Роберт Шекли - Между Сциллой и Харибдой
— Пожалуй, к ближайшей станции метро, — Хоб встал. — А что это за шум на улице?
С улицы доносилось громогласное пение труб и вопли возбужденной толпы.
— Это всего лишь праздник, — объяснил Фошон.
— Какой праздник?
— Конечно, День Бастилии.
— День взятия Бастилии, — повторил Хоб и на мгновение задумался. — Значит, сегодня четырнадцатое июля.
— День Бастилии приходится именно на четырнадцатое, — подтвердил Фошон.
Хоб подскочил, будто его током ударили.
— Что стряслось? — спросил Макс.
— Я завтра должен быть на Ибице! — вскричал Хоб.
— Это и есть день знаменитого traspaso? — поинтересовался Фошон.
— Да! Мне надо вырваться! Инспектор, прошу прощения…
Глава 57
Вы только попробуйте попасть во Францию или вырваться из нее где-нибудь в районе Дня взятия Бастилии. Хоб попросил Фошона высадить его у стоянки такси, откуда доехал до своих апартаментов на бульваре Массена. Бросил пару вещей в подвернувшуюся сумку, схватил паспорт и поспешил к своему турагенту на проспект д’Итали. Агент Хасан сказал, что сегодня попасть на Ибицу невозможно; невозможно даже на этой неделе, потому что все билеты раскуплены на месяцы вперед. Разве Хоб не знает, что Ибица — самое популярное место отдыха в Европе, а в День взятия Бастилии начинается великая миграция из Парижа?
Хоб попытался прибегнуть к древнему решению всех дорожных проблем: деньгам. Пообещал Хасану четыреста долларов, которые Макс только что дал ему, — размахивая веером из купюр перед носом агента, — моля доставить его на Ибицу или хотя бы куда-нибудь поближе. Вопрос жизни и смерти. Хасан подозревал, что это скорее вопрос непреодолимого порыва, но все-таки сел на телефон, беседуя, споря, увещевая, обманывая, угрожая, очаровывая, умоляя — словом, пускаясь на все уловки, идущие в ход ради успеха, если в дело замешаны деньги. Наконец, пообещав своему другу из агентства Кука двести долларов (вдобавок к четыремстам своим), он добыл Хобу билет на чартерный рейс до Барселоны, а имя его было внесено в список очередников, ожидающих свободного места на вечерний рейс до Ибицы.
В аэропорту Орли разыгрывалось что-то вроде западной версии падения Шанхая. Хоб пробился сквозь сомкнутые ряды отпускников, прорвался в начало очереди, отыскал клерка, слыхом не слыхавшего о его брони, и отказывался тронуться с места, пока клерк не обсудил этот вопрос со своим начальством и броня не была найдена. И, наконец, поднялся на борт самолета. За два с половиной часа полета до Барселоны у Хоба было время оценить свое финансовое положение. Итак, он взял полторы тысячи долларов на расходы в апартаментах Макса, две тысячи дала Аврора, дважды платил Макс — один раз двести пятьдесят долларов, а другой — четыреста. Итого 4150 долларов. Отдал Найджелу пятьдесят, а позднее Найджелу и Жан-Клоду по сто долларов каждому. Сам потратил в Париже около сотни. Затем четыреста долларов ушли к агенту Хасану, а еще двести — к другу Хасана из агентства Кука и почти две сотни на билет до Барселоны. В общей сложности тысяча сто пятьдесят, после чего на руках остается около трех тысяч долларов. Недостаточно, чтобы оплатить traspaso, но, быть может, удастся уговорить адвокатов допустить частичное погашение с частичной отсрочкой платежа или выпросить отсрочку хотя бы на месяц… Надежда жалкая, но не складывать же лапки заранее!
В Барселонском аэропорту царило обычное летнее сумасшествие. Тут удача покинула Хоба. Рейс, на который его поставили первоочередником, отменили из-за неисправности двигателя. Ближайший рейс, на который его могли посадить, вылетал только через четыре дня.
Но Хоб все-таки заказал билет. Пятнадцатиминутный полет стоил меньше сотни долларов. Затем Хоб пустился бродить по аэропорту, изможденный и небритый, стараясь что-нибудь придумать. И когда проходил мимо ряда служебных дверей, его взгляд вдруг уперся в надпись на одной из них: «Каталонский воздушный сервис. Заказные полеты».
Да! Он переступил порог.
Глава 58
Гидроплан «Сессна» вынырнул из солнечного сияния над городом Сан-Антонио-Абад, второго по величине селения на острове Ибица. День стоял прекрасный. Из Европы дул крепкий северный ветер, отгоняя знаменитый мистраль и начисто выметая землю, будто исполинская метла. Ветер холодный, особенно для выходных в середине июля, в самый пик туристского сезона. В этом году народ потянулся на Ибицу тысячами, десятками тысяч. Из Франции и Германии, из Англии и Скандинавии. Появились даже туристы из Восточной Европы и России. Как ни смешно, теперь уже всякий может позволить себе отпуск под южным солнышком. Как ни странно, каждый всякий решил приехать именно сюда.
Царил самый разгар европейского сезона брачного безумия, когда молодежь всех стран укладывает свои вожделения в чемоданы и мчится на латинский юг, на Ибицу с ее песчаными пляжами, раскиданными по острову дискотеками и колоритными ресторанчиками, на Ибицу, где старый городской порт еженощно превращается в подобие салона мод, на остров столь живописный, что со дня на день непременно превратится в съемочную площадку целого ряда ностальгических фильмов.
Ибица, где воздух в июле буквально наэлектризован сексом, где журчат винные реки и наркотический туман воскуряется к небесам. Где процветают художественные галереи. Ибица, имеющая очень много общего с курортами всего мира, но абсолютно уникальная, подносящая собственный коктейль из больших денег и нищенского стиля хиппи.
Гидроплан, стрекотавший в воздухе над Сан-Антонио, начал снижаться по широкой пологой спирали. Прекрасные люди с бронзовой кожей на пляже Сан-Антонио не обращали на него особого внимания. В воздухе постоянно разносился гул самолетов — по большей части больших аэробусов из Франкфурта и Парижа, Амстердама и Милана, мчащих сюда искателей удовольствий. Но попадались и мелкие самолетики, потому что с появлением на острове заезжих миллионеров тут возник растущий флот одномоторных прогулочных машин. Маленький гидроплан не принадлежал к этому классу авиатехники: явно утилитарная модель, небесный трудяга, а не игрок, воздушное грузовое такси из Барселоны, готовое доставить вас куда угодно, от Альп до Сахары, с минимумом суматохи, уклоняясь от радаров, если необходимо, потому что порой несут ландскнехтов нового времени, готовых взяться за любую работу и не слишком настаивающих на том, чтобы она была легальной.
И все же вопрос оставался неразрешенным: почему именно этот самолет снижается над заливом Сан-Антонио? Если это вылазка контрабандистов, то они выбрали неудачное время. Контрабандисты высаживаются по ночам. Тогда что же он там делает? Ну, сами посудите: гидроплан должен садиться на воду, а единственная вода, достаточно спокойная, чтобы позволить приземление, наличествует в заливе Сан-Антонио. Но не сегодня, потому что свежий ветер из Северной Европы поднял заметное волнение. Несмотря на это, машина снизилась к самым макушкам волн, летя параллельно линии буйков.
