Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен! - Тишакова Валерия

— Смотрю, благодарные жители Васюков все-таки догнали Остапа Бендера. Ты откуда такой красивый?

— Молчит, — ответил за сына Джонатан. — Явился час назад в таком виде. Позорище, чтобы моего сына избили до такого состояния.

— Да? — подала голос экономка. — А за кем гонялся отец с кошельком наперевес и с воплями о том, что в такую пустую голову только деньги и кидать, благо, отверстие под монеты в ней уже сделали?

— Так тогда меня человек пять били, — отмахнулся граф надкусанным тостом.

— Ты меня недооцениваешь, — подало голос чадушко. — Меня били человек семь. Остальные не догнали. А если бы ты не наложил блок на телепортацию на территорию дома, то я бы отделался одним синяком!

Дальше пошло выяснение отношений на тему нарушения правил техники безопасности и прочих сынулькиных провинностей. Мне уже осточертело пытаться их помирить, поэтому я молча принялась за завтрак, а то сейчас молодой и растущий организм придет в себя и живенько подчистит стол от лишних продуктов.

Я как раз допивала чай, когда Эверо надоело чихвостить собственного отпрыска.

— Лада, доедай и пошли. Сначала в общагу за остальными твоими вещами, потом посмотрим, не остались ли от Академии одни руины за время нашего отсутствия.

Кивком поблагодарив мисс Пиннивет за завтрак, я поспешила за Джонатаном. Тот ждал меня в прихожей с подарком. Перчатки на резинке, какую обычно пришивают маленьким детям, чтобы они варежки не теряли. Юморист чертов.

— Это что?

— Профилактика! Ты не дружишь с холодом! Да и с головой тоже, раз догадалась в парк по морозу пойти.

— Кстати, — дошло наконец до меня, — как ты смог так быстро меня найти?

Джонатан усмехнулся и щелкнул пальцем по камее.

— Маячок. Погрешность в тридцать метров.

— Я не ору на тебя из-за слежки только потому, что ты втянул меня в такие неприятности, что этот маячок теперь может и в самом деле меня спасти, — надевая пальто, сообщила я свое мнение. — Просто для справки, чтобы ты не радовался моему резко подобревшему характеру.

— Да я вообще тебе поражаюсь! Ты не закатила скандал, пытаясь прорваться ко мне в дом.

— Эту гадкую привычку я от тебя не переняла. Я все-таки немного просчитываю варианты развития событий. А скандал и попытка вломиться могли для меня кончиться поездкой в обезьянник. Не очень веселая перспектива. Хотя там было бы тепло.

— Давай иди, перспективная моя. Экипаж нас уже ждет.

Начинаю привыкать к роскоши. Плохая привычка. Я бы даже сказала, вредная, но до чего приятная. Вместо прогулки топтобусом по морозу я еду в теплом экипаже с интересным собеседником. До чего сложно будет от всего этого потом отвыкать. Это одна из причин того, почему я хочу свой дом. Да, это желание осталось в силе. Рано или поздно мы с графом расстанемся, и хорошо, если я сохраню работу. А ведь если я ее лишусь, меня отправят к ловцам. Дом будет залогом того, что я смогу жить одна, при этом не представляя угрозы для окружающих.

За такими мыслями я и не заметила, как мы приехали. Ворота и забор были на месте — уже хорошая новость. А вот за забором… Про снеговиков, иллюстрирующих позы Камасутры, я смолчу, старый прикол. Залепить дверь снегом — тоже, но вот облить все это водой для закрепления мы в детстве не додумались.

Мы свернули, и учебный корпус скрылся из виду.

На лестнице граф счел своим долгом меня проинформировать:

— Если будет легкий бардак — не пугайся. Когда мы исчезли, Альберт приказал обыскать твою квартиру.

Замечательно! Соседи всегда рады покопаться в чужом грязном белье, а тут такой счастливый случай не только покопаться, но и посмотреть. Квартиру любовницы графа обыскивают, вытряхивают панталоны из ящиков, ворошат постель. Чем не повод для сплетен на ближайший месяц?

Но одно дело ожидать легкого бардака, а совсем другое — обнаружить на двери надпись: «Проваливай в свой мир, тварь!»

— Твою мать, — высказался граф. — Не ожидал, что сторонники ограничения есть и здесь.

— То есть ты думаешь, что это местные художники постарались? — вспомнилась мне первая надпись за авторством Карлы Людвин.

— Не забывай про Шарика. Это соседи привыкли, а залетных маляров он бы отпугнул.

Оказывается, если раньше меня не любили из-за места работы и характера, то теперь не любят еще из-за происхождения.

Про бардак Джонатан сильно приуменьшил, слово «погром» подошло бы больше. Все перевернуто, порвано, рассыпано. Особенно приятно было опять наблюдать россыпи желтой едкой пыльцы, которую я хранила в баночке в комоде.

— Не смотри на меня так! — поспешил откреститься от всего Эверо. — Обыск инициировал Альберт, и я сомневаюсь, что его ребята могли так топорно поработать.

— Думаешь, потом у меня были еще гости?

— Уверен. Посмотри, может, что-то пропало.

— Ага, сережка-гвоздик с аквамарином, — не задумываясь, ответила я.

— Издеваешься? — сразу просек фишку мужчина.

— А не ясно? — яда в моем голосе было столько, сколько жители серпентария за год не вырабатывают. — Тут не разберешь, что просто уничтожили, что украли, а что завалилось в щель на полу.

— В любом случае, придется вызывать моих ребят.

— Вызывай, дай только псину заберу.

Для этого мне пришлось долго рыться в разбросанных вещах, пока под перепутанными нитками из коробочки для рукоделия я не обнаружила клык.

— Псину? В мой дом?

О да, пусть теперь на своих тапках прочувствует всю глубину той подлянки, которую подкинул мне его сын, притащив этот нескончаемый поток слизи в мою квартиру.

Больше меня ничто не держало. Вещи? Хрен с ними, я сюда попала с меньшим количеством тряпья. Украшений я так и не накопила, а с завхозом по поводу амулетов пусть Джонатан разбирается. Жалко только сил, которые я потратила на то, чтобы придать казенной жилплощади более-менее уютный вид.

Но пришлось еще двадцать минут ждать подчиненных графа. Потом еще час торчать в квартире, сверять имущество, подписывать протоколы и описи. Приятного мало.

Наконец все бумаги были подписаны, отпечатки пальцев сняты, и мы направились на свои рабочие места. Парк по пути был безлюден. Странно, сейчас, конечно, учебное время, но какой студент не удирал с пар? А тут…

Я взглянула на графа. Удивление на его лице сменялось раздражением. М-да, тут два варианта. Либо все забили на пары и прогуливают, либо где-то что-то происходит. Особенно Эверо заинтересовало, что дорожка к административному корпусу была утоптана до состояния льда.

Чем ближе мы подходили к крыльцу, тем быстрее шагал граф, за что и поплатился. А я ведь просила завхоза постелить коврик: тающий снег и мраморная плитка — это не лучшее сочетание. Джонатан, лежа на полу, солидарно матерился.

— Почему здесь вода?

— Потому, что в тепле снег превращается в воду, — ввела я его в школьный курс физики. — На улице сугробы, а объявление «вытирайте ноги» твои студенты проигнорировали.

Еще раз ругнувшись, Эверо поднялся и попытался отряхнуть брюки, хотя логичнее было бы их снять и выжать. Повезло, что ткань темная, светлая выглядела бы еще ужаснее.

А мокрые следы меж тем вели наверх, в актовый зал. Прихрамывая, граф кинулся покорять новую высоту. Уже на середине лестницы мы услышали какой-то шум. Да что там происходит? Мы пошли быстрее.

Массивные двери актового зала были распахнуты настежь. Изнутри доносился гул множества голосов, изредка перекрываемый репликами пресветлого Аугуста. Мы тихо прошли в зал и встали у стеночки. Правильно сделали, ибо когда я прислушалась к тому, что говорил сей индивид, то у меня появилось дикое желание по этой стеночке сползти, ну или побиться об нее головой, на крайний случай побить об нее этого доморощенного оратора.

— Они нарушают вековые устои! Поклоняются своим богам, навлекая на нас этим гнев нашей богини! Своей наукой они нарушают законы природы! Если богиня дала ребенку срок жизни в год, кто мы, чтобы это менять? Попаданцы попрали заветы наших пращуров! Их миры — эго рассадник разврата и похоти! И что? Наша молодежь с радостью перенимает этот опыт! Куда катится мир? Светлая отвернулась от нас! Богиня явила нам чудо, ниспослав нашей королеве дитя! Но пришельцы своей наукой так развратили наше общество, что даже такое чудо не смогло вернуть людей обратно в храм богини. И что в итоге? Богиня оскорбилась и больше не подарила ни одной женщине, просящей об этом, счастье материнства. Если мы и дальше будем потакать попаданцам, богиня уйдет из мира, оставив вас на растерзание болезням и войнам. Граф Эверо спутался с некой Ладой Тумановой, попаданкой. И где он сейчас?