Башня тишины (СИ) - Джафаров Рагим

— Да как тебе помочь? Что делать?

Дауд только захрипел и сделал это совсем тихо. Он даже не перебивал шум ливня. Руслан попытался потрясти его за плечи, но эту гору кто вообще сдвинуть сможет? Он не без труда поднял голову Дауда от ствола дерева.

— Это связано с тем, что она тебя заколдовала?

Руслан почувствовал, как Дауд дернул головой. Утвердительно кивнул.

— Так… Так… Она тебя заколдовала, она твоя хозяйка… Так… Ты должен ей полностью подчиняться, да?!

Дауд снова двинул головой, но намного слабее. Как будто его покидали последние силы.

— Ты нарушил ее приказ! — осенило Руслана. — Она велела тебе никого не убивать! Так?!

Дауд не шелохнулся, но Руслану послышалось… Послышалось ли? Пальцы правой руки он положил на губы Дауда и почувствовал, что они шевелятся. Приблизил ухо к губам.

— Да, — совсем тихо, скорее выдох, чем слово.

— Как тебя расколдовать?! Эй, эй! — Он сильно тряхнул голову Дауда двумя руками. — Как?!

Снова приложился ухом к губам так близко, как только можно, чтобы услышать:

— Нет.

— Сука, — Он еще раз тряхнул голову Дауда и вдруг понял, что плачет, а не просто вымок под ливнем: — Какая же она тварь, господи. Дауд, Дауд! Так нельзя! Ты же не вещь! Ты человек! Никакой ты нахер не гуль! Ты человечнее всех людей, которых я видел! Слышишь меня? Ты, может, думаешь, что ты ее любишь? А? Так это ни хуя не любовь! Слышишь? Не любовь! Это рабство! Это болезнь, Дауд! Проклятье! Наркотик!

Руслан почувствовал, как потяжелела голова Дауда. Он не смог ее удержать скользкими от дождя руками. Дауд завалился на него и замер, будто хотел обнять, но не смог поднять руки. Только голову положил на плечо. Руслана трясло. То ли от холода, то ли от слез. Погладил его по голове и вдруг ощутил, как губы Дауда шевельнулись у его шеи.

Руслан тут же прислонил ухо к его губам и превратился в слух.

— Игла.

— Что? — не понял он. — Что?

Но Дауд явно исчерпал все силы. Губы не двигались.

— Что игла? Наркотик? Поэтому игла? Дауд, Дауд! Какая игла?

Дауд никак не реагировал.

— Я дебил!

Руслан изо всех сил толкнул Дауда и с рычанием повалил на спину. Стал ощупывать грудь, плечи, воротник и… нашел. Больно наткнулся пальцем на иглу. Не обратил на боль внимания, схватился и потянул. Игла, судя по всему, засела глубоко в теле, а не в воротнике, как могло показаться. Она была воткнута в шею. Дрожащие мокрые пальцы раз за разом соскальзывали с про́клятой, в прямом смысле проклятой иголки. Руслан наклонился, вцепился в нее стучащими от холода зубами и потянул. Что-то хрустнуло во рту, но игла поддалась. Руслан с рычанием вытащил длиннющую, сантиметров пять, не меньше, иголку. Вытащил и выплюнул.

— Дауд! Ну все, дыши! Ну!

Он наклонился и прислушался, но не уловил дыхания. Не раздумывая, положил руки Дауду на грудь и с силой нажал. С тем же успехом можно было бы выжимать сок из камня. Навалился еще раз, всем весом, и грудь Дауда опустилась. Набрал столько воздуха, сколько мог, прильнул к губам Дауда и попытался наполнить его легкие воздухом. В первую секунду показалось, что эта идея безнадежнее попытки надуть цистерну. Но у него получилось. Он выпрямился, снова надавил всем весом, набрал воздух и вдохнул его в легкие Дауда. И снова, и еще раз, и… Услышал хрип, лихорадочный вдох, кашель.

Руслан откинулся назад, оперся руками о землю и зашипел. Наткнулся на проклятую иголку. Он подставил лицо дождю. Его потряхивало от холода и миновавшего ужаса. Наверное, он впервые в жизни не чувствовал почти ничего.

— Надо ехать, — хрипло сказал Дауд.

— Да, пожалуйста, рад помочь.

— Поехали, — он тяжело поднялся на ноги и пошел к машине.

Руслан еще несколько секунд сидел, потом тоже встал и потоптался на месте, не понимая, в какую сторону идти. Сориентировался, только когда услышал, как хлопнула дверь машины. Он аккуратно, прощупывая пространство перед собой, добрался до джипа, открыл дверь и забрался на переднее сиденье. Дауд сразу же завел двигатель и тронул машину с места.

— Куда мы едем? — спросил Руслан.

— Подальше отсюда. Район оцепят. Там гора трупов, — его деланый бакинский акцент исчез, будто и не было.

— А потом? В Шемаху?

— Может быть.

— На озеро? — предположил Руслан.

— Не знаю, — с явным раздражением бросил Дауд.

— В чем дело?

— Игры кончились. Там на дороге несколько машин и гора трупов. Таким делом КГБ заинтересуется. Всех переловят, кто к этому отношение имеет. Вам с отцом, может быть, просто тюрьма светит. А я?

— Что ты?

— Поймут рано или поздно, что я не человек. Как думаешь, что сделают? А? Что люди сделают с таким, как я?

— И что ты предлагаешь? Обосраться и не жить теперь? У меня джинн на хвосте.

— Это твоя проблема, — закуривая, ответил Дауд.

— Восхитительно. Великолепно! То есть твоя проблема с пропавшей Аминой — это наша проблема. — Он добавил в голос мутно-зеленый нудно-сопливый оттенок и передразнил: — Хозяюшка моя пропала, как же я без нее буду? Помоги мне, добрый молодец, мою пизду-хозяйку разыскать! А джинн — это не твоя проблема, тут каждый сам за себя, да?

— И нахрена мне теперь Амина? — спокойно поинтересовался Дауд.

Руслан понимал, что это резонный вопрос, и от этого злился только сильней. Аждаха на заднем сиденье будто бы почуял его настрой и зарычал.

— А за базар свой ты ответить не хочешь? Мы так-то договаривались.

— А ты с меня спроси, — предложил Дауд. — Чего ты визжишь, как истеричка? Ты с кем договаривался? Со мной? Нет. Ты договаривался с куклой Амины. Она мне запретила слово нарушать, людей убивать, много чего запретила. А теперь я вернулся и спрашиваю: мне все это зачем? Джинн этот, семейка ваша чокнутая, башня.

— А, ну то есть как только тебе вернули свободу, ты во все тяжкие пошел? Кента кинуть — милое дело. Можешь еще пойти поубивать кого-нибудь. Тоже запрещено было же! Соскучился, наверное, по этому делу, а?

— Какой ты нытик, — даже по голосу было понятно, что Дауд брезгливо морщится. — Задрот. Кента кинуть, слова-то какие. Сегодня кенты, завтра менты.

— Я хотя бы не крыса!

— А я крыса. Я гуль, оборотень, нежить, хрен знает кто. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я вас, людей, вечно ублажал? Нахер идите.

— Сопли по всему жалу размазал со своими «люди, люди, люди», но нытик я! — хмыкнул Руслан.

— Да я вас всех убить поклялся вообще! До последнего. Мужчин, женщин, детей, стариков. Всех! Я подыхал с распоротыми кишками в руках и клялся, что отомщу! Никого не пожалею. И я тут последний буду. — Он постучал по рулю кулаком. — Я тут буду, когда от вас ничего не останется! Я увижу, как последний из вас дохнет!

— А, ну это все меняет, я ж не сразу понял, чего ты людей осуждаешь, — иронично протянул Руслан. — А ты завидуешь! Тебе нельзя врать, убивать, что там еще, я не знаю. А им можно. Но теперь-то — ух блять! Ты всем покажешь! Удачи в соревновании на гниду. Первое место займешь. Хуже любого человека будешь, гарантированно. Вперед. Твой свободный выбор — свободно превратиться в говно. Меня только довези до Шемахи. Ну или где там Амина шлялась.

Дауд ничего не ответил. Молча выкинул сигарету и прибавил газу. Руслан зачем-то отвернулся, будто не хотел смотреть на собеседника.

Завибрировал телефон, но Дауд не взял трубку. Руслан вспомнил про свой разряженный смартфон, хотел было зарядить, но не стал. Не хотелось спрашивать Дауда, есть ли тут нужный провод. Обойдется без удовольствия наблюдать его немощные попытки найти что-то на ощупь.

Ехали молча. Проселочная дорога сменялась асфальтом, потом снова возвращалась. В какой-то момент они даже пересекали реку вброд. Дауд, судя по всему, не хотел ехать по трассе, где их могла остановить полиция. Неважно, специально или случайно.

Дауду постоянно кто-то звонил, он сбрасывал. Но когда его достали звонками окончательно — он просто выключил телефон. В какой-то момент грунтовка совсем исчезла, и они поехали еще быстрее. Несмотря на горные серпантины.