Сергей Мельник - Попаданец (Барон Ульрих) (СИ)
— Кажется так… — Он озадаченно смотрел на меня.
— Тогда скажите мне, почему у стола поднос с легкой закуской и два бокала? — Я рукой показал на предметы, после чего, обходя кровавый след, заглянул в каждый бокал. — Тот, что со стороны графского кресла пуст, тот, что со стороны возле кресла для гостей наполовину лишь. О чем нам это говорит?
— Э-э-мм… — Он был озадачен.
— О том, что до прихода герцогини, тут рядом с ним уже был человек, с которым он разговаривал достаточно долгое время, что бы выпить свое вино, а так же достаточно времени, чтобы гость пригубил свой бокал. — Я вернулся к стоящему возле входной двери барону, вновь показывая ладонь с двумя загнутыми пальцами. — Это третий палец. Раз герцогиня обнаружила графа мертвым, то последний кто тут был перед ее приходом и есть убийца. Граф его знал, граф остался с ним один на один, следовательно, в какой-то мере он ему доверял, а раз расстарался на закуску и, судя по запаху свое не самое плохое вино, гость не слуга и не стражник, он либо кто-то из гостей, либо из приближенных с которыми он вел дела.
— Боги поднебесья! — Олаф раскрыл рот.
— Теперь смотри вон туда, вниз стола, со стороны гостевого кресла, что видите? — Я кивком головы указал ему направление.
— Ну…Бумаги графские, похоже, свитки какие-то. — Он пожал плечами.
— Вчера когда мы графу презентовали в подарок этот стол, все бумаги были на нем сложены аккуратно в стопки, а теперь смотрите на правую настенную панель, видите? — Я опять указал ему головой направление, где на стене возле стола виднелась клякса расплывающегося пятна крови.
— Б-р-р-р. — Его передернуло от этой картины.
— Я думаю, что четвертый палец мы загнем, если предположим, что гость подошел к столу, где сидел граф и сказал ему что-то нелицеприятное, от чего граф вскочил с кресла, перевесился через стол и возможно схватил что называется за „грудки“ нашего таинственного незнакомца, смахнув бумаги неаккуратно со стола тому под ноги. — Я замолчал, обдумывая и осматривая еще раз общую картину.
— И? — В глазах барона можно было прочитать смесь восторга и испуга.
— Да, вы правильно подумали, в этот-то момент гость и нанес барону удар ножом, когда он был в неудобной позе, открыт и вытянут, а руки были заняты, чтоб защитится. — Я вновь указал на пятно на стене. — Это первая кровь, которая самым мощным фонтаном ударила из открытого горла графа. Напор мощный, тело еще полнокровно и потому пятно так высоко и на удалении от стола, в то время как кровавый след в другой стороне.
— Пять будет? — Похоже, он раззадорился.
— А как же! — Я вновь указал на стол. — Видите, по следу крови как граф шел? Обошел стол, с лева направляясь убийце.
— Да. — Он тоже пристально рассматривал пол кабинета.
— Пятый палец, это странное поведение убийцы, он не бежал, не ринулся прочь отсюда, он стоял и смотрел, как граф идет, заливаясь кровью. — Я загнул последний палец на ладони. — Хладнокровно, спокойно, можно даже предположить, что с удовольствием убийца смотрел на него. На то, как его покидает жизнь. Вот скажите, вы бы так смогли?
— Да ты с ума сошел мальчишка?! — В голосе не столько злость сколько страх. — Это ж, кем надо быть?
— А я вам скажу, кем. Человеком, идущим на месть, человеком который пришел, и все сказал в лицо графу, он сказал ему все что думает, выводя того из равновесия, а так же для того, чтобы жертва знала, за что с ним так поступают. Наш убийца все еще во дворце, он не спешил, не убегал, он все еще здесь, что бы возможно увидеть всю картину целиком.
— Закрыть дворцовые ворота! — Взревел он раненым медведем.
— Тише барон. — Я взял его за руку, успокаивая. — Ворота уже закрыли, да и, судя по всему в этом нет необходимости, убийца и не собирается никуда уходить.
— Но как же так?! — Он, не веря, помотал головой.
— Барон, собаки особо рьяно кидаются только за убегающим, а наш убийца не такой, он не считает себя преступником, он думает скорей всего, что он в своем праве. Он будет сидеть скорей всего у себя в апартаментах, и ждать когда мы придумаем, кто убийца, а потом с рвением достойным похвалы поддержит нашу придумку, оставаясь, все время в тени.
— Каков нахал! — Барон топнул ногой и уже более спокойно спросил. — Как нам его найти?
— А мы будем его искать? — Я смотрел ему глаза в глаза. — Вы ведь отдаете себе отчет, что причиной смерти графа, стала его жизнь, возможно не совсем праведная? Я вот что-то опасаюсь, не вскроется ли тут секрет, который лучше бы не знать, не только нам с вами, но и возможно супруге графа и его детям.
Наступила тягостная тишина, во время которой Кемгербальд тщательно обдумывал полученный от меня посыл. Скажу честно, мне вообще-то было ровным счетом наплевать, на графа и его семью. Нет, я сочувствовал вдове и детям, но вот, не уверен я, что хочу копаться в белье высоких особ, и что правда здесь будет желанным блюдом к столу.
— Вы же сами говорили, что окажете последнюю услугу графу. — Вывел меня из задумчивости Кемгербальд. — А теперь отказываетесь?
— Было б это убийство по неосторожности, или же из-за вспыльчивости или денег, все было бы проще согласитесь. — Я дождался его кивка. — Вот честь по чести скажите, хуже от правды не будет?
— Юноша. — Он с прищуром меня смерил с головы до ног. — Я вижу, что вы видите эту жизнь без прикрас и расстались с детством. Не знаю и боюсь даже подумать, что могло произойти с вами, способное перевернуть весь ваш внутренний мир, но скажу вам одно, то, что мне с детства вбивал в меня еще мой отец. Порядочность это уже целый капитал. Мы можем быть высокими или низкими в этой жизни, красивыми или безобразными от природы, умными или глупыми по своему складу, но лишь порядочность, только она способна в этой жизни и под этим небом возвысить нас над всеми, невзирая на шелуху. На свете жили короли, под ногой которых были неисчислимые сотни судеб, они купались в золоте и богатстве, а после смерти в книгах о них всего лишь писали как Марк Глупый или допустим, Пастер Недальновидный. Но есть нищие, без гроша, ломанного за душой, родившиеся в грязи в ней и простившиеся с жизнью, но о них до сих пор люди говорят! Слышишь? Не строчки в книгах, а живущие сейчас, они говорят о Мудреце из пещеры Гарбдив, о странствующем монахе лекаре из Красса, о них люди помнят и говорят. Потому повторю тебе еще раз, не растрать свой капитал порядочности, только на него ты сможешь купить себе время после смерти, другие ценности не принимаются в веках. Ты понимаешь меня?
— Думаю…да. — Я не сразу ответил, взвешивая свое решение. — И спасибо за совет.
— Не стоит благодарности. — Он подмигнул мне. — Этим советом я к тому же, думаю, прибавил, в свой капитал.
