Путь сквозь тень (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

Точнее, чужими плевками, но суть от этого не менялась.

Потолок обрушился быстро, секунд за десять, а вот растревоженные пещеры тряслись ещё несколько минут. Аура Церкви умерла вместе с ней, и на меня тут же навалился целый букет подавленных чувств, от страха до отчаяния, который, впрочем, столь же быстро увял, оставив лишь неприятный осадок в виде слегка дрожащих ног. На них я уже и собирался уходить, как понял, что теперь тряска локализовалась в одном месте — выходе из разрушенного храма.

СКРРРРИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!

Из-под завала, откинув в сторону пару средних камней, вырвалась башка термита-стража, издавая непереносимый звук, нечто среднее между визгом и рёвом. Выглядела она ещё уродливее, чем раньше — измазанная в грязи и пыли, пробитая в двух местах, из которых сочилась вязкая белёсая жидкость. Жвала термита судорожно сжимались и разжимались, пытаясь дотянуться то ли до более крупных камней, то ли до моего горла. В других обстоятельствах мне бы даже стало его жаль, но сейчас я ощутил, как меня захлёстывает волна гнева. Обжигающего, пьянящего, бесконтрольного гнева, который больше не мог сдержать давно забытый храм.

«Коготь феникса» возник из моей ладони, будто только и ждал подходящего момента. Один удар — и страж перестал дёргаться, навеки упокоившись вслед за своими собратьями.

— Сто, — тихо сказал Кёльколиуке.

Получено достижение — «Мрачный жнец»!

Получено опыта — 850!

Получено опыта — 800!

Получено опыта — 1750!

Получено опыта — 600!

За один проход по Парилке и её подбрюшью я почти взял уровень, и это не считая грядущей награды за квест. Три достижения! Да я за предыдущие полгода взял дай бог столько же! И всё это великолепие сейчас не имело ни малейшего значения. Потому что со смертью термита-стража гнев внутри меня не утих, оставив после себя привычную опустошённость. Нет, он продолжил нарастать, давить, застилать глаза багряной пеленой. Это был гнев, который уже не принадлежал мне, а шёл из другого источника. Но какая разница? Я не мог его остановить.

Мой разум нашёл временное убежище в крохотной части мозга, которая не могла контролировать происходящее, но хотя бы позволяла наблюдать. Будто со стороны я видел, как моё тело достаёт из-за пазухи обломок копья, окроплённый кровью Деи, и тот светится так ярко, что может без проблем заменить «Вспышку». Я видел, как сжал обломок в кулаке левой руки, как активировал «Поступь саламандры» и бежал назад, к заражённому озеру и плантации на трупах. Я видел, как застыл у самого берега, с лицом, которое сковала маска столь ужасной ярости, что от меня бы шарахнулся и гуль.

Я видел, как из ладони моей правой руки родился новый «Коготь феникса», вытянувшись совершенно невообразимой длины. А дальше всепоглощающий гнев добрался и до моего маленького убежища, заставив наблюдать своими глазами и чувствовать кожей, костями, кровью переполняющий ад эмоций.

СКВЕРНА ДРЕМЛЮЩЕГО В БЕЗДНЕ ДОЛЖНА БЫТЬ СОЖЖЕНА!

СКВЕРНА ДОЛЖНА БЫТЬ СОЖЖЕНА!

СЖЕЧЬ СКВЕРНУ!

«Коготь феникса», напоённый белым пламенем Владыки, взмыл и опустился в озеро, пахнущее смертью и безумием. Вода вокруг него забурлила, затем вскипела, обратившись в отвратительный сизый пар, но это было только начало. Белый жар распространялся волнами, испепеляя всё вокруг: разбухшие трупы, чудовищные грибы, безголовые тела термитов на берегу. Стирая из реальности безумие Улхсотота, выжигая его из каждой молекулы воды, из каждого атома воздуха. Моя душа была едина с пламенем, одержимая единственной достойной целью — сжечь скверну дотла.

Надо заметить, что праведный, пусть и несколько чрезмерный гнев Владыки вовсе не подумал о том, чтобы обеспечить его проводнику — то есть, моему бедному телу — какую-то дополнительную защиту. Я не знаю, сколько продолжалось очищение подземного озера, но по его окончанию я обнаружил, что от защитного костюма и маски остались жалкие лохмотья. Они приняли на себя львиную долю урона, буквально сохранив мне жизнь — полоска здоровья мигала красным, и показывала 12 из 135.

Ещё бы немного, и я бы сгорел от собственного «Когтя феникса». Какая нелепая смерть.

Я разжал кулак и недобро уставился на совершенно остывший и всё ещё не идентифицированный обломок копья. Технически «подарок» Деи сослужил мне добрую службу — изначальный план и вовсе не подразумевал очистку озера. По моим расчётам плотоядные грибы должны были сдохнуть сами по себе, лишённые подкормки в течении пары месяцев. Теперь все связанные с ними вопросы оказались решены самым кардинальным способом.

Но что насчёт труб? Учитывая то, что белое пламя добралось даже до убитых мной термитов на берегу, у меня не было ни малейших сомнений, что трубы оно не пощадило. И всё же, на удивление, на них сгорела только обшивка, оставив блестящий металл под ней невредимым. Это не просто польза, это сплошная выгода и полностью закрытый квест.

Так почему я сейчас борюсь с неприкрытым желанием выбросить этот грёбаный обломок подальше в тёмные подземные воды?

Понятно, почему. Потому что во время следующего приступа берсеркерства могут пострадать невинные люди. Кто-то из таверны Нкиру, прохожие, согильдийцы. Как я могу таскать с собой бомбу замедленного действия?

С другой стороны, как я могу её не таскать?

Окровавленный обломок не нужно было опознавать, чтобы понять, насколько это мощный артефакт. Черпающий силу из совсем неправильного источника, заставляющий терять контроль над разумом, и хранящий энергию миниатюрного атомного реактора. Если я выброшу его, кто поручится за то, что завтра он не окажется в чужих руках? Что если его найдёт инквизиция и сможет обратить себе на пользу? Это у меня он «агрится» на проявление безумия Улхсотота, а что с ним сделает маньяк вроде Вильгельма Аккома?

Или кого-то гораздо, гораздо хуже.

Я не хотел проверять. Не хотел думать об этом и каждую секунду сомневаться, не совершил ли страшную ошибку, выкинув обломок подальше. Следовательно, он останется со мной, пока я однажды не доберусь до какого-нибудь местного Ородруина и благополучно не утоплю его в лаве. Моя, блин, прелесть.

— Это. Снова ты? — раздался осторожный голос из гримуара. Какое счастье, что я когда-то выбрал путь огня, и моя живая книга получила иммунитет к горению…

— Это снова я, Кёльколиуке. Честно. Извини, если напугал.

— Ничего, — ответил тот после паузы. — Отсюда. Надо выбираться.

В общем-то, этим я и планировал заняться в самое ближайшее время.

Сложно сказать, сколько я шёл по берегу бескрайнего подземного озера. Час? Два? Полоска выносливости неуклонно снижалась, грозя окончиться «Усталостью», но я упрямо продолжал переставлять ноги. Вернуться в Парилку тем же путём, что я пришёл сюда не представлялось возможным — даже если бы я не разрушил Церковь Спокойствия, куда вёл «трупопровод» термитов. Для приличия я осмотрел пещеры на наличие других ходов наверх, но безуспешно, так что в итоге всё свелось к походу в никуда.

Конечно, очередной «Путь сквозь тень» прекрасно доставил бы меня прямиком на порог «Приюта путника», но для него мне не хватало смешной мелочи — постоянного источника света за спиной. «Вспышка» не годилась, даже если бы я «прицепил» её себе на спину, а факелов для меня почему-то никто не оставил. Периодически у меня в голове проносились «гениальные» мысли в духе «нырнуть в озеро, нарвать на дне растений, высушить и поджечь», но я гнал их прочь. Даже очищенное от скверны, озеро не вызывало у меня ни малейшего доверия. В его глубинах могли водиться твари и похуже термитов-переростков.

Идти вперёд, пока не догорит «Вспышка». Обновить. Идти вперёд. Обновить. Идти…

— Тут. Что-то есть.

Я послушно остановился, следуя совету Кёльколиуке и повернул луч света в направлении стены пещеры. Действительно — там располагалась обширная ниша, которую я сам, тем не менее, наверняка бы пропустил. Чем дольше «Вспышка» её освещала, тем больше становилось ясно её рукотворное происхождение. В её основании находилось что-то вроде круглой каменной платформы, покрытой полустёртыми письменами.