Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Думаю, проблему мог бы решить железобетон, но тут сразу две сложности: цемент в Японии производят в крайне малых количествах, а стальная арматура — это предмет роскоши. Никто в стране не выделывает эти сорта стали, и оттого цена на неё заоблачная.

Да, можно над этим посмеяться, но мне не смешно. Я уже догадываюсь, кому придётся осваивать всю номенклатуру арматурной стали.

Даже если княгиня Светлана Бережкова — Второва возьмёт на себя девяносто пять процентов забот, то мне и оставшихся пяти хватит за глаза.

Слишком много я на себя взвалил. Послать бы, куда подальше всё то, что полётов в небо не касается, но не могу. Как-то так оно само по себе выходит, за что ни возьмись — то сталь нужна, то Сила, то деньги.

И техномагия.

Вот уж без чего у меня вскоре ни одно из устройств не станет работать.

Не хочу казаться пророком, но у меня на техномагию большие виды. Как по мне, электроэнергия ей во многих моментах уступает.

Взять, к примеру, тот же пассажирский маголёт.

Связка, состоящая из теплопар, энергоканалов, накопителя и магодвигателя позволит ему при отключенных стандартных двигателях ещё минут сорок продержаться в воздухе, а при втором накопителе, на который можно будет легко переключиться — это и вовсе полтора часа полёта, пусть и не с максимальной скоростью, а где-то километрах на четырёхстах пятидесяти — пятистах.

И если бы не дороговизна накопителей и энерговодов, то победу можно было бы считать предопределённой.

Кстати, над снижением цены техномагических артефактов у меня целая команда работает.

Не скажу, чтобы каждую неделю, но раз в месяц условный киловатт техномагии потихоньку становится всё дешевле и дешевле. На помощь пришли редкоземельные богатства Томтора. Например, сплав меди с ниобием, вдвое увеличивает прочность меди, и при равном весе, успешно заменяет золото — платиновые проводники Силы.

Кстати, если в алюминий добавить всего лишь пять сотых процента ниобия, то он становится невосприимчив к щелочам. Как распорядиться этой информацией, я пока не знаю. Хоть самому производство алюминия открывай. Но нет, на это я пока точно не готов. Сойду с ума, хватаясь за всё и сразу.

Предкам больше столетия понадобилось, чтобы при помощи электричества чудеса научится творить, а моя магия и техномагия лишь недавно воспрянули, получив от меня приличное финансирование, а заодно, и несколько прорывных идей.

Как бы то ни было, а мне по должности положено делать ставки на магию.

Впрочем, я от этого и не отказываюсь. Мы уже превосходим по всем параметрам те модели предков, которые берём за основу. И этот выигрыш никогда бы не состоялся, если бы у нас не развивалась техномагия.

После решения церкви — назвать магию божественным явлением, я много думал.

Никак картинка не складывалась.

Если верить историкам, то Третья Мировая Война началась сразу из-за нескольких причин, одной из которых стали энергоносители.

Прогресс — штука жестокая.

Людям каждый год нужно всё больше тепла и электроэнергии. Этот процесс необратим. Да что там говорить, если я его у себя в доме наглядно вижу. Четырёх розеток на зал нам уже не хватает. Куда ни глянь, везде уродливые тройники торчат. Так что я, морально, к ремонту готовлюсь. Надо будет завести в зал кабели помощнее и, разместить там полторы дюжины розеток, чтобы был запас на будущее.

К чему я веду…Так всё к тому же. В нашем мире появилась новая энергия.

Природных Источников Силы сейчас не меньше, чем месторождений нефти или газа.

Статистика исследований, проведённых неугомонным Мещерским, подтверждает, что мощность Источников Силы, довольно равномерно разбросанных по стране, вполне себе коррелирует с условными киловаттами имперских месторождений газа и нефти.

Ну, это, если говорить попросту, без тех заумствований, что учёные мужи любят применять.

Я и сам лишь с третьего раза пробился к сути, старательно переводя язык исследования с русского на русский. Впрочем, это ни разу не удивительно. Учёный люд и так свои труды весьма непонятно пишет, а если к этому добавить канцелярское изложение, то на выходе получается вовсе нечитаемый продукт. Но я его осилил!

Первым человеком, до которого я донёс усвоенные мной сведения, оказалась Алёнка, я бы ещё и со Светкой с радостью ими поделился, но она опять где-то по заводам свищет.

— Ничего не поняла, — добросовестно поёрзала жена по подушке головой, так как мы затеяли разговор, уйдя в спальню.

— Хм, попробую объяснить ещё проще. У России, в её природных Источниках, Силы примерно столько же, сколько нефти и газа по всей стране. И она, эта Сила, льётся нескончаемым потоком. Просто так утекает, как реки, бегущие в моря. А ведь на них можно построить гидроэлектростанции.

— Электричество можно передавать по проводам, газ — по трубам, а бензин залить в бензобак, — наморщила Алёна лобик.

— А Силу мы можем закачивать в накопители. Они у нас почти каждый месяц становятся всё мощнее и дешевле.

— Но всё равно это очень дорого!

— А ты думаешь, построить ГЭС, с линиями электропередач, или трубопровод, с перекачивающими станциями, — это копейки?

— Что-то я не заметила, что те бытовые новинки, которые сделаны на накопителях, разлетаются, как горячие пирожки, — сумела укусить меня жена за больное.

Действительно, продажи у нас теперь не блещут. Расхватав поначалу новинки, народ успокоился, и объём продаж заметно просел.

— Ничего страшного. Начнётся зима, и обогреватели будут улетать в таком количестве, что мы их не будет успевать делать. У них масса преимуществ перед любыми другими аналогами, и, пожалуй, только печь может составить им конкуренцию.

— Обычная русская печь?

— Отнесись к ней с уважением. В какой-то степени — она продукт вершины эволюции. Довольно экономно расходует крайне недорогие дрова, а потом сутки держит в доме комфортное тепло, выступая в роли теплоаккумулятора. Заодно на ней можно спать, особенно, если ты промёрз. Эх, знали бы ты, какие на ней блюда русской кухни готовятся, из тех, что требуют многочасового томления. Как-нибудь попробую заказать тебе томлёную картошку с курицей и сметаной, а если к ним ещё и свежих боровиков добавить, то, обещаю, ты язык проглотишь!

— Ты прямо, как о лучшем друге, об этой печке говоришь, — толкнула меня Алёнка в бок кулачком.

— Так и есть. У Деда на его усадьбе была такая печь. Сколько раз мы со Степаном на ней отогревались. Помню, решили как-то в ледоход на льдине прокатиться. Пацанятами, лет по шесть-семь нам было. А она возьми, да и встань, чуть не стоймя, когда на затор напоролась. Мы в воду скатились, а до берега шагов двадцать. Чудом выплыли. Одёжка тут же намокла, ко дну тянет, руки — ноги холодом сводит, а мы, цепляясь за мелкие льдины уже скрюченными пальцами, друг друга к берегу тащим. Помню, я уже совсем было отчаялся и ко дну пошёл, а глядь, я в воде по грудь всего и дно под ногами. На отмель нас вынесло, оказывается, а так бы не спаслись. Сначала я Степана за одежонку уцепил, вытаскивая и от льдины отрывая, а потом он меня до дома тащил. Меня тогда от холода так скрючило, что я дышал через раз.

— Бурное детство у тебя было, — позавидовала жена, — И какой же целитель вас вытащил?

— Ты, не поверишь. Никого не было. Экономка напоила нас горячим чаем с мёдом и малиной, и на лежанку, что на печи, до утра отправила. А там — жара. Утром встали, как ничего и не было. Даже без соплей обошлись. Зато берёзовой каши вдосталь отведали.

— А это ещё что за лекарство?

— Самое отличное. От всего и сразу помогает, а главное дурь из головы в момент вышибает. Дед розгами нас так тогда отходил, что я дня три потом нормально сесть не мог. Кстати, один — единственный раз он на рукоприкладство сподобился. И я стараюсь об этом не вспоминать. Понимаю, что ему тогда было, как бы не больнее меня. Последний из Бережковых чуть по собственной глупости не погиб. Утони я тогда — и зачем ему дальше жить? Это он и приговаривал, когда меня розгами потчевал.