Алла Касперович - Посланница ветра
Такие похожие названия для своих трактиров Вялый выбрал отнюдь не случайно. Все, кто был еще трезв и у кого имелись деньги, обязательно шли в "Кувшин и лошадь". А после, когда они были в стельку пьяны, им можно было подсунуть и что-нибудь из меню "Лошади и кувшина", а потом преспокойно взять за это как минимум тройную цену. Иногда богатеи по ошибке забредали не в тот трактир, и тогда их преспокойно обслуживали как в "Кувшине и лошади", и все были довольны.
Тем, у кого с деньгами было немного более туго, приходилось довольствоваться походом в "Лошадь и кувшин". Однако если кто-то из них сильно переборщил с элем или крапивицей, то позже им приносили счет из "Кувшина и лошади". И бедолага был вынужден расставаться с последними сбережениями, чтобы расплатиться за давешнюю попойку. К тому же оба трактира были практически одинаковы как снаружи, так и изнутри. Даже вывески почти ничем не отличались: на обеих была изображена лошадь, на спине которой стоял кувшин. Единственное отличие было в том, что "Кувшин и лошадь" был слева, а "Лошадь и кувшин -- справа, если идти от центра. Однако кто ж по пьяни разберет, где право, а где лево?
Я пить не собиралась, разве что только кружку чая, поэтому, не раздумывая, пошла в "Кувшин и лошадь". На удивление я даже смогла отыскать свободный столик, и ко мне тут же подбежала молоденькая кудрявая девочка-разносчица. На вид ей было не больше шестнадцати, но я по себе знала, что не стоит судить о возрасте человека по его внешности.
- Чего изволите, госпожа Кассиопея? - весело спросила она, ставя передо мной кружку ароматного отвара из лесных трав. Она что тоже гадалка?
- Откуда Вы меня знаете? - я отхлебнула немного. Мм, вкусно.
- Я так и думала, что Вы меня не помните, - она улыбнулась и, оглянувшись через плечо (нет ли где поблизости ворчуна-хозяина), села на скамейку напротив меня. - Два года назад Вы были в нашей деревне, здесь недалеко, и спасли мою матушку от проклятия, - девушка еще раз оглянулась, и снова повернулась ко мне. - От родового проклятия. Помните?
- Что-то припоминаю... - промямлила я. Если честно, то за свою жизнь я успела от стольких проклятий избавить своих клиентов, что вспомнить какое-то из них отдельно мне было довольно сложно.
- Я Вам напомню! - девчушка улыбнулась еще шире. - В нашей семье все женщины не доживали до сорока лет, а матушке как раз тридцать девять исполнилось. А у нее на шее семеро ребятишек. Я старшая. Так еще и батюшка наш за пару лет до этого на Ту сторону перешел.
- А! Вспомнила, - и это действительно было так. Не помню, как зовут эту девушку, но я ей тогда рассказывала о жизни в Университетском городе и посоветовала ей сюда поступить -- у нее были незаурядные способности к врачеванию. - Так ты все-таки решила последовать моему совету и приехать сюда?
- Да, госпожа Кассиопея. Благодаря Вам я смогла это сделать, а так бы мне пришлось за братишками и сестренками вместо матушки приглядывать. Только дорого тут все оказалось, вот и пришлось разносчицей устроиться. В лечебницу пока не берут, - она фыркнула. - Говорят, мол, без диплома нельзя.
- Ничего, я думаю, что все у тебя получиться! - я на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к собственному внутреннему голосу. - Да, я точно знаю, что у тебя все получится. Скажу только одно: когда придет время, и ты задумаешься, стоит ли открыть собственную лечебницу, не бойся -- открывай, ты справишься.
- Ой! Спасибо Вам преогромнейшее, госпожа Кассиопея! - девушка от избытка чувств даже захлопала в ладоши. - А когда это бу...
- Вэлла!!! - раздался громогласный голос трактирщика, перекрывающий даже шум и гам в помещении. - А ну марш работать! Я тебе плачу не за то, чтоб ты свой тощий зад отсиживала!
Моя вновь обретенная знакомая закатила глаза и, подмигнув мне, поднялась на ноги.
- Чего изволите, госпожа Кассиопея? - повторила она.
- Чего-нибудь вкусненького. Желательно мясного. И еще сладенького к этому отвару.
- Сию минуту, госпожа!
Сказав это, девушка весело ускакала в сторону кухни. Из этого кудрявого ребенка точно выйдет замечательный лекарь, коли она не растеряла своей детской непосредственности, работая на буку-гнома.
И тут я почувствовала, что все поплыло у меня перед глазами, но была этому очень рада: вот и долгожданное видение пожаловало.
Мне еще никогда не приходилось бывать ни в Эмеральде, ни в Лесу нимф и дриад, но я безошибочно определила, что вижу именно это царство вечной красоты и юности. Сперва я увидела необъятный Лес сверху, потом опустилась вниз, пролетев сквозь густую листву. Мне хотелось подольше полюбоваться маленькими домиками, которые находились внутри вековых деревьев, служивших жилищами для нимф и дриад. Однако я знала, что мне нельзя мешкать, иначе я могу пропустить нечто очень важное.
В самом центре большой поляны рос огромный дуб, ветви которого переплетались между собой. Он использовался в качестве тюремной клетки, где я и нашла сына Айри. Зэйрис сидел, не обращая внимания ни на что вокруг. Он читал книгу.
Если бы я могла расхохотаться, то непременно бы это сделала. Этот вечный ботаник точно никогда не изменится. Впервые я его встретила, когда поступила в Университет магии и ясновидения. Он вел у нас какой-то предмет (если честно, то я уже и не помню какой именно), решив пойти по стопам матери. Как только я увидела Зэйриса, у меня сразу же замерло сердце: такой мужественной красоты я еще никогда не встречала. Он был похож на надежную скалу, на образец мужской силы, на идеал. От Айри ему достались только ее рыжие космы, если бы не это, то я бы никогда не догадалась об их родстве. Было страшно к нему подойти, чтобы не спугнуть видение.
И как это часто случается весь ореол великолепия с него слетел, как только он открыл рот. Более помешанного на науке человека, или в нашем случае полуэльфа, я еще никогда не видела. Лекцию он всегда начинал очень тихо, еле слышно, почти стесняясь, объявляя тему занятия. Но уже буквально спустя несколько минут он расходился настолько, что почти кричал, постоянно бегая возле доски и рисуя какие-то непонятные символы, гордо именуемые академическим почерком.
Позже, когда я подружилась с Айри, а университетский предмет был благополучно зачтен Зэйрисом, мы с ним провели много часов за чашкой чая и обсуждением всего на свете. Иногда мне казалось, что я разговариваю с Главной библиотекой в человеческом обличье -- так много он знал. А самой сильной его страстью были книги. И даже сидя в заключении, он умудрился где-то раздобыть одну. Что это была за книга, я не смогла рассмотреть, потому что Зэйрис положил ее себе на колени.
Внезапно послышались голоса (женские, разумеется), и мужчина захлопнул книгу. Ветви дуба сами раздвинулись, впуская в клеть яркий солнечный свет. Зэйрис спустился по неизвестно откуда взявшейся лестнице. Внизу его ждали четыре луноликие стражницы, одетые... Да почти ни во что не одетые! На них были только металлические лифы и коротенькие юбочки. Если бы я была на месте мужчин-преступников, то сама бы добровольно сдалась в плен.
