Опасные игры с реальностью 1 (СИ) - Моури Эрли
— Или любовник? Это ты хочешь знать? Давай договоримся так: мои отношения с Радигором тебя не касаются? — в ее голосе звучало легкое раздражение. И когда я кивнул, она продолжила более благосклонно: — Ты делаешь очень необычные и богатые подарки. Это говорит о том, что ты не прост, умеешь заработать деньги, умеешь себя преподнести, и знаешь, как увлечь женщину. Но это далеко не все качества в мужчине, которые имеет ценность.
— Какие еще качества во мне должны быть, чтобы я тебе понравился? — я слегка провел ладонью по ее ягодице.
— Их много. Например, смелость и готовность рискнуть. Именно это хочу найти в тебе сегодня. Есть и другие, но о них поговорим позже, — Латея убрала мою руку со своей аппетитной задницы. — Если не боишься, то идем дальше через доки к опасному для прогулок месту.
— Туда, где пираты и какой-то рогатый? Конечно, я пойду с тобой, — согласился я. Ее идея мне не слишком нравилась. Не знаю, насколько Латея хороша с клинком, который она носила на поясе, но с Агатой я бы себя чувствовал намного спокойнее. И еще не мешало бы снять покров тайны с ее затеи, поэтому я попросил: — Давай ты сначала расскажешь, что там, куда тебя так влечет. Разумно, если я буду готов к возможным неприятностям.
— Это разумно, — подтвердила она. — В общем так: там, за доками, возле старой крепостной стены есть пристанище пиратов братства Красной Руки. У них имелся тайный договор с княгиней. До недавнего времени они платили княгине за возможность пользоваться этим местом и пиратствовать к востоку от Вятича. А теперь они нарушили договоренности с ее светлостью: установленную сумму не платят, нападают даже на вятичевских купцов, ведут себя дерзко. В общем, нужно их проучить, заставить уважать княгиню.
— То есть ты…
Пока я пытался подобрать слова, Латея сказала:
— То есть я представляю княгиню Ольгу Владимировну. Тебе нравится наша княгиня?
— Разве может она кому-то не нравится? Дама редкой красоты, — признал я. Поскольку моя рука уже не лежала на ее ягодице, я решил взяться ей за сигарету.
— И если бы у тебя был выбор, переспать с ней или со мной, ты бы кого выбрал? — ее глаза испытывающее смотрели на меня, и как ни странно я не нашел в них ни капли насмешки.
— Я бы выбрал переспать и с тобой, и с ней. И с каждой много-много раз, — я рассмеялся, давая понять, что это шутка, но шутка не совсем.
— А тебе не кажется, что подобные мысли очень опасны и могут привести к неприятностям? — на ее лице проступило едва заметное недовольство. — И вот что, — ее взгляд стал строгим, — говорят, ты предпочитаешь эльфиек. Тебе же больше по вкусу Элиан Олли Уэсси?
— Латея, давай договоримся так… — я решил ей ответить полной взаимностью на ее предыдущие речи об ее отношениях с телохранителем: — Мои отношения с Элиан тебя не будут касаться? Даже не представляю, откуда тебе о них известно. Но будет справедливо так: я не лезу в твои отношения с Радигором, а ты в мои с Элиан. Тем более она мне тоже наставница. Наставница в жизни и смерти при использовании некоторых видов магии, — не скрывая удовольствия сообщил я, подумав, что эта бесспорно красивая и странная дама, столь внезапно ворвавшаяся в мою жизнь, слишком много на себя берет.
В чем я сейчас был совершенно уверен, так это в том, что Латея точно не мертва. И даже намного живее, чем многие, с кем я недавно общался.
— Какой ты самоуверенный и дерзкий, Серж Орлов. Будь по-твоему, — сказала она, стараясь скрыть недовольство. — Только имей в виду: сейчас ты очень заблуждаешься, поворачивая этот вопрос так.
Я закурил. На пару минут повисло молчание. Она с любопытством присматривалась к огоньку сигареты, разгоравшемуся в момент затяжки. Принюхивалась к дыму.
— Сейчас покурю немного и пойдем к твоим пиратам, — сказал я, чтобы прервать паузу. — Кстати, а почему княгиня не решит вопрос с этими головорезами, послав на них дружину или хотя бы стражей. Те вмиг навели бы порядок.
— Здесь много причин. Во-первых, у нее нет желания посвящать в столь непростой вопрос посторонних людей. Нехорошие слухи разлетятся не только по нашему княжеству. Могут долететь до Кронграда и даже до эльфийских земель, — начала объяснять Латея. — Во-вторых, стражи, тем более дружина — это грубая сила, которой можно многое сломать. Например, важные доверительные отношения с другими людьми, с которыми тоже имеются тайные договоренности. И, в-третьих, это дело чести. Княгиня полна решимости навести порядок сама. Именно сама, не призывая на помощь посторонние силы.
— Понятно, и ты, в подобных вопросах доверенное лицо Ольги Васильевны, — догадался я и мысленно добавил: «Славина, оказывается не только славная девочка, но и очень-очень непростая во всяких подковерных играх. Конечно, она не хочет огласки своих тайных отношений с бывшими каперами, превратившиеся в обычных головорезов. Тем более, купцы теперь под ее особой защитой, что было озвучено на последнем приеме. А тут пираты решили не играть по ее правилам. А если учесть, что весть о том, что княгиня имеет особые отношения с пиратским братством долетит до Кронграда или, упаси боги, Тиирлиэна, которые наверняка пострадали от разбоя, то Славина может отгрести серьезных проблем». Размышляя над этим, я сделал еще пару затяжек, потом спросил: — Не боишься, что наши силы и силы пиратского братства в эту ночь не равны?
— Я не настолько дура, чтобы бросить им в эту ночь открытый вызов. Подумал, что я собираюсь совершить налет на логово Красной Руки вдвоем с тобой? Нет, Серж, — она снова втянула носиком дым. — Мы лишь подкрадемся очень аккуратно, посмотрим, не стоит ли у причала «Вариджиу». Если сможем подойти ближе, то глянем, нет ли там Наругу Хуммая. Только и всего. Для этого нам нужно немного смелости и каплю удачи.
— Тогда идем, детка, — я так впервые назвал ее и в темноте даже не понял, нравится ей это или нет.
Выбросив окурок, я первый пролез в пролом в заборе и пошел по краю пустыря. Слева в свете Леды серебрились морские волны, с мерным плеском набегая на берег. Справа чернели заросли кустарника и какие-то строения. И тут меня осенило: логово Красной Руки! Так это же о нем сказано в одном из заданий! Какая прелесть! Тогда мне тем более по пути с этой милой госпожой. Госпожой, исполняющей тайные миссии княгини. И теперь у меня возникло еще больше уверенности, что с помощью Латеи я стану вхож во дворец. Я благодарен богам, что свели меня сегодня с ней.
— А кто такой Наругу Хуммай? — шепотом спросил я, пропуская ее вперед: дорогу через доки я не знал.
— Тот самый рогатый. Радигор опасается, что я нарвусь на него. Он сильный маг, — пояснила Латея, обходя разбросанные в беспорядке бревна. — Он и есть главарь Красной Руки.
— Почему его называют рогатым? — ступая тихо, я прислушивался. Пока доносился лишь плеск волн и тихий шелест листвы в легком ветерке. Иногда слышался писк летучих мышей — их черные крылья иногда мелькали на фоне усыпанного звездами неба.
К сожалению, Латея бесшумно ходить не умела. Нет, нет то сухая ветка хрустела под ее ногой, то шуршала трава. Ей бы не помешало взять уроки у Агаты по ночному хождению.
— Рогатый он потому, что на самом деле рогатый. Он — нурмиец, — пояснила она, остановившись у подъема на возвышенность, поросшую редким кустарником. — При чем рога у него необычно большие. Вот такие, — она выставила на показ указательный палец.
Я нечасто видел рогатых нурмийцев. И уж точно не с такими большими рогами, как показала Латея. Чаще их называют «черные люди». Они действительно черные, отчасти похожи на наших африканцев. Их страна юго-западнее Леадора и в славянских княжествах нурмийцев немного, но есть. И зачастую с ними связаны не самые светлые истории. Не зря здесь их считают потомками демонов, противным славянским богам. А их главного бога, увенчанного бычьим рогами, называют Чертом. Не только в Славврате, но и в Леадоре этот народ не слишком жалуют. Еще есть мнение, что нурмийцы, имеющие рожки, едут свой род от самого рогатого бога — Гаргула, обладают самыми сильными магическими способностями. Их опасаются даже эльфийские маги. Поэтому, весть о том, что главарь пиратского братства нурмиец, да еще и рогатый, меня не обрадовала. Однако, два кувшина вина делали нас Латеей вполне смелыми. Вдобавок, перед дамой, мне хотелось проявить себя и вовсе безбашенным. И я спросил ее, поднимаясь по склону холма:
