, точнее, официальный прием, устроенный семьей Даронов в честь помолвки Рене и Наточки, был в самом разгаре. Вокруг роились группки Темных по пять — шесть человек, с монотонным жужжанием обсуждая прибывших Светлых и кидая в нашу сторону изучающие, любопытные взгляды. Первые пятнадцать минут после нашего появления я чувствовала себя не в своей тарелке и все время порывалась выхватить клинки дайсе, чтобы защититься от неведомой опасности, но со временем начала немного расслабляться. Темные враждебности, по крайней мере, открытой, не проявляли и вообще старались держаться от нашей компашки как можно дальше.
Возможной причиной тому было безграничное уважение к профессору Дарону, ну или наличие в зале людей в бордовых куртках, на спине которых были изображены весы правосудия, причем одна половина весов была окрашена в белый, а другая — в черный цвет.
