Время перемен (СИ) - Капба Евгений Адгурович
— Ой, ладно, помогу я тебе с этим делом. Нашел проблему! — Сибилла снова полезла в ридикюль и принялась там копошиться, грохоча и лязгая так, будто разгребала не дамскую сумочку, а арсенал феодального замка средних размеров. — Это не то, и вот это не это… А на кой черт мне кровь девственницы? А! Ладно, но куда я подевала… И жупел тут еще валяется, сколько лет уже… А! Вот! Хочешь — за сутки все твои злодеи на ноги встанут?
Аркан с недоверием глянул на волшебницу:
— В чем подвох? Не бывает магии без обратки. Понятия не имею, кто и как будет рассчитываться за твою дудку, но подставлять своих людей…
Сибилла повела плечами, в выгодном свете при этом явив свое декольте:
— Я накормлю их этими пилюлями, и срок, необходимый для восстановления организма, пройдет у каждого из них за сутки. Правда, есть и испражняться они будут тоже в очень быстром темпе, так что подготовиться лучше заранее…
— То есть, если у кого перелом, который должен срастаться месяц — у того месяц жизни долой? — нахмурился Рем.
— Ма-а-ать моя магия, какой у нас заботливый баннерет! А вдруг его проткнут в следующем бою сразу насмерть? Ты ведь их не на пирушку ведешь, а на войну! Просто представь — сколько из них выживет, если завтра «Каракатицу» перехватит эскадра дю Массакра? Ты этого хочешь? — волшебница вздернула хорошенький носик.
Аргументы были действительно сильными. Но вся ортодоксальная натура молодого аристократа противилась столь бесцеремонному вмешательству магии в человеческий организм. Он потрогал ссадину под волосами, глянул на тугую повязку, наложенную на икру — туда его ранил шустрый раненый гёз во время свалки у молельного дома, и проговорил:
— Не знаю, зачем это тебе нужно на самом деле… Можешь подойти к Доэрти и сказать, что я не против. Но, Сибилла! Ты должна каждому раненому объяснить последствия, и давать лекарство только после того, как он четко и ясно выразит свое согласие, понятно?
— Вот и умница, вот и хороший мальчик, — захлопала в ладоши магичка. — Не то, что этот бука Змий! Он разрешил испытать снадобье только на лошадях!
— Как — на лошадях? А ну-ка стой! — но волшебница уже выбежала на палубу, взмахнув подолом платья. — Прав был мой отец — маги хороши только в жареном виде…
На самом деле, высказываясь таким образом, Рем кривил душой — все чаще в его голову закрадывались мысли о том, что ортодоксы и вправду лишали себя огромного количества преимуществ, не пользуясь волшебством себе во благо. Но — Устав Надлежащий говорил об этом прямо: осквернивший свое тело магией лишится Божественного Света. А не верить Уставу Аркан не мог — слишком много подтверждений правоты Священного Писания он видел в своей жизни. Так, например, ритуал пропускания воды через огонь (попросту — кипячение), как оказалось, уничтожает множество мелких букашек, не видных человеческому глазу, и способных вызывать многие заболевания. Капеллан замка Аркан продемонстрировал это еще юному Рему, когда положил стеклышко с каплей болотной воды под нечто вроде подзорной трубы, которая увеличивала предметы не дальние, а напротив — ближние. А потом ту же самую воду прокипятили — и оказалось, что все мелкие чудища исчезли! Это уже потом Рем узнал про микроскопы и бактерии…
Были и другие примеры, и другие доказательства… Потому, прекратив мечтать о волшебном мече, который протыкал бы всё на свете, или о том, чтобы отрубленные конечности быстро отрастали обратно, Аркан убрал остатки позднего завтрака и вышел на палубу следом за Сибиллой.
— И что, многие согласились подлечиться? — спросил он у Доэрти, который руководил процессом переноса раненых на свежий воздух из душного трюма.
Южанин и вправду стал незаменим. Даже Оливьер, который вроде как являлся судовладельцем и вторым человеком после Аркана, отступил в сторону, давая молодому дарованию возможность проявить себя.
— Практически все тяжелые — по необходимости, и многие легкораненые — из чистого любопытства. Ортодоксы, понятное дело, против…
— А сам-то ты? — Рем кивнул на повязку на его левой руке.
— Пустяк. Если начну такие проблемы решать с помощью волшебства — что будет потом? Буду просить мага наколдовать мне подтирки в нужник? — Патрик вымученно хохотнул. Он вообще хорошо держался после пережитого, лучше чем Рем в свое время. — Вы, маэстру, тоже не горите желанием воспользоваться услугами этой дамочки…
Вот и пойми, что этот орра имел в виду? То или это? В любом случае ответ был бы одним и тем же:
— Я ортодокс, — пожал плечами Аркан.
Ирвинг, наконец, оставил дудку в покое: каракка поймала свежий ветер, и на всех парусах мчалась к Аскеронскому герцогству. А точнее — к одному острову у его южной границе, так похожему по своим очертаниям на скобу.
Чудодейственные пилюли Сибиллы действительно сработали — раны у дружинников зажили, кости — срослись меньше чем за одни сутки. Правда, выздоравливающие загадили своими испражнениями всю верхнюю палубу, и сожрали и выпили двухнедельный запас провизии и пресной воды, а потом — уснули еще на сутки, и проснулись худыми и изможденными, будто их морили голодом дней десять. Но волшебница была в восторге.
— Это всё жувинка тонколистная и гасков пустоцвет! — хлопала в ладоши она. — Нужно будет только скорректировать дозировку, и тогда… Тиберий, мой мальчик, а ты не планируешь еще одну или две хорошие драки? Я готова лечить твоих людей совершенно бесплатно…
Правда, люди эти теперь от магички шарахались как от прокаженной — ее лечение произвело слишком двойственное впечатление. Сухарь, который во время битвы за гавань Кон Ките находился на «Каракатице» и руководил стрелками, получил в плечо популярскую стрелу, пущенную навесом, и тоже испытал на себе все прелести волшебного снадобья.
— Шоб я еще раз на такую бормотуху подписался — так ну его в сраку! — сказал он. — Я лучше по старинке, отлежусь, самогонкою кишочки пополощу да ранку промою… А вот это вот… Я такое скажу — это считай тебя сначала развернули, потом свернули, а потом обратно развернули. И так и оставили.
А Ирвинг онемел ровно в тот момент, когда в очередной раз промеряв лотом глубину и поглядев в сторону скрытого туманной дымкой берега Раваарды, провозгласил:
— Только что мы вошли в территориальные воды герцогства Аске… Х-х-х-х…
Он недоуменно раскрывал рот, но ничего кроме сипения из его горла не извлекалось. Сибилла на это среагировала весьма своеобразно:
— Ах, герцогство? Ну, тогда — пока, мальчики, всего хорошего!
Начертить в воздухе кончиком волшебной палочки затейливую фигуру, которая замерцала колдовским фиолетовым светом, было делом секунды. Воздушный поцелуй, шаг в сторону — и Сибилла растаяла в воздухе.
— Ма-а-ать моя магия, — вдруг снова появилась магичка. — Я забыла ридикюль! Шарль, солнышко, будь другом, принеси его из каюты…
Когда она, наконец, окончательно пропала, Патрик Доэрти тряхнул головой и заявил:
— Кажется, я понимаю, почему их раньше сжигали на кострах.
— Кх-х-х-х! — энергично закивал Ирвинг.
Дудка, кстати, пропала неведомо куда — на шее у морехода болтался только шнурок с оборванными концами.
Окрестности островного владения Флоя изобиловали подводными камнями, небольшими скалистыми островками и рифами. Ирвинг и другие матросы пребывали в постоянном напряжении — провести тут парусный корабль, да еще такой массивный, как «Каракатица» было делом непростым. Еще и чертова дудка не лучшим образом сказалась на моральном состоянии экипажа — мореходы откровенно расслабились, и теперь, втягиваясь в обычный ритм работы, нередко ворчали и пеняли аркановским дружинникам, что они-де бездельники и тунеядцы.
Корабль шел, спустив практически все паруса, едва-едва пробираясь в сложном фарватере. Всё-таки Последнее море было вотчиной маневренных и плоскодонных галер…
И целых три скампавеи — небольшие, со стремительными обводами узких корпусов, движимые не более чем двенадцатью парами весел и косым парусом, это доказывали. Они явились внезапно, эти юркие кораблики: выскочили из-за череды скал, сияя на солнце золочеными фигурами на форштевнях, поражая воображение пурпурными парусами, роскошью убранства и обилием флажков, инкрустации и финтифлюшек везде, где только можно себе это представить. Матросы на этих чудо-галерах были разнаряжены в пух и прах, офицеры щеголяли невообразимых размеров плюмажами на головных уборах… Но за внешним лоском эскадры скампавей скрывалась и серьезная боевая мощь — на носу и корме располагались скорпионы на вертлюгах, готовые к стрельбе, а франтоватые солдаты были отлично защищены кирасами, шлемами, наручами и поножами единого образца. Да и изукрашенные протазаны в из руках не выглядели игрушками — это были серьезные орудия для убийства!
